Меню
Владимир Солоухин
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Владимир Солоухин
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Владимира Солоухина написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Владимира Солоухина
Солоухин Владимир Алексеевич (1924 - 1997) - русский советский писатель и поэт, видный представитель «деревенской прозы».
Скоро кончится белая вьюга,
Потекут голубые ручьи.
Все скворечники в сторону юга
Навострили оконца свои.
Потекут голубые ручьи.
Все скворечники в сторону юга
Навострили оконца свои.
Наверное, дождик прийти помешал.
А я у пустого сквера
Тебя до двенадцати ночи ждал
И ждал терпеливо в первом.
А я у пустого сквера
Тебя до двенадцати ночи ждал
И ждал терпеливо в первом.
Новые качели во дворе.
Ребятишки друг у дружки бойко
Рвут из рук качельные веревки,
Кто сильнее, тот и на качелях.
Ребятишки друг у дружки бойко
Рвут из рук качельные веревки,
Кто сильнее, тот и на качелях.
Теперь-то уж плакать нечего,
С усмешкой гляжу назад,
Как шел я однажды к вечеру
В притихший вечерний сад.
С усмешкой гляжу назад,
Как шел я однажды к вечеру
В притихший вечерний сад.
Проходила весна по завьюженным селам,
По земле ручейки вперегонки текли,
Мы пускали по ним, голубым и веселым,
Из отборной сосновой коры корабли.
По земле ручейки вперегонки текли,
Мы пускали по ним, голубым и веселым,
Из отборной сосновой коры корабли.
Из-за леса, где в темно-зеленом
Ярко-красным вспыхнули осины,
Вышел в небо к югу заостренный,
Вожаком ведомый клин гусиный.
Ярко-красным вспыхнули осины,
Вышел в небо к югу заостренный,
Вожаком ведомый клин гусиный.
В лесу еловом все неброско,
Приглушены его тона.
И вдруг белым-бела березка
В угрюмом ельнике одна.
Приглушены его тона.
И вдруг белым-бела березка
В угрюмом ельнике одна.
Березу, звонкую от стужи,
Отец под корень подрубал.
Седьмой, удар, особо дюжий,
Валил березу наповал.
Отец под корень подрубал.
Седьмой, удар, особо дюжий,
Валил березу наповал.
Дуют метели, дуют,
А он от тебя ушел...
И я не спеша колдую
Над детской твоей душой.
А он от тебя ушел...
И я не спеша колдую
Над детской твоей душой.
Бездонна глубь небес над нами.
Постой пред нею, подожди...
Над августовскими хлебами
Сверкают звездные дожди.
Постой пред нею, подожди...
Над августовскими хлебами
Сверкают звездные дожди.
Спросили про цветок любимый у меня.
Вы что, смеетесь?
Будто бы возможно
Из тысячи любимейших предметов
Вы что, смеетесь?
Будто бы возможно
Из тысячи любимейших предметов
— Чем вы занимаетесь?
— Химией.
— Как ваша фамилия?
— Муромцева.
— Химией.
— Как ваша фамилия?
— Муромцева.
С жадностью всосаны
В травы и злаки
Последние капельки
Почвенной влаги.
В травы и злаки
Последние капельки
Почвенной влаги.
С высоких диких гор, чьи серые уступы
Задергивает туч клубящаяся мгла,
Чьи синие верхи вонзились в небо тупо,
Она впервые в город снизошла.
Задергивает туч клубящаяся мгла,
Чьи синие верхи вонзились в небо тупо,
Она впервые в город снизошла.
Все смотрю, а, верно, насмотреться
На тебя до смерти не сумею.
Меж подруг своих, красивых тоже,
Ты как лебедь в стае шумных уток.
На тебя до смерти не сумею.
Меж подруг своих, красивых тоже,
Ты как лебедь в стае шумных уток.
Человек пешком идет по земле,
Вот сейчас он правую ногу
Переставит еще на полметра вперед.
А потом — еще на полметра вперед
Вот сейчас он правую ногу
Переставит еще на полметра вперед.
А потом — еще на полметра вперед
Тут и полдень безмолвен, и полночь глуха,
Густо спутаны прочные сучья.
Желтоглазые совы живут по верхам,
А внизу - муравьиные кучи.
Густо спутаны прочные сучья.
Желтоглазые совы живут по верхам,
А внизу - муравьиные кучи.
Андрею Вознесенскому¹
Друзья,
Как много условного в нашем мире.
Друзья,
Как много условного в нашем мире.
В глазах расплывчато и ало,
На взмахе дрогнула рука.
Ты как стрела, что в грудь попала
Пониже левого соска.
На взмахе дрогнула рука.
Ты как стрела, что в грудь попала
Пониже левого соска.
Итак, любовь. Она ли не воспета,
Любви ль в веках не воздано свое!
Влюбленные великие поэты
"Сильна, как смерть" твердили про нее.
Любви ль в веках не воздано свое!
Влюбленные великие поэты
"Сильна, как смерть" твердили про нее.
На смирной лошади каурой
(Куда влеком и кем гоним?)
Стоит у камня витязь хмурый,
И три дороги перед ним.
(Куда влеком и кем гоним?)
Стоит у камня витязь хмурый,
И три дороги перед ним.
Зверей показывают в клетках —
Там леопард, а там лиса,
Заморских птиц полно на ветках,
Но за решеткой небеса.
Там леопард, а там лиса,
Заморских птиц полно на ветках,
Но за решеткой небеса.
Вдоль берегов Болгарии прошли мы...
Я все стоял на палубе, когда
Плыла, плыла и проплывала мимо
Ее холмов прибрежная гряда.
Я все стоял на палубе, когда
Плыла, плыла и проплывала мимо
Ее холмов прибрежная гряда.
У вод, забурливших в апреле и мае,
Четыре особых дороги я знаю.
Одни
Не успеют разлиться ручьями,
Четыре особых дороги я знаю.
Одни
Не успеют разлиться ручьями,
Над черными елями серпик луны,
Зеленый над черными елями.
Все сказки и страсти седой старины.
Все веси и грады родной стороны -
Зеленый над черными елями.
Все сказки и страсти седой старины.
Все веси и грады родной стороны -
О том, что мы сюда не прилетели
С какой-нибудь таинственной звезды,
Нам доказать доподлинно успели
Ученых книг тяжелые пуды.
С какой-нибудь таинственной звезды,
Нам доказать доподлинно успели
Ученых книг тяжелые пуды.
Я как бы под дамокловым мечом.
Тяжелый меч.
Готовый оборваться со слабой нитки
И пронзить насквозь,
Тяжелый меч.
Готовый оборваться со слабой нитки
И пронзить насквозь,
Я обманул ольху.
В один из зимних дней,
На берегу застывшей нашей речки
Я наломал заснеженных ветвей
В один из зимних дней,
На берегу застывшей нашей речки
Я наломал заснеженных ветвей
Прадед мой не знал подобной резвости.
Будучи привержен к шалашу.
Все куда-то еду я в троллейбусе,
И не просто еду, а спешу.
Будучи привержен к шалашу.
Все куда-то еду я в троллейбусе,
И не просто еду, а спешу.
Журавли, наверно, вы не знаете,
Сколько песен сложено про вас,
Сколько вверх, когда вы пролетаете,
Смотрит затуманившихся глаз!
Сколько песен сложено про вас,
Сколько вверх, когда вы пролетаете,
Смотрит затуманившихся глаз!
Что же нужно, чтоб дерево начало петь?
О, поверьте, для этого нужно немало условий,
Если даже его древесина красна и звонка, как...
Допустим,
О, поверьте, для этого нужно немало условий,
Если даже его древесина красна и звонка, как...
Допустим,
Мы сидим за одним,
Пусть не круглым, столом,
Англичанин, русский, немец, француз
(Как в каком-нибудь анекдоте).
Пусть не круглым, столом,
Англичанин, русский, немец, француз
(Как в каком-нибудь анекдоте).
Сегодня утром я заканчивал стихотворение
И долго мучился над словом, которое не...
Я брал слова и пробовал их:
На вес,
И долго мучился над словом, которое не...
Я брал слова и пробовал их:
На вес,
Задернув шторы, чтоб не пробудиться,
Чтобы хранились тишь да полумгла,
В рассветный час, когда так сладко спится,
В своей квартире девушка спала.
Чтобы хранились тишь да полумгла,
В рассветный час, когда так сладко спится,
В своей квартире девушка спала.
Колодец вырыт был давно.
Все камнем выложено дно,
А по бокам, пахуч и груб,
Сработан плотниками сруб.
Все камнем выложено дно,
А по бокам, пахуч и груб,
Сработан плотниками сруб.
«Журавли улетели, журавли улетели!
От холодных ветров потемнела земля.
Лишь оставила стая средь бурь и метелей
Одного с перебитым крылом журавля».
От холодных ветров потемнела земля.
Лишь оставила стая средь бурь и метелей
Одного с перебитым крылом журавля».
Мерцают созвездья в космической мгле,
Заманчиво светят и ясно,
Но люди привыкли жить на земле,
И эта привычка прекрасна.
Заманчиво светят и ясно,
Но люди привыкли жить на земле,
И эта привычка прекрасна.
У тех высот, где чист и вечен
Высокогорный прочный лед,
Она, обычная из речек,
Начало робкое берет.
Высокогорный прочный лед,
Она, обычная из речек,
Начало робкое берет.
У каждого дома
Вдоль нашей деревни
Раскинули ветви
Большие деревья.
Вдоль нашей деревни
Раскинули ветви
Большие деревья.
Велели очерк написать
О свиноферме мне.
Давно затихли голоса
Столичные в окне.
О свиноферме мне.
Давно затихли голоса
Столичные в окне.
По дороге лесной, по широкому лугу
С дальнобойким ружьем осторожно иду.
Шарит ствол по кустам, озирает округу,
И пощаду в себе воплотив и беду.
С дальнобойким ружьем осторожно иду.
Шарит ствол по кустам, озирает округу,
И пощаду в себе воплотив и беду.
Постой. Еще не все меж нами!
Я горечь первых чувств моих
В стих превращу тебе на память,
Чтоб ты читала этот стих.
Я горечь первых чувств моих
В стих превращу тебе на память,
Чтоб ты читала этот стих.
На пашни, солнцем залитые,
На луговой цветочный мед
Слетают песни золотые,
Как будто небо их поет.
На луговой цветочный мед
Слетают песни золотые,
Как будто небо их поет.
Безмолвна неба синева,
Деревья в мареве уснули.
Сгорела вешняя трава
В высоком пламени июля.
Деревья в мареве уснули.
Сгорела вешняя трава
В высоком пламени июля.
Греми, вдохновенная лира,
О том сокровенном звеня,
Что лучшая женщина мира
Три года любила меня.
О том сокровенном звеня,
Что лучшая женщина мира
Три года любила меня.
Зима разгулялась над городом южным,
По улице ветер летит ледяной.
Промозгло и мутно, туманно и вьюжно...
А горы сверкают своей белизной.
По улице ветер летит ледяной.
Промозгло и мутно, туманно и вьюжно...
А горы сверкают своей белизной.
(Из П. Боцу)
У памяти моей свои законы,
Я рвусь вперед, стремителен маршрут,
Ее обозы сзади многотонны,
У памяти моей свои законы,
Я рвусь вперед, стремителен маршрут,
Ее обозы сзади многотонны,
У глаз у твоих чистоты родниковой,
Над ними, где бьется огонь золотой,
Забудусь я, как над водой ручейковой,
Задумаюсь, как над глубокой водой.
Над ними, где бьется огонь золотой,
Забудусь я, как над водой ручейковой,
Задумаюсь, как над глубокой водой.
В Иванов день набраться духу
И в лес идти в полночный час,
Где будет филин глухо ухать,
Где от его зеленых глаз
И в лес идти в полночный час,
Где будет филин глухо ухать,
Где от его зеленых глаз
1
Яблоня в нашем саду росла,
Очень крепкой она была.
Самой сладкой она слыла,
Яблоня в нашем саду росла,
Очень крепкой она была.
Самой сладкой она слыла,
Жизнь моя, что мне делать с нею,
То блеснет, то нет из-за туч.
Помоложе я был цельнее,
Был направлен, как узкий луч.
То блеснет, то нет из-за туч.
Помоложе я был цельнее,
Был направлен, как узкий луч.
Уже подростками мы знаем,
По книгам истины уча:
Лишь безответная, глухая
Любовь крепка и горяча.
По книгам истины уча:
Лишь безответная, глухая
Любовь крепка и горяча.
Я в детстве был большой мастак
На разные проказы,
В лесах, в непуганых местах
По птичьим гнездам лазал.
На разные проказы,
В лесах, в непуганых местах
По птичьим гнездам лазал.
В лесу, посреди поляны,
Развесист, коряжист, груб,
Слывший за великана
Тихо старился дуб.
Развесист, коряжист, груб,
Слывший за великана
Тихо старился дуб.
Роса горит. Цветы, деревья, звери
И все живое солнца жадно ждет.
В часы восхода в смерть почти не верю:
Какая смерть, коль солнышко встает!
И все живое солнца жадно ждет.
В часы восхода в смерть почти не верю:
Какая смерть, коль солнышко встает!
Здесь гуще древесные тени,
Отчетливей волчьи следы,
Свисают сухие коренья
До самой холодной воды.
Отчетливей волчьи следы,
Свисают сухие коренья
До самой холодной воды.
Не прячьтесь от дождя! Вам что, рубашка
Дороже, что ли, свежести земной?
В рубашке вас схоронят. Належитесь.
А вот такого ярого сверканья
Дороже, что ли, свежести земной?
В рубашке вас схоронят. Належитесь.
А вот такого ярого сверканья
Ах, мечтатели мы!
Мало было нам розовой розы,
Сотворили, придумали, вывели наугад
Белых, чайных, махровых,
Мало было нам розовой розы,
Сотворили, придумали, вывели наугад
Белых, чайных, махровых,
Над полями, над лесами
То снега, то соловьи.
Сел я в сани,
Сел я в сани,
То снега, то соловьи.
Сел я в сани,
Сел я в сани,
Скучным я стал, молчаливым,
Умерли все слова.
Ивы, надречные ивы,
Чуть не до горла трава,
Умерли все слова.
Ивы, надречные ивы,
Чуть не до горла трава,
Бывает так: в неяркий день грибной
Зайдешь в лесные дебри ненароком -
И встанет лес иглистою стеной
И загородит нужную дорогу.
Зайдешь в лесные дебри ненароком -
И встанет лес иглистою стеной
И загородит нужную дорогу.
В своих сужденьях беспристрастны
Друзья, чье дело — сторона,
Мне говорят: она прекрасна,
Но, знаешь, очень холодна.
Друзья, чье дело — сторона,
Мне говорят: она прекрасна,
Но, знаешь, очень холодна.
Мечтой, корыстью ли ведомый,
Семью покинув и страну,
Моряк пускался в путь из дома
В бескрайную голубизну.
Семью покинув и страну,
Моряк пускался в путь из дома
В бескрайную голубизну.
I
Сыплется песок в часах песочных.
Струйка, право, тоньше волоска.
Над ее мерцаньем худосочным
Сыплется песок в часах песочных.
Струйка, право, тоньше волоска.
Над ее мерцаньем худосочным
Итак, любовь. Она ли не воспета,
Любви ль в веках не воздано свое!
Влюбленные великие поэты
"Сильна, как смерть" твердили про нее.
Любви ль в веках не воздано свое!
Влюбленные великие поэты
"Сильна, как смерть" твердили про нее.
Наверное, дождик прийти помешал.
А я у пустого сквера
Тебя до двенадцати ночи ждал
И ждал терпеливо в первом.
А я у пустого сквера
Тебя до двенадцати ночи ждал
И ждал терпеливо в первом.
Седьмую ночь без перерыва
В мое окно стучит вода.
Окно сквозь полночь сиротливо,
Должно быть, светит, как звезда.
В мое окно стучит вода.
Окно сквозь полночь сиротливо,
Должно быть, светит, как звезда.
Солнце разлито поровну,
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять:
Вернее, по справедливости,
Вернее, по стольку разлито,
Кто сколько способен взять:
У тихой речки детство проводя,
Про Волгу зная только понаслышке,
Среди кувшинок весело галдят
Народ забавный - сельские мальчишки.
Про Волгу зная только понаслышке,
Среди кувшинок весело галдят
Народ забавный - сельские мальчишки.
Дорогами густо оплетены
Просторы страны, что лежат, широки.
Ездят и ездят по дорогам страны,
Как солдаты, зеленые грузовики.
Просторы страны, что лежат, широки.
Ездят и ездят по дорогам страны,
Как солдаты, зеленые грузовики.
Глухая ночь сгущает краски,
И поневоле страшно нам.
В такую полночь без опаски
Подходят волки к деревням.
И поневоле страшно нам.
В такую полночь без опаски
Подходят волки к деревням.
На базаре квохчут куры,
На базаре хруст овса,
Дремлют лошади понуро,
Каплет деготь с колеса.
На базаре хруст овса,
Дремлют лошади понуро,
Каплет деготь с колеса.
Жить на земле, душой стремиться в небо —
Вот человека редкостный удел.
Лежу в траве среди лесной поляны,
Березы поднимаются высоко,
Вот человека редкостный удел.
Лежу в траве среди лесной поляны,
Березы поднимаются высоко,
Б. П. Розановой
Пусть вороны гибель вещали
И кони топтали жнивье,
Мужскими считались вещами
Пусть вороны гибель вещали
И кони топтали жнивье,
Мужскими считались вещами
Молчать, молчать, ревнуя и страдая
Нет, все как есть простить,
Вернуть ее назад!
Снимаю трубку, словно поднимаю
Нет, все как есть простить,
Вернуть ее назад!
Снимаю трубку, словно поднимаю
Я убежден, что Исаак Ньютон
То яблоко, которое открыло
Ему закон земного тяготенья,
Что он его,
То яблоко, которое открыло
Ему закон земного тяготенья,
Что он его,
(из П. Боцу)
В театре этом зрители уснули,
А роли все известны наизусть.
Здесь столько лиц и масок промелькнули,
В театре этом зрители уснули,
А роли все известны наизусть.
Здесь столько лиц и масок промелькнули,
Тем утром, радостным и вешним,
В лесу гудело и тряслось.
Свои рога через орешник
Нес молодой тяжелый лось.
В лесу гудело и тряслось.
Свои рога через орешник
Нес молодой тяжелый лось.
Мне странно знать, что есть на свете,
Как прежде, дом с твоим окном.
Что ты на этой же планете
И даже в городе одном.
Как прежде, дом с твоим окном.
Что ты на этой же планете
И даже в городе одном.
Давным-давно известно людям,
Что при разрыве двух людей
Сильнее тот, кто меньше любит,
Кто больше любит, тот слабей.
Что при разрыве двух людей
Сильнее тот, кто меньше любит,
Кто больше любит, тот слабей.
Я слушал музыку, следя за дирижером.
Вокруг него сидели музыканты — у каждого
особый инструмент
(Сто тысяч звуков, миллион оттенков!).
Вокруг него сидели музыканты — у каждого
особый инструмент
(Сто тысяч звуков, миллион оттенков!).
Мне позабыть уже не рано,
Как сапоги на марше трут.
Рука, отвыкнув от нагана,
Привыкла к "вечному перу".
Как сапоги на марше трут.
Рука, отвыкнув от нагана,
Привыкла к "вечному перу".
Прадед мой не знал подобной резвости.
Будучи привержен к шалашу.
Все куда-то еду я в троллейбусе,
И не просто еду, а спешу.
Будучи привержен к шалашу.
Все куда-то еду я в троллейбусе,
И не просто еду, а спешу.
Ветер
Летит над морем.
Недавно он не был ветром,
А был неподвижным, теплым воздухом над...
Летит над морем.
Недавно он не был ветром,
А был неподвижным, теплым воздухом над...
С ними ходила клуша,
Прятала в дождь под крылья.
Они не любили лужи
И умывались пылью.
Прятала в дождь под крылья.
Они не любили лужи
И умывались пылью.
На потухающий костер
Пушистый белый пепел лег,
Но ветер этот пепел стер,
Раздув последний уголек.
Пушистый белый пепел лег,
Но ветер этот пепел стер,
Раздув последний уголек.
Я был в степи и два цветка
Там для тебя нашел.
Листва колючая жестка -
Все руки исколол.
Там для тебя нашел.
Листва колючая жестка -
Все руки исколол.
Мне навстречу попалась крестьянка,
Пожилая,
Вся в платках (даже сзади крест-накрест).
Пропуская ее по тропинке, я в сторону резко...
Пожилая,
Вся в платках (даже сзади крест-накрест).
Пропуская ее по тропинке, я в сторону резко...
Я тебе и верю и не верю,
Ты сама мне верить помоги.
За тяжелой кожаною дверью
Пропадают легкие шаги.
Ты сама мне верить помоги.
За тяжелой кожаною дверью
Пропадают легкие шаги.
От меня убегают звери,
Вот какое ношу я горе.
Всякий зверь, лишь меня завидит,
В ужасе,
Вот какое ношу я горе.
Всякий зверь, лишь меня завидит,
В ужасе,
TOP-20 лучших стихотворений Владимира Солоухина:
Здравствуйте — [Владимир Солоухин]
Седьмую ночь без перерыва — [Владимир Солоухин]
О скворцах — [Владимир Солоухин]
Журавли улетели... — [Владимир Солоухин]
Песочные часы — [Владимир Солоухин]
Звездные дожди — [Владимир Солоухин]
Цветы — [Владимир Солоухин]
Солнце — [Владимир Солоухин]
Мужчины — [Владимир Солоухин]
Ответная любовь — [Владимир Солоухин]
Человек пешком идет по земле — [Владимир Солоухин]
Жить на земле — [Владимир Солоухин]
Девочка на качелях — [Владимир Солоухин]
Журавли — [Владимир Солоухин]
Деревья — [Владимир Солоухин]
Жизнь моя, что мне делать с нею — [Владимир Солоухин]
Итак, любовь. Она ли не воспета — [Владимир Солоухин]
Я тебе и верю и не верю — [Владимир Солоухин]
Ястреб — [Владимир Солоухин]
Чтобы дерево начало петь... — [Владимир Солоухин]
Седьмую ночь без перерыва — [Владимир Солоухин]
О скворцах — [Владимир Солоухин]
Журавли улетели... — [Владимир Солоухин]
Песочные часы — [Владимир Солоухин]
Звездные дожди — [Владимир Солоухин]
Цветы — [Владимир Солоухин]
Солнце — [Владимир Солоухин]
Мужчины — [Владимир Солоухин]
Ответная любовь — [Владимир Солоухин]
Человек пешком идет по земле — [Владимир Солоухин]
Жить на земле — [Владимир Солоухин]
Девочка на качелях — [Владимир Солоухин]
Журавли — [Владимир Солоухин]
Деревья — [Владимир Солоухин]
Жизнь моя, что мне делать с нею — [Владимир Солоухин]
Итак, любовь. Она ли не воспета — [Владимир Солоухин]
Я тебе и верю и не верю — [Владимир Солоухин]
Ястреб — [Владимир Солоухин]
Чтобы дерево начало петь... — [Владимир Солоухин]