Меню
Фёдор Сологуб
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Фёдор Сологуб
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Фёдора Сологуб написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Фёдора Сологуб
Сологуб Фёдор (Фёдор Кузьмич Тетерников) (1863 - 1927) - русский поэт, писатель, драматург, публицист, один из виднейших представителей символизма и Серебряного века.
Грести устали мы, причалили,
И вышли на песок.
Тебя предчувствия печалили,
Я был к тебе жесток.
И вышли на песок.
Тебя предчувствия печалили,
Я был к тебе жесток.
Двух отважных расстреляли
Беспощадные враги.
Голоса их замолчали,
Отзвучали их шаги,
Беспощадные враги.
Голоса их замолчали,
Отзвучали их шаги,
Для чего в пустыне дикой
Ты возник, мой вешний цвет?
Безнадёжностью великой
Беспощадный веет свет.
Ты возник, мой вешний цвет?
Безнадёжностью великой
Беспощадный веет свет.
Порой повеет запах странный,-
Его причины не понять,-
Давно померкший, день туманный
Переживается опять.
Его причины не понять,-
Давно померкший, день туманный
Переживается опять.
Приучив себя к мечтаньям,
Неживым очарованьям
Душу слабую отдав,
Жизнью занят я минутно,
Неживым очарованьям
Душу слабую отдав,
Жизнью занят я минутно,
Поднимаю бессонные взоры
И луну в небеса вывожу,
В небесах зажигаю узоры
И звездами из них ворожу,
И луну в небеса вывожу,
В небесах зажигаю узоры
И звездами из них ворожу,
Безгрешный сон,
Святая ночь молчанья и печали!
Вы, сестры ясные, взошли на небосклон,
И о далёком возвещали.
Святая ночь молчанья и печали!
Вы, сестры ясные, взошли на небосклон,
И о далёком возвещали.
Когда я был собакой
Седого короля,
Ко мне ласкался всякий,
Мой верный нрав хваля.
Седого короля,
Ко мне ласкался всякий,
Мой верный нрав хваля.
Сел Иван-Царевич
На коня лихого.
Молвил нам Царевич
Ласковое слово:
На коня лихого.
Молвил нам Царевич
Ласковое слово:
О как мы слабы и ничтожны!
Мы и смеёмся и рыдаем.
Слова и взоры наши ложны,
И правды мы не знаем.
Мы и смеёмся и рыдаем.
Слова и взоры наши ложны,
И правды мы не знаем.
Порою туманной,
Дорогою трудной
Иду!
О, друг мой желанный,
Дорогою трудной
Иду!
О, друг мой желанный,
О, забвение! Низойди, обмани!
В воспоминаниях тягостны дни.
Прегрешения выше гор.
В заблуждениях обидный позор.
В воспоминаниях тягостны дни.
Прегрешения выше гор.
В заблуждениях обидный позор.
Милая прохлада, — мгла среди полей.
За оградой сада сладостный покой.
Что-ж еще нам надо в тишине такой!
Подышать ты радо, небо, мглой полей,
За оградой сада сладостный покой.
Что-ж еще нам надо в тишине такой!
Подышать ты радо, небо, мглой полей,
Благословляю, жизнь моя,
Твои печали.
Как струи тихого ручья,
Мои молитвы зазвучали.
Твои печали.
Как струи тихого ручья,
Мои молитвы зазвучали.
Обдувайся, одуванчик,
Ты, фиалочка, фиоль,
Боль гони ты, гоноболь,
Развевайся, одуванчик,
Ты, фиалочка, фиоль,
Боль гони ты, гоноболь,
Развевайся, одуванчик,
На могилу милой
В день её поминок
Я пришёл, унылый,
Посадить барвинок.
В день её поминок
Я пришёл, унылый,
Посадить барвинок.
Алкогольная зыбкая вьюга
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошел на Введенской ко мне.
Зашатает порой в тишине.
Поздно ночью прохожий пьянчуга
Подошел на Введенской ко мне.
Пламенем наполненные жилы,
Сердце знойное и полное огнём, —
В теле солнце непомерной силы,
И душа насквозь пронизанная днём.
Сердце знойное и полное огнём, —
В теле солнце непомерной силы,
И душа насквозь пронизанная днём.
«Зачем возрастаю? —
Снегурка спросила меня. —
Я знаю, что скоро растаю,
Лишь только увижу весёлую стаю,
Снегурка спросила меня. —
Я знаю, что скоро растаю,
Лишь только увижу весёлую стаю,
Багряный вечер в сердце воздвигал
Алтарь кручины,
И флёром грусти тихо обвивал
Простор долины.
Алтарь кручины,
И флёром грусти тихо обвивал
Простор долины.
Лежу и дышу осторожно
В приюте колеблемых стен.
Я верю, я знаю, как можно
Бояться внезапных измен.
В приюте колеблемых стен.
Я верю, я знаю, как можно
Бояться внезапных измен.
Трепещет робкая осина,
Хотя и легок ветерок.
Какая страшная причина
Тревожит каждый здесь листок?
Хотя и легок ветерок.
Какая страшная причина
Тревожит каждый здесь листок?
В блаженном пламени восстанья
Моей тоски не утоля,
Спешу сказать мои желанья
Тебе, моя земля.
Моей тоски не утоля,
Спешу сказать мои желанья
Тебе, моя земля.
Наивно верю временам,
Покорно предаюсь пространствам, —
Земным изменчивым убранствам
И беспредельным небесам.
Покорно предаюсь пространствам, —
Земным изменчивым убранствам
И беспредельным небесам.
Звезда Маир сияет надо мною,
Звезда Маир,
И озарён прекрасною звездою
Далёкий мир.
Звезда Маир,
И озарён прекрасною звездою
Далёкий мир.
Люблю моё молчанье
В лесу во тьме ночей
И тихое качанье
Задумчивых ветвей.
В лесу во тьме ночей
И тихое качанье
Задумчивых ветвей.
Отбросив навеки зеленые пятна от очков,
Проходит горбатый, богатый, почтенный...
Калоши «Проводник» прилипают к скользкой...
И горбатый господин не разобьет своих очков,
Проходит горбатый, богатый, почтенный...
Калоши «Проводник» прилипают к скользкой...
И горбатый господин не разобьет своих очков,
Как настанет Страшный Суд,
Никого уж не спасут
Воздыханья да молитвы.
Видишь, демоны глядят, —
Никого уж не спасут
Воздыханья да молитвы.
Видишь, демоны глядят, —
Опять сияние в лампаде,
Но не могу склонить колен.
Ликует Бог в надзвёздном граде,
А мой удел — унылый плен.
Но не могу склонить колен.
Ликует Бог в надзвёздном граде,
А мой удел — унылый плен.
Имя твое — воскресение,
Имя мое — Божий дар.
Их роковое сплетение —
Сладостный вешний угар.
Имя мое — Божий дар.
Их роковое сплетение —
Сладостный вешний угар.
В одежде пыльной пилигрима,
Обет свершая, он идет,
Босой, больной, неутомимо,
То шаг назад, то два вперед.
Обет свершая, он идет,
Босой, больной, неутомимо,
То шаг назад, то два вперед.
Ты дорогой шла пустынной,
Где в лесу синела мгла.
Ландыш белый и невинный
Ты зачем-то сорвала.
Где в лесу синела мгла.
Ландыш белый и невинный
Ты зачем-то сорвала.
Вешняя ночь: звёзды, луна, соловей.
Воздух душист, в воздухе носятся грёзы.
Звонко поёт влажную песню ручей.
Тихо стоят, слушают чутко берёзы.
Воздух душист, в воздухе носятся грёзы.
Звонко поёт влажную песню ручей.
Тихо стоят, слушают чутко берёзы.
Безумно осмеянной жизни
Свивается-ль, рвется ли нить, —
Что можешь, что смеешь хранить
В безумно-растоптанной жизни!
Свивается-ль, рвется ли нить, —
Что можешь, что смеешь хранить
В безумно-растоптанной жизни!
Ожиданья дни жестоки.
Истомилася любовь.
На враждующем востоке
Льется братцев наших кровь.
Истомилася любовь.
На враждующем востоке
Льется братцев наших кровь.
Хорошо, когда так снежно.
Всё идешь себе, идешь.
Напевает кто-то нежно,
Только слов не разберешь.
Всё идешь себе, идешь.
Напевает кто-то нежно,
Только слов не разберешь.
В путь пора — ладья готова.
Ляг в неё и почивай.
В ней от берега чужого
Уплывёшь в родимый край.
Ляг в неё и почивай.
В ней от берега чужого
Уплывёшь в родимый край.
Словно лепится сурепица,
На обрушенный забор, —
Жизни сонная безлепица
Отуманила мой взор.
На обрушенный забор, —
Жизни сонная безлепица
Отуманила мой взор.
Люблю я грусть твоих просторов,
Мой милый край, святая Русь.
Судьбы унылых приговоров
Я не боюсь и не стыжусь.
Мой милый край, святая Русь.
Судьбы унылых приговоров
Я не боюсь и не стыжусь.
В угрюмой норвежской долине,
Среди неприветливых гор,
Глубокое озеро плещет,
Заводит с утёсами спор.
Среди неприветливых гор,
Глубокое озеро плещет,
Заводит с утёсами спор.
Был широкий путь к подножью
Вечно вольных, дальних скал, —
Этот путь он злою ложью,
Злою ложью заграждал.
Вечно вольных, дальних скал, —
Этот путь он злою ложью,
Злою ложью заграждал.
Что жалеть о разбитом бокале!
Пролитое вино пожалей.
Не об юности пылкой твоей,
О забытом тоскуй идеале.
Пролитое вино пожалей.
Не об юности пылкой твоей,
О забытом тоскуй идеале.
Когда я стану умирать,
Не запоет ли рядом птичка,
И не проснется ли привычка
В бессильи силы собирать?
Не запоет ли рядом птичка,
И не проснется ли привычка
В бессильи силы собирать?
О, жизнь моя без хлеба,
Зато и без тревог!
Иду. Смеётся небо,
Ликует в небе бог.
Зато и без тревог!
Иду. Смеётся небо,
Ликует в небе бог.
Не думай, что это березы,
Что это холодные скалы.
Всё это - порочные души.
Печальны и смутны их думы,
Что это холодные скалы.
Всё это - порочные души.
Печальны и смутны их думы,
Не люблю, не обольщаюсь,
Не привязываюсь к ним,
К этим горько-преходящим
Наслаждениям земным.
Не привязываюсь к ним,
К этим горько-преходящим
Наслаждениям земным.
Много бегал мальчик мой.
Ножки голые в пыли.
Ножки милые помой.
Моя ножки, задремли.
Ножки голые в пыли.
Ножки милые помой.
Моя ножки, задремли.
Не с кольцом ли обручальным
Ты вошла в его покой?
Загорись огнём прощальным
У него над головой.
Ты вошла в его покой?
Загорись огнём прощальным
У него над головой.
Слова так странно не рифмуют, —
Елена, роза, ландыш, ты.
Обыкновенной красоты
Слова хотят и не рифмуют,
Елена, роза, ландыш, ты.
Обыкновенной красоты
Слова хотят и не рифмуют,
Узкие мглистые дали.
Камни везде, и дома.
Как мне уйти от печали?
Город мне — точно тюрьма.
Камни везде, и дома.
Как мне уйти от печали?
Город мне — точно тюрьма.
Мне сегодня нездоровится:
Злая немочь ли готовится
Одолеть меня?
С торопливой лихорадкою
Злая немочь ли готовится
Одолеть меня?
С торопливой лихорадкою
Мой друг, любовь неслышная,
К тебе любовь моя,
Нетканая, непышная
Одежда белая моя.
К тебе любовь моя,
Нетканая, непышная
Одежда белая моя.
Сад чародейных прохлад
ароматами сладкими дышит.
Звонко смеётся фонтан,
и серебряный веер колышет.
ароматами сладкими дышит.
Звонко смеётся фонтан,
и серебряный веер колышет.
Стоит он, жаждой истомлённый,
Изголодавшийся, больной, —
Под виноградною лозой,
В ручей по пояс погружённый,
Изголодавшийся, больной, —
Под виноградною лозой,
В ручей по пояс погружённый,
Позолотила ноготки
Своей подруге Маргарите.
Вы, проходящие, смотрите
На золотые ноготки,
Своей подруге Маргарите.
Вы, проходящие, смотрите
На золотые ноготки,
Ночь с востока на землю слетела,
На неё свой плащ сквозной надела, —
Горы, долы, рощи тихо спят,
Только в небе звёздочки горят,
На неё свой плащ сквозной надела, —
Горы, долы, рощи тихо спят,
Только в небе звёздочки горят,
Отчего боятся дети,
И чего?
Эти сети им на свете
Ничего.
И чего?
Эти сети им на свете
Ничего.
Продукты сельского хозяйства
Не хуже поместятся в стих,
Чем описанья негодяйства
Нарядных денди и франтих.
Не хуже поместятся в стих,
Чем описанья негодяйства
Нарядных денди и франтих.
Тяжелый и разящий молот
На ветхий опустился дом.
Надменный свод его расколот,
И разрушенье словно гром.
На ветхий опустился дом.
Надменный свод его расколот,
И разрушенье словно гром.
Нет, не любовь меня влекла,
Не жажда подвига томила, —
Мне наслаждения сулила
Царица радостного зла.
Не жажда подвига томила, —
Мне наслаждения сулила
Царица радостного зла.
Порой повеет запах странный, —
Его причины не понять, —
Давно померкший, день туманный
Переживается опять.
Его причины не понять, —
Давно померкший, день туманный
Переживается опять.
Холодная, жестокая земля!
Но как же ты взрастила сладострастие?
Твои широкие, угрюмые поля
Изведали ненастье, но и счастие.
Но как же ты взрастила сладострастие?
Твои широкие, угрюмые поля
Изведали ненастье, но и счастие.
Исхудалый и усталый
Он идёт один в пустыню.
Ищет, бледный и усталый,
Сокровенную святыню.
Он идёт один в пустыню.
Ищет, бледный и усталый,
Сокровенную святыню.
Живы дети, только дети, —
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
По тем дорогам, где ходят люди,
В часы раздумья не ходи, —
Весь воздух выпьют людские груди,
Проснётся страх в твоей груди.
В часы раздумья не ходи, —
Весь воздух выпьют людские груди,
Проснётся страх в твоей груди.
Не стоит ли кто за углом?
Не глядит ли кто на меня?
Посмотреть не смею кругом,
И зажечь не смею огня.
Не глядит ли кто на меня?
Посмотреть не смею кругом,
И зажечь не смею огня.
Бывают дивные мгновенья,
Когда насквозь озарено
Блаженным светом вдохновенья
Все, так знакомое давно.
Когда насквозь озарено
Блаженным светом вдохновенья
Все, так знакомое давно.
Пусть будет все не так, как было,
Пусть будет все, как я хочу.
Я дам по красному лучу
Всему, что прежде белым было.
Пусть будет все, как я хочу.
Я дам по красному лучу
Всему, что прежде белым было.
Ты незаметно проходила,
Ты не сияла и не жгла,
Как незажжённое кадило,
Благоухать ты не могла.
Ты не сияла и не жгла,
Как незажжённое кадило,
Благоухать ты не могла.
Изнурённый, утомлённый
Жаждой счастья и привета,
От лампады незажжённой
Жди таинственного света.
Жаждой счастья и привета,
От лампады незажжённой
Жди таинственного света.
Когда я в бурном море плавал,
И мой корабль пошел ко дну,
Я так воззвал: «Отец мой, Дьявол,
Спаси, помилуй, — я тону.
И мой корабль пошел ко дну,
Я так воззвал: «Отец мой, Дьявол,
Спаси, помилуй, — я тону.
Торжественной праздности чадо,
Утеха лачуг и палат,
Смеяться и плакать ты радо,
Созвучья бы только да лад.
Утеха лачуг и палат,
Смеяться и плакать ты радо,
Созвучья бы только да лад.
Всё чаще девушки босые
Возносят простодушный смех,
Отвергнув обувь, душный грех.
Всё чаше девушки босые
Возносят простодушный смех,
Отвергнув обувь, душный грех.
Всё чаше девушки босые
Под звучными волнами
Полночной темноты
Далекими огнями
Колеблются мечты.
Полночной темноты
Далекими огнями
Колеблются мечты.
В прозрачной тьме прохладный воздух дышит,
Вода кругом, но берег не далек,
Волна челнок едва-едва колышет,
И тихо зыблет легкий поплавок.
Вода кругом, но берег не далек,
Волна челнок едва-едва колышет,
И тихо зыблет легкий поплавок.
Бесстрастен свет с Маира,
Безгрешен взор у жён, —
В сиянии с Маира
Великий праздник мира
Безгрешен взор у жён, —
В сиянии с Маира
Великий праздник мира
Струясь вдоль нивы, мёртвая вода
Звала меня к последнему забытью.
Я пас тогда ослиные стада,
И похвалялся их тяжёлой прытью.
Звала меня к последнему забытью.
Я пас тогда ослиные стада,
И похвалялся их тяжёлой прытью.
Тепло мне потому, что мой уютный дом
Устроил ты своим терпеньем и трудом:
Дрожа от стужи, вёз ты мне из леса хворост,
Ты зёрна для меня бросал вдоль тощих борозд,
Устроил ты своим терпеньем и трудом:
Дрожа от стужи, вёз ты мне из леса хворост,
Ты зёрна для меня бросал вдоль тощих борозд,
В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: "Помоги!"
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Кто-то зовет: "Помоги!"
Что я могу?
Сам я и беден и мал,
Благословлять губительные стрелы
И проклинать живящие лучи, —
Вот страшные и тесные пределы.
К иным путям затеряны ключи.
И проклинать живящие лучи, —
Вот страшные и тесные пределы.
К иным путям затеряны ключи.
Оболью горячей кровью,
Обовью моей любовью
Лилию мою.
В злом краю ночной порою
Обовью моей любовью
Лилию мою.
В злом краю ночной порою
Коля, Коля, ты за что ж
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придешь
Посидеть с твоею Анной?
Разлюбил меня, желанный?
Отчего ты не придешь
Посидеть с твоею Анной?
Зеленая вода гнилого моря,
Как отразится в ней высокая звезда?
Такая тусклая и дряхлая вода,
Зеленая вода гнилого моря,
Как отразится в ней высокая звезда?
Такая тусклая и дряхлая вода,
Зеленая вода гнилого моря,
Заряла, озаряла,
Свирель взбудившая заря.
Желанная зарьяла,
Зарёй багряною горя.
Свирель взбудившая заря.
Желанная зарьяла,
Зарёй багряною горя.
Выпил чарку, выпил две,
Зашумело в голове.
Неотвязные печали
Головами закачали.
Зашумело в голове.
Неотвязные печали
Головами закачали.
Что говорить, что жизнь изжита,
Истощена!
Могильной сенью не прикрыта
Ещё она.
Истощена!
Могильной сенью не прикрыта
Ещё она.
Я любил в тебе слиянье
Качеств противоположных:
Глаз правдивых обаянье, —
И обман улыбок ложных;
Качеств противоположных:
Глаз правдивых обаянье, —
И обман улыбок ложных;
Закрывая глаза, я целую тебя,-
Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
В колыханьи тумана и струй.
Бестелесен и тих поцелуй.
Ты глядишь и молчишь, не губя, не любя,
В колыханьи тумана и струй.
Близ одинокой избушки
Молча глядим в небеса.
Глупые стонут лягушки,
Мочит нам платье роса.
Молча глядим в небеса.
Глупые стонут лягушки,
Мочит нам платье роса.
Ночь настанет, и опять
Ты придёшь ко мне тайком,
Чтоб со мною помечтать
О нездешнем, о святом.
Ты придёшь ко мне тайком,
Чтоб со мною помечтать
О нездешнем, о святом.
TOP-20 лучших стихотворений Фёдора Сологуб:
Сквозь туман едва заметный — [Фёдор Сологуб]
Поднимаю бессонные взоры — [Фёдор Сологуб]
Приучив себя к мечтаньям — [Фёдор Сологуб]
Грести устали мы, причалили… — [Фёдор Сологуб]
Я часть загадки разгадал — [Фёдор Сологуб]
Язычница! Как можно сочетать — [Фёдор Сологуб]
И это небо голубое — [Фёдор Сологуб]
Я рано вышел на дорогу — [Фёдор Сологуб]
Закрывая глаза, я целую тебя,- — [Фёдор Сологуб]
Порой повеет запах странный — [Фёдор Сологуб]
Я люблю мою темную землю — [Фёдор Сологуб]
Под одеждою руки скрывая — [Фёдор Сологуб]
Для чего в пустыне дикой… — [Фёдор Сологуб]
Жестокие дни — [Фёдор Сологуб]
Я лицо укрыл бы в маске — [Фёдор Сологуб]
Звездная даль — [Фёдор Сологуб]
Я любил в тебе слиянье — [Фёдор Сологуб]
Зачем, скажи — [Фёдор Сологуб]
Земле — [Фёдор Сологуб]
Под звучными волнами — [Фёдор Сологуб]
Поднимаю бессонные взоры — [Фёдор Сологуб]
Приучив себя к мечтаньям — [Фёдор Сологуб]
Грести устали мы, причалили… — [Фёдор Сологуб]
Я часть загадки разгадал — [Фёдор Сологуб]
Язычница! Как можно сочетать — [Фёдор Сологуб]
И это небо голубое — [Фёдор Сологуб]
Я рано вышел на дорогу — [Фёдор Сологуб]
Закрывая глаза, я целую тебя,- — [Фёдор Сологуб]
Порой повеет запах странный — [Фёдор Сологуб]
Я люблю мою темную землю — [Фёдор Сологуб]
Под одеждою руки скрывая — [Фёдор Сологуб]
Для чего в пустыне дикой… — [Фёдор Сологуб]
Жестокие дни — [Фёдор Сологуб]
Я лицо укрыл бы в маске — [Фёдор Сологуб]
Звездная даль — [Фёдор Сологуб]
Я любил в тебе слиянье — [Фёдор Сологуб]
Зачем, скажи — [Фёдор Сологуб]
Земле — [Фёдор Сологуб]
Под звучными волнами — [Фёдор Сологуб]
