Меню
Илья Сельвинский
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Илья Сельвинский
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Ильи Сельвинского написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Ильи Сельвинского
Сельвинский Илья Львович (1899 - 1968) - русский советский писатель, поэт и драматург, представитель литературного течения конструктивизма. Известен также под псевдонимом Эллий-Карл Сельвинский.
Политик не тот, кто зычно командует ротой,
Не тот, кто усвоил маневренное мастерство,-
Ленин, как врач,
Слушал сердце народа
Не тот, кто усвоил маневренное мастерство,-
Ленин, как врач,
Слушал сердце народа
Еще не расцвел над степью восток,
Но не дождаться утра -
И рупор сказал, скрывая восторг:
"Внимание, трактора!"
Но не дождаться утра -
И рупор сказал, скрывая восторг:
"Внимание, трактора!"
Ах, что ни говори, а молодость прошла...
Еще я женщинам привычно улыбаюсь,
Еще лоснюсь пером могучего крыла,
Чего-то жду еще - а в сердце хаос, хаос!
Еще я женщинам привычно улыбаюсь,
Еще лоснюсь пером могучего крыла,
Чего-то жду еще - а в сердце хаос, хаос!
Молодость проходит, говорят.
Нет, неправда — красота проходит:
Вянут веки,
губы не горят,
Нет, неправда — красота проходит:
Вянут веки,
губы не горят,
Трижды женщина его бросала,
Трижды возвращалась. На четвертый
Он сказал ей грубо: "Нету сала,
Кошка съела. Убирайся к черту!"
Трижды возвращалась. На четвертый
Он сказал ей грубо: "Нету сала,
Кошка съела. Убирайся к черту!"
Имя ее вкраплено в набор —...
Фамилия рифмуется со словом...
Этой шарадой
начинается Лиза
Фамилия рифмуется со словом...
Этой шарадой
начинается Лиза
Правду не надо любить: надо жить ею.
Воспитанный разнообразным чтивом,
Ученье схватывая на лету,
Ты можешь стать корректным и учтивым,
Воспитанный разнообразным чтивом,
Ученье схватывая на лету,
Ты можешь стать корректным и учтивым,
Что б ни случилось - помни одно:
Стих - тончайший громоотвод!
Любишь стихи -
не сорвешься на дно:
Стих - тончайший громоотвод!
Любишь стихи -
не сорвешься на дно:
Я говорю: «пошел»,...
А ты: «пошла»,...
И вдруг как будто веяньем крыл
Меня осенило!
А ты: «пошла»,...
И вдруг как будто веяньем крыл
Меня осенило!
К. Зелинскому
Я в этом городе сидел в тюрьме.
Мой каземат — четыре на три. Все же
Мне сквозь решетку было слышно море,
Я в этом городе сидел в тюрьме.
Мой каземат — четыре на три. Все же
Мне сквозь решетку было слышно море,
Каждый день как с бою добыт.
Кто из нас не рыдал в ладони?
И кого не гонял следопыт
В тюрьме ли, в быту, фельетоне?
Кто из нас не рыдал в ладони?
И кого не гонял следопыт
В тюрьме ли, в быту, фельетоне?
Пять миллионов душ в Москве,
И где-то меж ними одна.
Площадь. Парк. Улица. Сквер.
Она?
И где-то меж ними одна.
Площадь. Парк. Улица. Сквер.
Она?
Я часто думаю: красивая ли ты?
Не знаю, но краса с тобою не сравнится!
В тебе есть то, что выше красоты,
Что лишь угадывается и снится.
Не знаю, но краса с тобою не сравнится!
В тебе есть то, что выше красоты,
Что лишь угадывается и снится.
Среди цветов малокровных,
Теряющих к осени краски,
Пылает поздний шиповник,
Шипящий, закатно-красный.
Теряющих к осени краски,
Пылает поздний шиповник,
Шипящий, закатно-красный.
О, этот мир, где лучшие предметы
Осуждены на худшую судьбу...
Шекспир
Осуждены на худшую судьбу...
Шекспир
Дуэль... Какая к черту здесь дуэль?
На поединке я по крайней мере
Увидел бы перед собою цель
И, глубину презрения измерив,
На поединке я по крайней мере
Увидел бы перед собою цель
И, глубину презрения измерив,
В темном поле ходят маяки
Золотые, яркие такие,
В ходе соблюдая мастерски
Планировок линии тугие.
Золотые, яркие такие,
В ходе соблюдая мастерски
Планировок линии тугие.
Вылетишь утром на воз-дух,
Ветром целуя жен-щин,-
Смех, как ядреный жем-чуг,
Прыгает в зубы, в ноз-дри...
Ветром целуя жен-щин,-
Смех, как ядреный жем-чуг,
Прыгает в зубы, в ноз-дри...
Кто не знает музыки степей?
Это ветер позвонит бурьяном,
Это заскрежещет скарабей,
Перепел пройдется с барабаном,
Это ветер позвонит бурьяном,
Это заскрежещет скарабей,
Перепел пройдется с барабаном,
Бессмертья нет. А слава только дым,
И надыми хоть на сто поколений,
Но где-нибудь ты сменишься другим
И все равно исчезнешь, бедный гений.
И надыми хоть на сто поколений,
Но где-нибудь ты сменишься другим
И все равно исчезнешь, бедный гений.
Ты не от женщины родилась:
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне...
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне...
Когда в кавказском кавполку я вижу казака
На белоногом скакуне гнедого косяка,
В черкеске с красною душой и в каске...
Который хату до сих пор еще зовет "курень",-
На белоногом скакуне гнедого косяка,
В черкеске с красною душой и в каске...
Который хату до сих пор еще зовет "курень",-
У акулы плечи, словно струи,
Светятся в голубоватой глуби;
У акулы маленькие губы,
Сложенные будто в поцелуе;
Светятся в голубоватой глуби;
У акулы маленькие губы,
Сложенные будто в поцелуе;
Позови меня, позови меня,
Позови меня, позови меня!
Если вспрыгнет на плечи беда,
Не какая-нибудь, а вот именно
Позови меня, позови меня!
Если вспрыгнет на плечи беда,
Не какая-нибудь, а вот именно
Ах, что ни говори, а молодость прошла...
Еще я женщинам привычно улыбаюсь,
Еще лоснюсь пером могучего крыла,
Чего-то жду еще - а в сердце хаос, хаос!
Еще я женщинам привычно улыбаюсь,
Еще лоснюсь пером могучего крыла,
Чего-то жду еще - а в сердце хаос, хаос!
Мы начинаем с тобой стареть,
Спутница дорогая моя...
В зеркало вглядываешься острей,
Боль от самой себя затая:
Спутница дорогая моя...
В зеркало вглядываешься острей,
Боль от самой себя затая:
Никогда не перестану удивляться
Девушкам и цветам!
Эта утренняя прохладца
По белым и розовым кустам...
Девушкам и цветам!
Эта утренняя прохладца
По белым и розовым кустам...
Взлетел расщепленный вагон!
Пожары... Беженцы босые...
И снова по уши в огонь
Вплываем мы с тобой, Россия.
Пожары... Беженцы босые...
И снова по уши в огонь
Вплываем мы с тобой, Россия.
Хорошо, когда для счастья есть причина:
Будь то выигрыш ли, повышенье чина,
Отомщение, хранящееся в тайне,
Гениальный стихи или свиданье,
Будь то выигрыш ли, повышенье чина,
Отомщение, хранящееся в тайне,
Гениальный стихи или свиданье,
Пускай не все решены задачи
И далеко не закончен бой -
Бывает такое чувство удачи,
Звериности сил, упоенья собой,
И далеко не закончен бой -
Бывает такое чувство удачи,
Звериности сил, упоенья собой,
Не верьте моим фотографиям.
Все фото на свете - ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Все фото на свете - ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Можно делать дело с подлецом:
Никогда подлец не обморочит,
Если только знать, чего он хочет,
И всегда стоять к нему лицом.
Никогда подлец не обморочит,
Если только знать, чего он хочет,
И всегда стоять к нему лицом.
Читаю Шопенгауэра. Старик,
Грустя, считает женскую природу
Трагической. Философ ошибался:
В нем говорил отец, а не мудрен,
Грустя, считает женскую природу
Трагической. Философ ошибался:
В нем говорил отец, а не мудрен,
Полюбил я тишину читален.
Прихожу, сажусь себе за книгу
И тихонько изучаю Таллин,
Чтоб затем по очереди Ригу.
Прихожу, сажусь себе за книгу
И тихонько изучаю Таллин,
Чтоб затем по очереди Ригу.
Предоставьте педагогику педагогам.
Ленин
Не я выбираю читателя. Он.
Он достает меня с полки.
Ленин
Не я выбираю читателя. Он.
Он достает меня с полки.
Республику свою мы знаем плохо.
Кто, например, слыхал про Кокчетав?
А в нем сейчас дыхание пролога!
Внимательно газету прочитав,
Кто, например, слыхал про Кокчетав?
А в нем сейчас дыхание пролога!
Внимательно газету прочитав,
Здесь чешуя, перо и мех,
Здесь стон, рычанье, хохот, выкрик,
Но потрясает больше всех
Философическое в тиграх:
Здесь стон, рычанье, хохот, выкрик,
Но потрясает больше всех
Философическое в тиграх:
Оказывается, в ту ночь
Наталья Николаевна была
у Дантеса.
Литературовед Икс
Наталья Николаевна была
у Дантеса.
Литературовед Икс
Новаторство всегда безвкусно,
А безупречны эпигоны:
Для этих гавриков искусство —
Всегда каноны да иконы.
А безупречны эпигоны:
Для этих гавриков искусство —
Всегда каноны да иконы.
Женщины коричневого глянца,
Словно котики на Командорах,
Бережно детенышей пасут.
Словно котики на Командорах,
Бережно детенышей пасут.
Уронила девушка перчатку
И сказала мне: «Благодарю».
Затомило жалостно и сладко
Душу обреченную мою.
И сказала мне: «Благодарю».
Затомило жалостно и сладко
Душу обреченную мою.
Обдымленный, но избежавший казни,
Дыша боками, вышел из тайги.
Зеленой гривой* он повел шаги,
Заиндевевший. Жесткий. Медно-красный.
Дыша боками, вышел из тайги.
Зеленой гривой* он повел шаги,
Заиндевевший. Жесткий. Медно-красный.
1
В рыжем лесу звериный рев:
Изюбрь окликает коров,
В рыжем лесу звериный рев:
Изюбрь окликает коров,
Сирень в стакане томится у шторки,
Туманная да крестастая,
Сирень распушила свои пятерки,
Вывела все свои «счастья».
Туманная да крестастая,
Сирень распушила свои пятерки,
Вывела все свои «счастья».
Огоньки на горизонте светятся.
Там в тумане утреннего сна
Опочило королевство Швеция,
Говорят, уютная страна.
Там в тумане утреннего сна
Опочило королевство Швеция,
Говорят, уютная страна.
Как впаянный в льдину мамонт,
Дрейфую,
серебряно-бурый.
Стихи мои точно пергамент
Дрейфую,
серебряно-бурый.
Стихи мои точно пергамент
Черноглазая казачка
Подковала мне коня,
Серебро с меня спросила,
Труд не дорого ценя.
Подковала мне коня,
Серебро с меня спросила,
Труд не дорого ценя.
Шахматные кони карусели
Пятнами сверкают предо мной.
Странно это круглое веселье
В суетной окружности земной.
Пятнами сверкают предо мной.
Странно это круглое веселье
В суетной окружности земной.
Годами голодаю по тебе.
С мольбой о недоступном засыпаю,
Проснусь - и в затухающей мольбе
Прислушиваюсь к петухам и к лаю.
С мольбой о недоступном засыпаю,
Проснусь - и в затухающей мольбе
Прислушиваюсь к петухам и к лаю.
Я испытал и славу и бесславье,
Я пережил и войны и любовь;
Со мной играли в кости югославы,
Мне песни пел чукотский зверолов.
Я пережил и войны и любовь;
Со мной играли в кости югославы,
Мне песни пел чукотский зверолов.
Что мне в даровании поэта,
Если ты к поэзии глуха,
Если для тебя культура эта -
Что-то вроде школьного греха;
Если ты к поэзии глуха,
Если для тебя культура эта -
Что-то вроде школьного греха;
Б. Я. С.
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости!
Но как не пригорюниться
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости!
Но как не пригорюниться
Толпа раскололась на множество группок.
И, заглушая трамвайный вой,
Три битюга в раскормленных крупах -
Колоколами по мостовой!
И, заглушая трамвайный вой,
Три битюга в раскормленных крупах -
Колоколами по мостовой!
На скамейке звездного бульвара
Я сижу, как демон, одинок.
Каждая смеющаяся пара
Для меня — отравленный клинок.
Я сижу, как демон, одинок.
Каждая смеющаяся пара
Для меня — отравленный клинок.
Если умру я, если исчезну,
Ты не заплачешь. Ты б не смогла.
Я в твоей жизни, говоря честно,
Не занимаю большого угла.
Ты не заплачешь. Ты б не смогла.
Я в твоей жизни, говоря честно,
Не занимаю большого угла.
Не знаю, как кому, а мне
Для счастья нужно очень мало:
Чтоб ты приснилась мне во сне
И рук своих не отнимала,
Для счастья нужно очень мало:
Чтоб ты приснилась мне во сне
И рук своих не отнимала,
В скверике, на море,
Там, где вокзал,
Бронзой на мраморе
Ленин стоял.
Там, где вокзал,
Бронзой на мраморе
Ленин стоял.
Н. Асееву¹
Над рекой-красавицей птица не воркует —
Голос пулемета заменил дрозда.
Над рекой-красавицей птица не воркует —
Голос пулемета заменил дрозда.
Весною телеграфные столбы
Припоминают, что они - деревья.
Весною даже общества столпы
Низринулись бы в скифские кочевья.
Припоминают, что они - деревья.
Весною даже общества столпы
Низринулись бы в скифские кочевья.
Не верьте моим фотографиям.
Все фото на свете - ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Все фото на свете - ложь.
Да, я не выгляжу графом,
На бурлака непохож.
Есть вещи, знаменующие время.
Скажи, допустим, слово "броневик" -
И пред тобой гражданская, да Кремль,
Да в пулеметных лентах большевик.
Скажи, допустим, слово "броневик" -
И пред тобой гражданская, да Кремль,
Да в пулеметных лентах большевик.
В. Усову
Обычным утром в январе,
Когда синё от снежной пыли,
Мне ящерицу в янтаре
Обычным утром в январе,
Когда синё от снежной пыли,
Мне ящерицу в янтаре
1
Я с тоской,
Как с траурным котом,
День-деньской
Я с тоской,
Как с траурным котом,
День-деньской
В роще убили белку,
Была эта белка - мать.
Остались бельчата мелкие,
Что могут они понимать?
Была эта белка - мать.
Остались бельчата мелкие,
Что могут они понимать?
Так и буду жить. Один меж прочих.
А со мной отныне на года
Вечное круженье этих строчек
И глухонемое «никогда».
А со мной отныне на года
Вечное круженье этих строчек
И глухонемое «никогда».
Белая-белая хата,
Синий, как море, день.
Из каски клюют цыплята
Какую-то дребедень.
Синий, как море, день.
Из каски клюют цыплята
Какую-то дребедень.
Годами голодаю по тебе.
С мольбой о недоступном засыпаю,
Проснусь - и в затухающей мольбе
Прислушиваюсь к петухам и к лаю.
С мольбой о недоступном засыпаю,
Проснусь - и в затухающей мольбе
Прислушиваюсь к петухам и к лаю.
Каждому мужчине столько лет,
Сколько женщине, какой он близок.
Человек устал. Он полусед.
Лоб его в предательских зализах.
Сколько женщине, какой он близок.
Человек устал. Он полусед.
Лоб его в предательских зализах.
Б. Я. С.
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости!
Но как не пригорюниться
Мечта моей ты юности,
Легенда моей старости!
Но как не пригорюниться
Б. Слуцкому
В этот день в синагоге
Мало кто думал о боге.
Здесь плакали,
В этот день в синагоге
Мало кто думал о боге.
Здесь плакали,
Тате С.
Твой вкус, вероятно, излишне тонок:
Попроще хотят. Поярче хотят.
И ты работаешь, гадкий утенок,
Твой вкус, вероятно, излишне тонок:
Попроще хотят. Поярче хотят.
И ты работаешь, гадкий утенок,
Был я однажды счастливым:
Газеты меня возносили.
Звон с золотым отливом
Плыл обо мне по России.
Газеты меня возносили.
Звон с золотым отливом
Плыл обо мне по России.
Да, молодость прошла. Хоть я весной
Люблю бродить по лужам средь березок,
Чтобы увидеть, как зеленым дымом
Выстреливает молодая почка,
Люблю бродить по лужам средь березок,
Чтобы увидеть, как зеленым дымом
Выстреливает молодая почка,
А я любя был глуп и нем.
Пушкин
Душевные страдания как гамма:
Пушкин
Душевные страдания как гамма:
Граждане! Минутка прозы:
Мы
в березах —
ни аза!
Мы
в березах —
ни аза!
Эх вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да Серый,
Да медвежий мех...
Звери-кони, эх!
Черные да Серый,
Да медвежий мех...
В огромной раме жирный Рубенс
Шумит плесканием наяд —
Их непомерный голос трубен,
Речная пена их наряд.
Шумит плесканием наяд —
Их непомерный голос трубен,
Речная пена их наряд.
Ты не от женщины родилась:
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне...
Бор породил тебя по весне,
Вешнего неба русская вязь,
Озеро, тающее в светизне...
Предоставьте педагогику педагогам.
Ленин
Не я выбираю читателя. Он.
Он достает меня с полки.
Ленин
Не я выбираю читателя. Он.
Он достает меня с полки.
Одиннадцать било. Часики сверь
В кают-компании с цифрами диска.
Солнца нет. Но воздух не сер:
Туман пронизан оранжевой искрой.
В кают-компании с цифрами диска.
Солнца нет. Но воздух не сер:
Туман пронизан оранжевой искрой.
За что я родину люблю?
За то ли, что шумят дубы?
Иль потому, что в ней ловлю
Черты и собственной судьбы?
За то ли, что шумят дубы?
Иль потому, что в ней ловлю
Черты и собственной судьбы?
Имя твое шепчу неустанно,
Шепчу неустанно имя твое.
Магнитной волной через воды и страны
Летит иностранное имя твое.
Шепчу неустанно имя твое.
Магнитной волной через воды и страны
Летит иностранное имя твое.
Обыватель верит моде:
Кто в рекламе, тот и витязь.
Сорок фото на комоде:
«Прорицатель»,...
Кто в рекламе, тот и витязь.
Сорок фото на комоде:
«Прорицатель»,...
Я мог бы вот так: усесться против
И всё глядеть на тебя и глядеть,
Всё бытовое откинув, бросив,
Забыв о тревожных криках газет.
И всё глядеть на тебя и глядеть,
Всё бытовое откинув, бросив,
Забыв о тревожных криках газет.
Вот она, моя тихая пристань,
Берег письменного стола...
Шел я в жизни, бывало, на приступ,
Прогорал на этом дотла.
Берег письменного стола...
Шел я в жизни, бывало, на приступ,
Прогорал на этом дотла.
Поэзия! Не шутки ради
Над рифмой бьешься взаперти,
Как это делают в шараде,
Чтоб только время провести.
Над рифмой бьешься взаперти,
Как это делают в шараде,
Чтоб только время провести.
Можно не слушать народных сказаний,
Не верить газетным столбцам,
Но я это видел. Своими глазами.
Понимаете? Видел. Сам.
Не верить газетным столбцам,
Но я это видел. Своими глазами.
Понимаете? Видел. Сам.
TOP-20 лучших стихотворений Ильи Сельвинского:
Ленин — [Илья Сельвинский]
Я это видел! — [Илья Сельвинский]
Гимн женщине — [Илья Сельвинский]
Шиповник — [Илья Сельвинский]
Юность — [Илья Сельвинский]
Севастополь — [Илья Сельвинский]
К вопросу о русской речи — [Илья Сельвинский]
Каждому мужчине столько лет — [Илья Сельвинский]
Из дневника — [Илья Сельвинский]
Поэзия — [Илья Сельвинский]
России — [Илья Сельвинский]
Человек выше своей судьбы! — [Илья Сельвинский]
О любви — [Илья Сельвинский]
О родине — [Илья Сельвинский]
Годами голодаю по тебе. — [Илья Сельвинский]
Заклинание — [Илья Сельвинский]
Люди всегда молоды — [Илья Сельвинский]
Песня казачки — [Илья Сельвинский]
Ты не от женщины родилась: — [Илья Сельвинский]
Пейзаж — [Илья Сельвинский]
Я это видел! — [Илья Сельвинский]
Гимн женщине — [Илья Сельвинский]
Шиповник — [Илья Сельвинский]
Юность — [Илья Сельвинский]
Севастополь — [Илья Сельвинский]
К вопросу о русской речи — [Илья Сельвинский]
Каждому мужчине столько лет — [Илья Сельвинский]
Из дневника — [Илья Сельвинский]
Поэзия — [Илья Сельвинский]
России — [Илья Сельвинский]
Человек выше своей судьбы! — [Илья Сельвинский]
О любви — [Илья Сельвинский]
О родине — [Илья Сельвинский]
Годами голодаю по тебе. — [Илья Сельвинский]
Заклинание — [Илья Сельвинский]
Люди всегда молоды — [Илья Сельвинский]
Песня казачки — [Илья Сельвинский]
Ты не от женщины родилась: — [Илья Сельвинский]
Пейзаж — [Илья Сельвинский]