Меню
Вадим Шершеневич
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Вадим Шершеневич
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Вадима Шершеневича написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Вадима Шершеневича
Шершеневич Вадим Габриэлевич (1893 - 1942) - поэт, переводчик, один из основателей и главных теоретиков имажинизма.
— Как поводырь еще незрячих
— Дремать довольно наяву.
— Ты изодрал подошвы строчек
— О камни острые любви.
— Дремать довольно наяву.
— Ты изодрал подошвы строчек
— О камни острые любви.
Кровью лучшей, горячей самой,
Такой багровой, как не видал никто,
Жизнь, кредитор неумолимый,
Я оплатил сполна твои счета.
Такой багровой, как не видал никто,
Жизнь, кредитор неумолимый,
Я оплатил сполна твои счета.
Ах, верно, оттого, что стал я незнакомым,
В такой знакомой и большой стране,
Теперь и белый снег не утишает бромом
Заветную тоску и грустный крик во мне.
В такой знакомой и большой стране,
Теперь и белый снег не утишает бромом
Заветную тоску и грустный крик во мне.
Влюбится чиновник, изгрызанный молью вхо-
дящих и старый
В какую-нибудь молоденькую, худощавую
дрянь.
дящих и старый
В какую-нибудь молоденькую, худощавую
дрянь.
Послушай! Нельзя же такой безнадежно
суровой,
Неласковой!
Я под этим взглядом, как рабочий на стройке
суровой,
Неласковой!
Я под этим взглядом, как рабочий на стройке
Поэма никогда не стоит
Улыбки сладострастных уст...
А. Пушкин
Улыбки сладострастных уст...
А. Пушкин
Не потому, что себя разменял я на сто...
Иль, что вместо души обхожусь одной...
...
В сотый раз я пишу о цвете...
Иль, что вместо души обхожусь одной...
...
В сотый раз я пишу о цвете...
О царица поцелуев! Ложе брачное цветами
Украшай в восторге пьяном и не думай о...
Шкуры львов и пестрых тигров пусть...
Будь, как Солнце, ярким светом и, как...
Украшай в восторге пьяном и не думай о...
Шкуры львов и пестрых тигров пусть...
Будь, как Солнце, ярким светом и, как...
Мы последние в нашей касте
И жить нам недолгий срок.
Мы коробейники счастья,
Кустари задушевных строк!
И жить нам недолгий срок.
Мы коробейники счастья,
Кустари задушевных строк!
M.S.
Если б знали, сколько муки скрыто
В смехе радостном моем!
Как мертвец, ползу из-под плиты.
Если б знали, сколько муки скрыто
В смехе радостном моем!
Как мертвец, ползу из-под плиты.
M.S.
Если б знали, сколько муки скрыто
В смехе радостном моем!
Как мертвец, ползу из-под плиты.
Если б знали, сколько муки скрыто
В смехе радостном моем!
Как мертвец, ползу из-под плиты.
Жизнь мою я сживаю со света,
Чтоб, как пса, мою скуку прогнать.
Надоело быть только поэтом,
Я хочу и бездельником стать.
Чтоб, как пса, мою скуку прогнать.
Надоело быть только поэтом,
Я хочу и бездельником стать.
Есенину
Если город раскаялся в душе,
Если страшно ему, что медь,
Если город раскаялся в душе,
Если страшно ему, что медь,
Мне тридцать с лишком лет, и дорог
Мне каждый сорванный привет.
Ведь всем смешно, когда под сорок
Идут встречать весной рассвет.
Мне каждый сорванный привет.
Ведь всем смешно, когда под сорок
Идут встречать весной рассвет.
Звонко кричу галеркою голоса ваше имя,
Повторяю его
Партером баса моего.
Вот ладоням вашим губами моими
Повторяю его
Партером баса моего.
Вот ладоням вашим губами моими
Свободе мы несем дары и благовонья,
Победой кормим мы грядущую молву,
И мило нам валов огромных бушеванье.
Победе — песни, но для пораженья
Победой кормим мы грядущую молву,
И мило нам валов огромных бушеванье.
Победе — песни, но для пораженья
В фонарном отсвете алмазном,
С усмешкой тонкой на губах,
Ты устилаешь путь соблазном,
Как елкой на похоронах.
С усмешкой тонкой на губах,
Ты устилаешь путь соблазном,
Как елкой на похоронах.
Пройдя небесные ступени,
Сквозь тучи устремляя бег,
Ты снизошла, как дождь весенний,
Размыть в душе последний снег...
Сквозь тучи устремляя бег,
Ты снизошла, как дождь весенний,
Размыть в душе последний снег...
Ты изменила, как жена,
Ну что ж, язви, хули, злорадствуй,
О нищая моя страна
Неисчислимого богатства!
Ну что ж, язви, хули, злорадствуй,
О нищая моя страна
Неисчислимого богатства!
Я не так уж молод, чтоб не видеть,
Как подглядывает смерть через плечо,
И при каждой новой я обиде
Думаю, что мало будет их еще!
Как подглядывает смерть через плечо,
И при каждой новой я обиде
Думаю, что мало будет их еще!
Он верный друг!
В. Брюсов
Там, на вершине скал отвесных,
В. Брюсов
Там, на вершине скал отвесных,
O, patria! ti rivedro.
Tancredi*
Когда в зловещий час сомнения
Я опьянен земной тоской,
Tancredi*
Когда в зловещий час сомнения
Я опьянен земной тоской,
Круги всё уже, всё короче
Вычерчивает в синеве
Твой ястреб страшных безразличий
Над кроткой горлицей любви.
Вычерчивает в синеве
Твой ястреб страшных безразличий
Над кроткой горлицей любви.
Я привык к Вашей столовой с коричневым...
К чаю вечернему, к стеклянному звону,
К белым чашкам и к собачьему лаю.
Я всегда у Вас вечерами бываю.
К чаю вечернему, к стеклянному звону,
К белым чашкам и к собачьему лаю.
Я всегда у Вас вечерами бываю.
Маски повсюду, веселые маски,
Хитро глядят из прорезов глаза;
Где я? В старинной, чарующей сказке?
Но отчего покатилась слеза?
Хитро глядят из прорезов глаза;
Где я? В старинной, чарующей сказке?
Но отчего покатилась слеза?
Я. Блюмкину
Другим надо славы, серебряных ложечек,
Другим стоит много слез,—
А мне бы только любви немножечко,
Другим надо славы, серебряных ложечек,
Другим стоит много слез,—
А мне бы только любви немножечко,
Одни волнуются и празднуют победу
И совершают праздник дележа;
Другие, страхом оплативши беды,
Газеты скалят из-за рубежа.
И совершают праздник дележа;
Другие, страхом оплативши беды,
Газеты скалят из-за рубежа.
Из снега сделан остов мой.
Я - ледяной болван немой.
Мой грубый, неуклюжий торс
К ногам безжизненным примерз.
Я - ледяной болван немой.
Мой грубый, неуклюжий торс
К ногам безжизненным примерз.
От русских песен унаследовавши грусть и
Печаль, которой родина больна,
Поэты звонкую монету страсти
Истратить в жизни не вольны.
Печаль, которой родина больна,
Поэты звонкую монету страсти
Истратить в жизни не вольны.
Меня печали мрачный гений
Крылами черными накрыл.
А. Пушкин
Крылами черными накрыл.
А. Пушкин
Блаженное благоденствие детства из памяти...
Язык распояшу, чудной говорун.
Величественно исповедаю потомству я
Знаменитую летопись ран.
Язык распояшу, чудной говорун.
Величественно исповедаю потомству я
Знаменитую летопись ран.
О как дерзаю я, смущенный,
Вам посвятить обломки строф,
Небрежный труд, но освещенный
Созвездьем букв "a Goumileff".
Вам посвятить обломки строф,
Небрежный труд, но освещенный
Созвездьем букв "a Goumileff".
Уже хочу единым словом,
Как приговор, итоги счесть.
Завидую мужьям суровым,
Что обменяли жизнь на честь.
Как приговор, итоги счесть.
Завидую мужьям суровым,
Что обменяли жизнь на честь.
Был чист огонь моих желаний,
И он ли небо оскорбил?
Н.Языков
И он ли небо оскорбил?
Н.Языков
Какое мне дело, что кровохаркающий поршень
Истории сегодня качнулся под божьей рукой.
Если опять грустью изморщен
Твой голос, слабый такой?!
Истории сегодня качнулся под божьей рукой.
Если опять грустью изморщен
Твой голос, слабый такой?!
Девственник, казначей плоти!
Тюремщик бесстыдных страстей!
Подумай о горькой расплате,
Такой бесцельно простой!
Тюремщик бесстыдных страстей!
Подумай о горькой расплате,
Такой бесцельно простой!
Очаровательный удел,
Овитый горестною дрожью...
Мой конь стремительно взлетел
На мировое бездорожье,
Овитый горестною дрожью...
Мой конь стремительно взлетел
На мировое бездорожье,
От 1893 до 919 пропитано грустным зрелищем:
В этой жизни тревожной, как любовь
в девичьей,
Где лампа одета лохмотьями копоти и дыма,
В этой жизни тревожной, как любовь
в девичьей,
Где лампа одета лохмотьями копоти и дыма,
Сердце вьется, как снежная птица,
Над твоею ночной красотой,
Заснежает метелью ресницы
И покой ослепляет мечтой.
Над твоею ночной красотой,
Заснежает метелью ресницы
И покой ослепляет мечтой.
Я грущу в кабаке за околицей,
И не радует душу вино,
А метель серебристая колется
Сквозь разбитое ветром окно.
И не радует душу вино,
А метель серебристая колется
Сквозь разбитое ветром окно.
Дмитрию Рему
Пред иконой чудотворною
Я паду с молитвой вновь:
О, прости рабу покорную,
Пред иконой чудотворною
Я паду с молитвой вновь:
О, прости рабу покорную,
Р. Року
Занозу тела из города вытащил. В упор,
Из-за скинутой с глаза дачи,
Развалился ломберный кругозор,
Занозу тела из города вытащил. В упор,
Из-за скинутой с глаза дачи,
Развалился ломберный кругозор,
Тишина. И на крыше.
А выше -
Еще тише...
Без цели...
А выше -
Еще тише...
Без цели...
Под серокудрую пудру сумерек — канавы...
Месяц! Скачи по тучам проворнее конного...
Вечер прошлого октября, ты навсегда окрещён
В благодарной купели богадельного сердца.
Месяц! Скачи по тучам проворнее конного...
Вечер прошлого октября, ты навсегда окрещён
В благодарной купели богадельного сердца.
[М. Кузмину]
Обои старинные, дымчато-дымные,
Перед софою шкура тигровая,
Обои старинные, дымчато-дымные,
Перед софою шкура тигровая,
Сегодня доктор мне сказал:
"У вас туберкулез". Я даже...
Ж. Лафорг. Письма
Оттого так просто жить на свете,
"У вас туберкулез". Я даже...
Ж. Лафорг. Письма
Оттого так просто жить на свете,
Лапоть вяжет на проталинке
И свистит, как мальчик маленький;
Сам дороден, волос сед,
Весь взъерошен - чертов дед.
И свистит, как мальчик маленький;
Сам дороден, волос сед,
Весь взъерошен - чертов дед.
Дмитрию Рему
Пред иконой чудотворною
Я паду с молитвой вновь:
О, прости рабу покорную,
Пред иконой чудотворною
Я паду с молитвой вновь:
О, прости рабу покорную,
Нет слов короче, чем в стихах,
Вот почему стихи и вечны!
И нет священнее греха,
Чем право полюбить беспечно.
Вот почему стихи и вечны!
И нет священнее греха,
Чем право полюбить беспечно.
Серые зерна молотим и бьем
Тяжелой и пыльною палкой,
В печке нечищенной пламем томим,
Чтоб насытиться белою булкой.
Тяжелой и пыльною палкой,
В печке нечищенной пламем томим,
Чтоб насытиться белою булкой.
Сдержавши приступ пушечного хрипа,
Мы ждем на разветвленье двух веков,
Окно, пробитое Петром в Европу,
Кронштадтской крепкой ставнею закрыв.
Мы ждем на разветвленье двух веков,
Окно, пробитое Петром в Европу,
Кронштадтской крепкой ставнею закрыв.
Есенину
Если город раскаялся в душе,
Если страшно ему, что медь,
Если город раскаялся в душе,
Если страшно ему, что медь,
TOP-20 лучших стихотворений Вадима Шершеневича:
Принцип звука минус образ — [Вадим Шершеневич]
Поэма никогда не стоит — [Вадим Шершеневич]
Выразительная, как обезьяний зад — [Вадим Шершеневич]
Живущих без оглядки — [Вадим Шершеневич]
Интимное — [Вадим Шершеневич]
Отщепенец греха — [Вадим Шершеневич]
Головокружение душ — [Вадим Шершеневич]
* * * — [Вадим Шершеневич]
Жернова любви — [Вадим Шершеневич]
Уединение — [Вадим Шершеневич]
Дмитрию Рему — [Вадим Шершеневич]
Судьба — [Вадим Шершеневич]
Эстрадная архитектоника — [Вадим Шершеневич]
Слова о верности — [Вадим Шершеневич]
При каждой обиде — [Вадим Шершеневич]
Ах, верно, оттого, что стал я незнакомым — [Вадим Шершеневич]
Маски — [Вадим Шершеневич]
MS — [Вадим Шершеневич]
Посвящение Н.Гумилеву — [Вадим Шершеневич]
Сегодня доктор мне сказал: — [Вадим Шершеневич]
Поэма никогда не стоит — [Вадим Шершеневич]
Выразительная, как обезьяний зад — [Вадим Шершеневич]
Живущих без оглядки — [Вадим Шершеневич]
Интимное — [Вадим Шершеневич]
Отщепенец греха — [Вадим Шершеневич]
Головокружение душ — [Вадим Шершеневич]
* * * — [Вадим Шершеневич]
Жернова любви — [Вадим Шершеневич]
Уединение — [Вадим Шершеневич]
Дмитрию Рему — [Вадим Шершеневич]
Судьба — [Вадим Шершеневич]
Эстрадная архитектоника — [Вадим Шершеневич]
Слова о верности — [Вадим Шершеневич]
При каждой обиде — [Вадим Шершеневич]
Ах, верно, оттого, что стал я незнакомым — [Вадим Шершеневич]
Маски — [Вадим Шершеневич]
MS — [Вадим Шершеневич]
Посвящение Н.Гумилеву — [Вадим Шершеневич]
Сегодня доктор мне сказал: — [Вадим Шершеневич]