Меню
Константин Симонов
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Константин Симонов
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Константина Симонова написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Константина Симонова
Симонов Константин (Кирилл) Михайлович (1915 - 1979) - русский советский писатель, поэт, общественный деятель, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и шести Сталинских премий.
1
Памяти Бориса Горбатова
Умер друг у меня - вот какая беда...
Как мне быть - не могу и ума приложить.
Памяти Бориса Горбатова
Умер друг у меня - вот какая беда...
Как мне быть - не могу и ума приложить.
Здесь нет ни остролистника, ни тиса.
Чужие камни и солончаки,
Проржавленные солнцем кипарисы
Как воткнутые в землю тесаки.
Чужие камни и солончаки,
Проржавленные солнцем кипарисы
Как воткнутые в землю тесаки.
Мужчине - на кой ему черт порошки,
Пилюли, микстуры, облатки.
От горя нас спальные лечат мешки,
Походные наши палатки.
Пилюли, микстуры, облатки.
От горя нас спальные лечат мешки,
Походные наши палатки.
Бывает иногда мужчина -
Всех женщин безответный друг,
Друг бескорыстный, беспричинный,
На всякий случай, словно круг,
Всех женщин безответный друг,
Друг бескорыстный, беспричинный,
На всякий случай, словно круг,
E. Л.
Я твоих фотографий в дорогу не брал:
Все равно и без них - если вспомним -...
На четвертые сутки, давно переехав Урал,
Я твоих фотографий в дорогу не брал:
Все равно и без них - если вспомним -...
На четвертые сутки, давно переехав Урал,
Когда со мной страданьем
Поделятся друзья,
Их лишним состраданьем
Не обижаю я.
Поделятся друзья,
Их лишним состраданьем
Не обижаю я.
Подписан будет мир, и вдруг к тебе домой,
К двенадцати часам, шумя, смеясь, пророча,
Как в дни войны, придут слуга покорный твой
И все его друзья, кто будет жив к той ночи.
К двенадцати часам, шумя, смеясь, пророча,
Как в дни войны, придут слуга покорный твой
И все его друзья, кто будет жив к той ночи.
Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.
Плюшевые волки,
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с елки
Детские игрушки.
Зайцы, погремушки.
Детям дарят с елки
Детские игрушки.
Когда ты по свистку, по знаку,
Встав на растоптанном снегу,
Готовясь броситься в атаку,
Винтовку вскинул на бегу,
Встав на растоптанном снегу,
Готовясь броситься в атаку,
Винтовку вскинул на бегу,
В чужой земле и в городе чужом
Мы наконец живем почти вдвоем,
Без званых и непрошеных гостей,
Без телефона, писем и друзей.
Мы наконец живем почти вдвоем,
Без званых и непрошеных гостей,
Без телефона, писем и друзей.
Все лето кровь не сохла на руках.
С утра рубили, резали, сшивали.
Не сняв сапог, на куцых тюфяках
Дремали два часа, и то едва ли.
С утра рубили, резали, сшивали.
Не сняв сапог, на куцых тюфяках
Дремали два часа, и то едва ли.
Вот здесь он шел. Окопов три ряда.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Вот след, где он попятился, когда
Ему взорвали гусеницы миной.
Цепь волчьих ям с дубовою щетиной.
Вот след, где он попятился, когда
Ему взорвали гусеницы миной.
Я не помню, сутки или десять
Мы не спим, теряя счет ночам.
Вы в похожей на Мадрид Одессе
Пожелайте счастья москвичам.
Мы не спим, теряя счет ночам.
Вы в похожей на Мадрид Одессе
Пожелайте счастья москвичам.
Вслед за врагом пять дней за пядью пядь
Мы по пятам на Запад шли опять.
На пятый день под яростным огнем
Упал товарищ, к Западу лицом.
Мы по пятам на Запад шли опять.
На пятый день под яростным огнем
Упал товарищ, к Западу лицом.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Только очень жди,
Я помню двух девочек, город ночной...
В ту зиму вы поздно спектакли кончали.
Две девочки ждали в подъезде со мной,
Чтоб вы, проходя, им два слова сказали.
В ту зиму вы поздно спектакли кончали.
Две девочки ждали в подъезде со мной,
Чтоб вы, проходя, им два слова сказали.
Меня просил попутчик мой и друг,—
А другу дважды не дают просить,—
Не видя ваших милых глаз и рук,
О вас стихи я должен сочинить.
А другу дважды не дают просить,—
Не видя ваших милых глаз и рук,
О вас стихи я должен сочинить.
Недавно тост я слышал на пиру,
И вот он здесь записан на бумагу.
"Приснилось мне,- сказал нам тамада,
Что умер я, и все-таки не умер,
И вот он здесь записан на бумагу.
"Приснилось мне,- сказал нам тамада,
Что умер я, и все-таки не умер,
Слишком трудно писать из такой оглушительной...
Мать придет и увидит конвертов клочки:
"Все ли есть у него, все ли зимнее дали?" -
И, на счастье твое, позабудет очки.
Мать придет и увидит конвертов клочки:
"Все ли есть у него, все ли зимнее дали?" -
И, на счастье твое, позабудет очки.
"Дружба - дружбой, а служба - службой" -
Поговорка-то золотая,
Да бывает так, что без нужды
Изо рта она вылетает.
Поговорка-то золотая,
Да бывает так, что без нужды
Изо рта она вылетает.
Если бог нас своим могуществом
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
После смерти отправит в рай,
Что мне делать с земным имуществом,
Если скажет он: выбирай?
Был он немолодой, но бравый;
Шел под пули без долгих сборов,
Наводил мосты, переправы,
Ни на шаг от своих саперов;
Шел под пули без долгих сборов,
Наводил мосты, переправы,
Ни на шаг от своих саперов;
Дурную женщину любил,
А сам хорошим парнем был,
С врагами - не застенчивым,
К друзьям - не переменчивым;
А сам хорошим парнем был,
С врагами - не застенчивым,
К друзьям - не переменчивым;
Женщине из г. Вичуга
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
Я вас обязан известить,
Что не дошло до адресата
Письмо, что в ящик опустить
"Дружба - дружбой, а служба - службой" -
Поговорка-то золотая,
Да бывает так, что без нужды
Изо рта она вылетает.
Поговорка-то золотая,
Да бывает так, что без нужды
Изо рта она вылетает.
Умирают друзья, умирают...
Из разжатых ладоней твоих
Как последний кусок забирают,
Что вчера еще был - на двоих.
Из разжатых ладоней твоих
Как последний кусок забирают,
Что вчера еще был - на двоих.
Словно смотришь в бинокль перевернутый -
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Июнь. Интендантство.
Шинель с непривычки длинна.
Мать застыла в дверях. Что это значит?
Нет, она не заплачет. Что же делать - война!
Шинель с непривычки длинна.
Мать застыла в дверях. Что это значит?
Нет, она не заплачет. Что же делать - война!
Я помню двух девочек, город ночной...
В ту зиму вы поздно спектакли кончали.
Две девочки ждали в подъезде со мной,
Чтоб вы, проходя, им два слова сказали.
В ту зиму вы поздно спектакли кончали.
Две девочки ждали в подъезде со мной,
Чтоб вы, проходя, им два слова сказали.
Не той, что из сказок, не той, что с...
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала,- запомнил я Родину.
Не той, что была по учебникам пройдена,
А той, что пылала в глазах воспаленных,
А той, что рыдала,- запомнил я Родину.
На час запомнив имена,—
Здесь память долгой не бывает,—
Мужчины говорят: «Война...» —
И наспех женщин обнимают.
Здесь память долгой не бывает,—
Мужчины говорят: «Война...» —
И наспех женщин обнимают.
Тринадцать лет. Кино в Рязани,
Тапер с жестокою душой,
И на заштопанном экране
Страданья женщины чужой;
Тапер с жестокою душой,
И на заштопанном экране
Страданья женщины чужой;
Барашек родился хмурым осенним днем
И свежим апрельским утром стал шашлыком,
Мы обвили его веселым желтым огнем
И запили его черным кизлярским вином.
И свежим апрельским утром стал шашлыком,
Мы обвили его веселым желтым огнем
И запили его черным кизлярским вином.
От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
Тринадцать лет. Кино в Рязани,
Тапер с жестокою душой,
И на заштопанном экране
Страданья женщины чужой;
Тапер с жестокою душой,
И на заштопанном экране
Страданья женщины чужой;
Поздравляю тебя с днем рожденья,-
Говорю, как с ребенком:
Пусть дыханье твое и пенье
Будет чистым и звонким.
Говорю, как с ребенком:
Пусть дыханье твое и пенье
Будет чистым и звонким.
Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Я очень тоскую,
Я б выискать рад
Другую такую,
Чем ехать назад.
Я б выискать рад
Другую такую,
Чем ехать назад.
А. Суркову
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Бывает иногда мужчина -
Всех женщин безответный друг,
Друг бескорыстный, беспричинный,
На всякий случай, словно круг,
Всех женщин безответный друг,
Друг бескорыстный, беспричинный,
На всякий случай, словно круг,
Мы не увидимся с тобой,
А женщина еще не знала;
Бродя по городу со мной,
Тебя живого вспоминала.
А женщина еще не знала;
Бродя по городу со мной,
Тебя живого вспоминала.
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Не сердитесь — к лучшему,
Что, себя не мучая,
Вам пишу от случая
До другого случая.
Что, себя не мучая,
Вам пишу от случая
До другого случая.
Пожар стихал. Закат был сух.
Всю ночь, как будто так и надо,
Уже не поражая слух,
К нам долетала канонада.
Всю ночь, как будто так и надо,
Уже не поражая слух,
К нам долетала канонада.
Памяти Амундсена
Весь дом пенькой проконопачен прочно,
Как корабельное сухое дно,
И в кабинете - круглое нарочно -
Весь дом пенькой проконопачен прочно,
Как корабельное сухое дно,
И в кабинете - круглое нарочно -
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Опять мы отходим, товарищ,
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
Опять проиграли мы бой,
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной.
Всю жизнь любил он рисовать войну.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну,
Не дописав последнюю картину.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну,
Не дописав последнюю картину.
Я, перебрав весь год, не вижу
Того счастливого числа,
Когда всего верней и ближе
Со мной ты связана была.
Того счастливого числа,
Когда всего верней и ближе
Со мной ты связана была.
Всю жизнь любил он рисовать войну.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну,
Не дописав последнюю картину.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну,
Не дописав последнюю картину.
Напоминает море - море.
Напоминают горы - горы.
Напоминает горе - горе;
Одно - другое.
Напоминают горы - горы.
Напоминает горе - горе;
Одно - другое.
Дом друзей, куда можно зайти безо всякого,
Где и с горя, и с радости ты ночевал,
Где всегда приютят и всегда одинаково,
Под шумок, чем найдут, угостят наповал.
Где и с горя, и с радости ты ночевал,
Где всегда приютят и всегда одинаково,
Под шумок, чем найдут, угостят наповал.
Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.
Слишком трудно писать из такой оглушительной...
Мать придет и увидит конвертов клочки:
"Все ли есть у него, все ли зимнее дали?" -
И, на счастье твое, позабудет очки.
Мать придет и увидит конвертов клочки:
"Все ли есть у него, все ли зимнее дали?" -
И, на счастье твое, позабудет очки.
Пускай она поплачет,
Ей ничего не значит.
Лермонтов
Ей ничего не значит.
Лермонтов
Ты говорила мне «люблю»,
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Но это по ночам, сквозь зубы.
А утром горькое «терплю»
Едва удерживали губы.
Рядом с кухней отеля "Миако",
Где нас кормят морской капустой,
Есть пруд и рыбы. Однако
Их никто не ест,- будь им пусто!
Где нас кормят морской капустой,
Есть пруд и рыбы. Однако
Их никто не ест,- будь им пусто!
Чтоб ты знала жестокие
Наши мучения,
Хоть мысленно съезди в Токио
Для их изучения.
Наши мучения,
Хоть мысленно съезди в Токио
Для их изучения.
На час запомнив имена,—
Здесь память долгой не бывает,—
Мужчины говорят: «Война...» —
И наспех женщин обнимают.
Здесь память долгой не бывает,—
Мужчины говорят: «Война...» —
И наспех женщин обнимают.
Мы оба с тобою из племени,
Где если дружить — так дружить,
Где смело прошедшего времени
Не терпят в глаголе «любить».
Где если дружить — так дружить,
Где смело прошедшего времени
Не терпят в глаголе «любить».
Предчувствие любви страшнее
Самой любви. Любовь - как бой,
Глаз на глаз ты сошелся с нею.
Ждать нечего, она с тобой.
Самой любви. Любовь - как бой,
Глаз на глаз ты сошелся с нею.
Ждать нечего, она с тобой.
Умирают друзья, умирают...
Из разжатых ладоней твоих
Как последний кусок забирают,
Что вчера еще был - на двоих.
Из разжатых ладоней твоих
Как последний кусок забирают,
Что вчера еще был - на двоих.
1
Я жил над школой музыкальной,
По коридорам, подо мной,
То скрипки плавно и печально,
Я жил над школой музыкальной,
По коридорам, подо мной,
То скрипки плавно и печально,
В тонком доме над рекою
У хибачи греем руки.
Спросишь, что это такое
Ты об этой штуке.
У хибачи греем руки.
Спросишь, что это такое
Ты об этой штуке.
По-разному анкеты
На дружбу заполняют
И на себя за это
Потом пусть не пеняют.
На дружбу заполняют
И на себя за это
Потом пусть не пеняют.
Словно смотришь в бинокль перевернутый -
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Все, что сзади осталось, уменьшено,
На вокзале, метелью подернутом,
Где-то плачет далекая женщина.
Чтобы никогда не думала,
Что ты связан с ней порукою,
Чтоб нет-нет да вдруг и дунуло
Неожиданной разлукою.
Что ты связан с ней порукою,
Чтоб нет-нет да вдруг и дунуло
Неожиданной разлукою.
В домотканом, деревянном городке,
Где гармоникой по улицам мостки,
Где мы с летчиком, сойдясь накоротке,
Пили спирт от непогоды и тоски;
Где гармоникой по улицам мостки,
Где мы с летчиком, сойдясь накоротке,
Пили спирт от непогоды и тоски;
Памяти Мате Залки
В горах этой ночью прохладно.
В разведке намаявшись днем,
Он греет холодные руки
В горах этой ночью прохладно.
В разведке намаявшись днем,
Он греет холодные руки
Был у майора Деева
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Товарищ — майор Петров,
Дружили еще с гражданской,
Еще с двадцатых годов.
Я пил за тебя под Одессой в землянке,
В Констанце под черной румынской водой,
Под Вязьмой на синем ночном полустанке,
В Мурманске под белой Полярной звездой.
В Констанце под черной румынской водой,
Под Вязьмой на синем ночном полустанке,
В Мурманске под белой Полярной звездой.
Едва ошибся человек,
Как сразу - им в привычку -
Уж тянут, тянут руки вверх
Его друзья - в кавычках.
Как сразу - им в привычку -
Уж тянут, тянут руки вверх
Его друзья - в кавычках.
Я много жил в гостиницах,
Слезал на дальних станциях,
Что впереди раскинется -
Все позади останется.
Слезал на дальних станциях,
Что впереди раскинется -
Все позади останется.
"Что ты затосковал?"
- "Она ушла".
- "Кто?"
- "Женщина.
- "Она ушла".
- "Кто?"
- "Женщина.
Я знаю, ты бежал в бою
И этим шкуру спас свою.
Тебя назвать я не берусь
Одним коротким словом: трус.
И этим шкуру спас свою.
Тебя назвать я не берусь
Одним коротким словом: трус.
Да, мы живем, не забывая,
Что просто не пришел черед,
Что смерть, как чаша круговая,
Наш стол обходит круглый год.
Что просто не пришел черед,
Что смерть, как чаша круговая,
Наш стол обходит круглый год.
На виды видевшей гармони,
Перебирая хриплый строй,
Слепец играл в чужом вагоне
"Вдоль по дороге столбовой".
Перебирая хриплый строй,
Слепец играл в чужом вагоне
"Вдоль по дороге столбовой".
Если дорог тебе твой дом,
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Где ты русским выкормлен был,
Под бревенчатым потолком,
Где ты, в люльке качаясь, плыл;
А. Суркову
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
За пять минут уж снегом талым
Шинель запорошилась вся.
Он на земле лежит, усталым
Движеньем руку занеся.
Шинель запорошилась вся.
Он на земле лежит, усталым
Движеньем руку занеся.
Мы довольно близко видели смерть
и, пожалуй, сами могли умереть,
мы ходили везде, где можно ходить,
и смотрели на все, на что можно смотреть.
и, пожалуй, сами могли умереть,
мы ходили везде, где можно ходить,
и смотрели на все, на что можно смотреть.
Памяти Евгения Петрова
Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Он кров с тобой не разделяет,
Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Он кров с тобой не разделяет,
Над сном монастыря девичьего
Все тихо на сто верст окрест.
На высоте полета птичьего
Над крышей порыжелый крест.
Все тихо на сто верст окрест.
На высоте полета птичьего
Над крышей порыжелый крест.
Когда твоя тяжелая машина
Пошла к земле, ломаясь и гремя,
И черный столб взбешенного бензина
Поднялся над кабиною стоймя,
Пошла к земле, ломаясь и гремя,
И черный столб взбешенного бензина
Поднялся над кабиною стоймя,
До утра перед разлукой
Свадьба снилась мне твоя.
Паперть... Сон, должно быть, в руку:
Ты — невеста. Нищий — я.
Свадьба снилась мне твоя.
Паперть... Сон, должно быть, в руку:
Ты — невеста. Нищий — я.
Кружится испанская пластинка.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
Изогнувшись в тонкую дугу,
Женщина под черною косынкой
Пляшет на вертящемся кругу.
Я, верно, был упрямей всех.
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Не слушал клеветы
И не считал по пальцам тех,
Кто звал тебя на «ты».
Самый храбрый - не тот, кто, безводьем...
Мимо нас за водою карабкался днем,
И не тот, кто, в боях к равнодушью...
Семь ночей продержался под нашим огнем.
Мимо нас за водою карабкался днем,
И не тот, кто, в боях к равнодушью...
Семь ночей продержался под нашим огнем.
TOP-20 лучших стихотворений Константина Симонова:
Жди меня, и я вернусь — [Константин Симонов]
Жди меня, и я вернусь. — [Константин Симонов]
Сын артиллериста — [Константин Симонов]
Я, верно, был упрямей всех. — [Константин Симонов]
Смерть друга — [Константин Симонов]
Сын — [Константин Симонов]
Майор привез мальчишку на лафете — [Константин Симонов]
Если бог нас своим могуществом — [Константин Симонов]
Три стихотворения (Умер друг у меня...) — [Константин Симонов]
Родина — [Константин Симонов]
Я очень тоскую — [Константин Симонов]
Ты говорила мне «люблю» — [Константин Симонов]
Кукла — [Константин Симонов]
Умирают друзья, умирают... — [Константин Симонов]
Майор привез мальчишку на лафете. — [Константин Симонов]
Старик — [Константин Симонов]
Я помню двух девочек, город ночной... — [Константин Симонов]
Бывает иногда мужчина — [Константин Симонов]
Всю жизнь любил он рисовать войну. — [Константин Симонов]
Слава — [Константин Симонов]
Жди меня, и я вернусь. — [Константин Симонов]
Сын артиллериста — [Константин Симонов]
Я, верно, был упрямей всех. — [Константин Симонов]
Смерть друга — [Константин Симонов]
Сын — [Константин Симонов]
Майор привез мальчишку на лафете — [Константин Симонов]
Если бог нас своим могуществом — [Константин Симонов]
Три стихотворения (Умер друг у меня...) — [Константин Симонов]
Родина — [Константин Симонов]
Я очень тоскую — [Константин Симонов]
Ты говорила мне «люблю» — [Константин Симонов]
Кукла — [Константин Симонов]
Умирают друзья, умирают... — [Константин Симонов]
Майор привез мальчишку на лафете. — [Константин Симонов]
Старик — [Константин Симонов]
Я помню двух девочек, город ночной... — [Константин Симонов]
Бывает иногда мужчина — [Константин Симонов]
Всю жизнь любил он рисовать войну. — [Константин Симонов]
Слава — [Константин Симонов]
