Меню
Николай Рыленков
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Николай Рыленков
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Николая Рыленкова написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Николая Рыленкова
Николай Иванович Рыленков (1909 - 1969 гг.) - русский советский поэт. Лирика тяготеет к классическим и фольклорным традициям. Автор стихотворного пересказа «Слова о полку Игореве». Печатался с 1926. Первая книга стихов — «Мои герои» (1933). Автор сборников «Берёзовый перелесок» (1940), «Синее вино» (1943), «Книга полей» (1950), «Рябиновый свет» (1962) и др., нескольких поэм. Автор песен, рассказов, очерков, автобиографических и исторических повестей. Издал сборник статей «Традиции и новаторство» (1962).
Письмо и карточка в конверте,
Написан чётко адрес твой.
Обязан быть готовым к смерти
Солдат, не раз ходивший в бой.
Написан чётко адрес твой.
Обязан быть готовым к смерти
Солдат, не раз ходивший в бой.
Всё в материале ясно кустарю,
Он знает, что начать с какого краю.
А я из плоти собственной творю,
Я сам себя, как материал, кромсаю.
Он знает, что начать с какого краю.
А я из плоти собственной творю,
Я сам себя, как материал, кромсаю.
От слов, заученных и пресных,
От чувств, что плоти лишены,
Мой современник, мой ровесник,
Мы отвратились в дни войны.
От чувств, что плоти лишены,
Мой современник, мой ровесник,
Мы отвратились в дни войны.
Бросает к нам в окна ветер прямой
Гомон восточного рынка.
«Папа, когда мы поедем домой?» —
Спрашивает Иринка.
Гомон восточного рынка.
«Папа, когда мы поедем домой?» —
Спрашивает Иринка.
Не ты несёшь мне, муза, новости,
Они спешат ко мне чуть свет
В тревожном шелесте газет,
Сигналы радостей и бед,
Они спешат ко мне чуть свет
В тревожном шелесте газет,
Сигналы радостей и бед,
Меркнут осеннего неба края,
В сумерках смутно лепечет осина...
Ты — возвращённая юность моя
С первым свиданьем у старого тына.
В сумерках смутно лепечет осина...
Ты — возвращённая юность моя
С первым свиданьем у старого тына.
Улеглась пурга. На белом склоне
Тень зари широкая лежит.
Скачут рысью взмыленные кони,
Снег сухой летит из-под копыт.
Тень зари широкая лежит.
Скачут рысью взмыленные кони,
Снег сухой летит из-под копыт.
Вновь сквозь дым паровоза
Чую горечь берёз,
А запахло берёзой —
Время сеять овёс.
Чую горечь берёз,
А запахло берёзой —
Время сеять овёс.
Я силков по кустам не ставил,
Птичьим песням внимал, как чуду,
И сказал мне мой дядя Павел,
Что хозяином я не буду,
Птичьим песням внимал, как чуду,
И сказал мне мой дядя Павел,
Что хозяином я не буду,
Может быть, среди ремёсел трудных
Нет трудней, чем наше ремесло.
В нём всё то, что в праздниках и в буднях
Радостью и горем сердце жгло.
Нет трудней, чем наше ремесло.
В нём всё то, что в праздниках и в буднях
Радостью и горем сердце жгло.
1
Да! Я создал тебя. Ты — моё вдохновенье. Мой...
Сон весенний, тревожный. Огонь, растворённый...
Да! Я создал тебя. Ты — моё вдохновенье. Мой...
Сон весенний, тревожный. Огонь, растворённый...
В этом мире, где утром росистым,
Соловьиным разбуженный свистом,
Я весну прочитал по складам
И за песней пошёл по следам —
Соловьиным разбуженный свистом,
Я весну прочитал по складам
И за песней пошёл по следам —
Как полынь, мне хлеб разлуки горек,
Долги ночи, беспокойны сны.
Может быть, стихи мои историк
Не запишет в летопись войны.
Долги ночи, беспокойны сны.
Может быть, стихи мои историк
Не запишет в летопись войны.
Волос каштановые пряди
Посеребрит весенний дождь,
Когда давнишней дружбы ради
Ты вновь встречать меня придёшь.
Посеребрит весенний дождь,
Когда давнишней дружбы ради
Ты вновь встречать меня придёшь.
Сиротское детство, чужая семья,
Ни ласки, ни доброго слова.
Казалось, душа очерствеет моя,
В молчанье замкнуться готова.
Ни ласки, ни доброго слова.
Казалось, душа очерствеет моя,
В молчанье замкнуться готова.
Не по-праздничному позолоченную,
А по-будничному озабоченную,
Сложа руки сидеть не умевшую,
На виду у меня постаревшую,
А по-будничному озабоченную,
Сложа руки сидеть не умевшую,
На виду у меня постаревшую,
Нет, волшебные русские сказки не лгали
Про Кощееву смерть, про ковёр-самолёт;
Нет, не праздные люди те сказки слагали,
А провидцы, в чьих вымыслах правда живёт, —
Про Кощееву смерть, про ковёр-самолёт;
Нет, не праздные люди те сказки слагали,
А провидцы, в чьих вымыслах правда живёт, —
Есть поговорка русская. Она
Была мне в детстве как завет дана,
Её отец мой повторял в тиши:
— Снял урожай — и вновь поля вспаши.
Была мне в детстве как завет дана,
Её отец мой повторял в тиши:
— Снял урожай — и вновь поля вспаши.
Дымком обвитый светло-серым,
Закат туманно-золотист,
И тихо кружится над сквером
За лето выгоревший лист.
Закат туманно-золотист,
И тихо кружится над сквером
За лето выгоревший лист.
В саду всю ночь костры горят,
Там тёплый дым, пахуч и розов,
Укутал яблони до пят
От майских утренних морозов.
Там тёплый дым, пахуч и розов,
Укутал яблони до пят
От майских утренних морозов.
Дождь, по кустам пробегавший и падавший,
Остепенился, ушёл на закат.
Кажется, до колокольчиков, ландышей
Только дотронешься — и зазвенят.
Остепенился, ушёл на закат.
Кажется, до колокольчиков, ландышей
Только дотронешься — и зазвенят.
Сумерки зимние,
Синие-синие.
Город в серебряном
Мареве инея.
Синие-синие.
Город в серебряном
Мареве инея.
У любви серебряное горло,
Лебединый голос у любви...
Вижу — руки ты ко мне простёрла
И зовёшь... Не надо, не зови.
Лебединый голос у любви...
Вижу — руки ты ко мне простёрла
И зовёшь... Не надо, не зови.
Помыслить горько мне: «Я разум твой,...
Когда передо мной лежит притихший дол,
Где ядовитым стал священный запах мёда
И губит злая пыль любимиц музы — пчёл.
Когда передо мной лежит притихший дол,
Где ядовитым стал священный запах мёда
И губит злая пыль любимиц музы — пчёл.
Ясный день мне предвещают зори
Иль к ненастью расстилают дым, —
Русь моя, и в радости и в горе
Верю я, что рос, тобой храним.
Иль к ненастью расстилают дым, —
Русь моя, и в радости и в горе
Верю я, что рос, тобой храним.
Куда ни посмотришь — родные,
Открытые сердцу края.
Я весь пред тобою, Россия,
Судьба моя, совесть моя.
Открытые сердцу края.
Я весь пред тобою, Россия,
Судьба моя, совесть моя.
Живут заветы прадедов в народе,
Из уст переходящие в уста.
Как человек относится к природе —
Соседи примечают неспроста.
Из уст переходящие в уста.
Как человек относится к природе —
Соседи примечают неспроста.
Бой шёл всю ночь, а на рассвете
Вступил в село наш батальон.
Спешили женщины и дети
Навстречу к нам со всех сторон.
Вступил в село наш батальон.
Спешили женщины и дети
Навстречу к нам со всех сторон.
Наш век не ограждал нас от забот,
Он не кормил нас в детстве соской сладкой.
Для нас в ночи четырнадцатый год
Вставал звездой кровавой над кроваткой.
Он не кормил нас в детстве соской сладкой.
Для нас в ночи четырнадцатый год
Вставал звездой кровавой над кроваткой.
Писать всю ночь письмо. Писать, ещё не зная,
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!
Сумеешь ли послать. И всё-таки писать.
Для самого себя. Поймёшь ли ты, родная,
Что я хотел сказать? Нет, спутался опять!
Уйдёшь от всех ты, кто тебя ни судит,
Но не уйдёшь от совести своей.
Она вернёт с пути, в ночи разбудит.
Не только слово — мысль подсудна ей.
Но не уйдёшь от совести своей.
Она вернёт с пути, в ночи разбудит.
Не только слово — мысль подсудна ей.
Есть что-то от древней Эллады
В тебе, коктебельская синь.
Трещат, не смолкая, цикады,
Горчайшая пахнет полынь.
В тебе, коктебельская синь.
Трещат, не смолкая, цикады,
Горчайшая пахнет полынь.
И сам бы я хотел забыть о всяких бреднях,
Рассудка не терять в удаче и в беде,
Но есть в моей душе какой-то привередник,
Меня за годом год он путает везде.
Рассудка не терять в удаче и в беде,
Но есть в моей душе какой-то привередник,
Меня за годом год он путает везде.
Пускай угрюмые догматики
Ворчат, я к этому привык.
Я до сих пор ещё грамматике
Нет-нет и покажу язык.
Ворчат, я к этому привык.
Я до сих пор ещё грамматике
Нет-нет и покажу язык.
Влекут из вьюжных дебрей декабря
Нас оттепели так же, как морозы.
Мороз — поэт. Он сеет блеск, творя,
А оттепель — образчик трезвой прозы.
Нас оттепели так же, как морозы.
Мороз — поэт. Он сеет блеск, творя,
А оттепель — образчик трезвой прозы.
В переулке пустынном, в бревенчатом домике
Поселиться хотел бы я после войны,
Чтоб, листая поэтов любимые томики,
Пить, как мятные капли, отстой тишина.
Поселиться хотел бы я после войны,
Чтоб, листая поэтов любимые томики,
Пить, как мятные капли, отстой тишина.
Мы с детства не были заласканы.
Нас провожала в путь гроза,
Сама судьба брала за лацканы,
Смотрела прямо нам в глаза.
Нас провожала в путь гроза,
Сама судьба брала за лацканы,
Смотрела прямо нам в глаза.
Нам, кто безвестен иль прославлен
Брал века грозный перевал,
Кого рукой железной Сталин
На подвиги благословлял, —
Брал века грозный перевал,
Кого рукой железной Сталин
На подвиги благословлял, —
Как могут эти дни забыться,
Когда на просеке лесной
Мы пили воду из копытца,
Смывая с губ засохший зной.
Когда на просеке лесной
Мы пили воду из копытца,
Смывая с губ засохший зной.
Не позабыть мне ночи той короткой...
Был май. В лесу черёмуха цвела.
Мы наступали, и прямой наводкой
Артиллеристы били вдоль села.
Был май. В лесу черёмуха цвела.
Мы наступали, и прямой наводкой
Артиллеристы били вдоль села.
Кричат грачи, журчат ручьи
На все лады.
В снегу следы, не знаю чьи,
Полны воды.
На все лады.
В снегу следы, не знаю чьи,
Полны воды.
Как слава непостоянна —
Знали и в оны дни:
Сегодня кричат — осанна,
А завтра кричат — распни!
Знали и в оны дни:
Сегодня кричат — осанна,
А завтра кричат — распни!
Сказали б знакомые просто
На ваши расспросы в ответ:
«Сутулый, высокого роста,
С лицом без особых примет.
На ваши расспросы в ответ:
«Сутулый, высокого роста,
С лицом без особых примет.
Слышишь, плачет иволга от счастья
Где-то за рекой, в березняке.
Вновь кому-то с кем-то там встречаться
И бродить всю ночь рука в руке.
Где-то за рекой, в березняке.
Вновь кому-то с кем-то там встречаться
И бродить всю ночь рука в руке.
Как мне жалко людей, про которых
Говорят, что угрюмый их глаз
Видит лишь водоёмы в озёрах,
А в лесу древесины запас;
Говорят, что угрюмый их глаз
Видит лишь водоёмы в озёрах,
А в лесу древесины запас;
Записал народ в свою книгу книг,
Справедливость во всём любя:
— Глупый больше требует от других,
Мудрый — от самого себя.
Справедливость во всём любя:
— Глупый больше требует от других,
Мудрый — от самого себя.
Серебряной звездой летит в ладони детство,
Мерцает и звенит, спеша уверить всех,
Что жить нам — не устать, глядеть — не...
На этот первый снег, на этот первый снег.
Мерцает и звенит, спеша уверить всех,
Что жить нам — не устать, глядеть — не...
На этот первый снег, на этот первый снег.
В суровый час раздумья нас не троньте
И ни о чём не спрашивайте нас.
Молчанью научила нас на фронте
Смерть, что в глаза глядела нам не раз.
И ни о чём не спрашивайте нас.
Молчанью научила нас на фронте
Смерть, что в глаза глядела нам не раз.
Февраль... Теплом дразнить он рад,
И как не верить тут,
Когда щеглы весь день свистят,
Весну в поля зовут.
И как не верить тут,
Когда щеглы весь день свистят,
Весну в поля зовут.
То званье, что Пушкин и Лермонтов,
Некрасов и Тютчев носили,
Живёт не старея, согретое
У самого сердца России.
Некрасов и Тютчев носили,
Живёт не старея, согретое
У самого сердца России.
На ресницах
Иней серебрится,
Побелели брови под луной.
Ветер злится,
Иней серебрится,
Побелели брови под луной.
Ветер злится,
Ты проходишь в лёгкой блузке,
Каждый куст поёт в саду.
Хочешь, я тебе по-русски
Соловья переведу?
Каждый куст поёт в саду.
Хочешь, я тебе по-русски
Соловья переведу?
Взвесят критики все: и терпенье и труд,
Средь хороших и разных мне место найдут.
Отдохни, мол, Кастальскому внемля ключу...
Средь хороших и разных мне место найдут.
Отдохни, мол, Кастальскому внемля ключу...
Война переменит маршрут,
И вовремя, без опозданий
Сапёры придут, уберут
Обломки разрушенных зданий.
И вовремя, без опозданий
Сапёры придут, уберут
Обломки разрушенных зданий.
Мой приятель лесник говорил мне, бывало, не...
— Верь тому, кто себя не спешит выставлять...
Погляди на дубок, что стоит на опушке...
Позже всех он весной расправляет свой лист...
— Верь тому, кто себя не спешит выставлять...
Погляди на дубок, что стоит на опушке...
Позже всех он весной расправляет свой лист...
Тебя забыть? Ты думаешь, так просто
Тебя забыть, сердца разъединить,
Как в раннем детстве, досчитавши до ста,
Заснуть, порвав дневных событий нить?
Тебя забыть, сердца разъединить,
Как в раннем детстве, досчитавши до ста,
Заснуть, порвав дневных событий нить?
О край глухариный, лесная сторожка,
Лужайка, где воздух как спирт муравьиный.
Там зори калиной ломились в окошко,
А полдни мне пачкали губы малиной.
Лужайка, где воздух как спирт муравьиный.
Там зори калиной ломились в окошко,
А полдни мне пачкали губы малиной.
Милый друг! Мы мужали на стыке эпох,
Сердцем чувствуя каждый излом.
Нам не раз приходилось прикусывать вздох,
Боль завязывать мёртвым узлом.
Сердцем чувствуя каждый излом.
Нам не раз приходилось прикусывать вздох,
Боль завязывать мёртвым узлом.
Не сетуй, что перо в руке всё тяжелее,
Не капелька чернил, а жизнь висит на нём.
Теперь, всю суету отвергнув не жалея,
Ты скажешь только то, что душу жжёт огнём.
Не капелька чернил, а жизнь висит на нём.
Теперь, всю суету отвергнув не жалея,
Ты скажешь только то, что душу жжёт огнём.
Без громких слов, без ложной скромности
Идут в мой стих
Простые радости и горести
Людей простых.
Идут в мой стих
Простые радости и горести
Людей простых.
Потомки поймут, современников наших читая,
Какая у нас за плечами дорога крутая.
Как нас опекала ревнивая наша эпоха,
Чтоб где-то в грядущем о нас не подумали...
Какая у нас за плечами дорога крутая.
Как нас опекала ревнивая наша эпоха,
Чтоб где-то в грядущем о нас не подумали...
Если пальцев ни разу перо тебе не обожгло,
Не когтили в ночи тебя строчки, что сам...
Поищи поскорее другое себе ремесло,
Не надейся, что песня возникнет из пены...
Не когтили в ночи тебя строчки, что сам...
Поищи поскорее другое себе ремесло,
Не надейся, что песня возникнет из пены...
Я не знаю своей родословной,
Дальше прадедов счёт не идёт,
Только знаю — в родне моей кровной
Были все не гулящий народ.
Дальше прадедов счёт не идёт,
Только знаю — в родне моей кровной
Были все не гулящий народ.
Что я? Сосуд скудельный, горстка праха?
Нет, я зерно, живая связь времён.
Гром топоров и колокольный звон
Я помню от княженья Мономаха.
Нет, я зерно, живая связь времён.
Гром топоров и колокольный звон
Я помню от княженья Мономаха.
Глухо охают пушки во мраке,
Тяжко стонет земля в забытьи.
В ожиданье сигнала атаки
Снова письма читаю твои.
Тяжко стонет земля в забытьи.
В ожиданье сигнала атаки
Снова письма читаю твои.
В былые дни звалась поэзия витийством,
Ей было в облаках положено витать,
Она ж на землю к нам сошла, как благодать,
В любви благословлять и в бой сопровождать,
Ей было в облаках положено витать,
Она ж на землю к нам сошла, как благодать,
В любви благословлять и в бой сопровождать,
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Сад задыхается. В полдень глуше
Капает с веток тяжёлый зной.
Яблоки вызревшие и груши
Светят горячею желтизной.
Капает с веток тяжёлый зной.
Яблоки вызревшие и груши
Светят горячею желтизной.
TOP-20 лучших стихотворений Николая Рыленкова:
Наводчик — [Николай Рыленков]
Бой шёл всю ночь, а на рассвете — [Николай Рыленков]
Сумерки зимние — [Николай Рыленков]
Яблоки — [Николай Рыленков]
Письмо и карточка в конверте — [Николай Рыленков]
Откровенные стихи — [Николай Рыленков]
Первый снег — [Николай Рыленков]
Деревья — [Николай Рыленков]
Нет, волшебные русские сказки не лгали — [Николай Рыленков]
Кричат грачи, журчат ручьи — [Николай Рыленков]
Ясный день мне предвещают зори — [Николай Рыленков]
Улеглась пурга. На белом склоне — [Николай Рыленков]
Письмо — [Николай Рыленков]
Февраль... Теплом дразнить он рад — [Николай Рыленков]
В саду — [Николай Рыленков]
В суровый час раздумья нас не троньте — [Николай Рыленков]
У любви серебряное горло — [Николай Рыленков]
Бессмертие — [Николай Рыленков]
Надпись на книге — [Николай Рыленков]
Я не знаю своей родословной — [Николай Рыленков]
Бой шёл всю ночь, а на рассвете — [Николай Рыленков]
Сумерки зимние — [Николай Рыленков]
Яблоки — [Николай Рыленков]
Письмо и карточка в конверте — [Николай Рыленков]
Откровенные стихи — [Николай Рыленков]
Первый снег — [Николай Рыленков]
Деревья — [Николай Рыленков]
Нет, волшебные русские сказки не лгали — [Николай Рыленков]
Кричат грачи, журчат ручьи — [Николай Рыленков]
Ясный день мне предвещают зори — [Николай Рыленков]
Улеглась пурга. На белом склоне — [Николай Рыленков]
Письмо — [Николай Рыленков]
Февраль... Теплом дразнить он рад — [Николай Рыленков]
В саду — [Николай Рыленков]
В суровый час раздумья нас не троньте — [Николай Рыленков]
У любви серебряное горло — [Николай Рыленков]
Бессмертие — [Николай Рыленков]
Надпись на книге — [Николай Рыленков]
Я не знаю своей родословной — [Николай Рыленков]
