Меню
Александр Пушкин
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Александр Пушкин
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Александра Пушкина написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Александра Пушкина
Пушкин Александр Сергеевич (1799 - 1837) - русский поэт, драматург и прозаик, имеет репутацию великого или величайшего русского поэта, рассматривается как создатель современного русского литературного языка.
Мое беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он мое существованье
С своим на век соединил.
Лукавый демон возмутил,
И он мое существованье
С своим на век соединил.
Любимец моды легкокрылой,
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз,-
Хоть не британец, не француз,
Ты вновь создал, волшебник милый,
Меня, питомца чистых муз,-
Нас было много на челне;
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
Лемносский бог тебя сковал
Для рук бессмертной Немезиды,
Свободы тайный страж, карающий кинжал,
Последний судия Позора и Обиды.
Для рук бессмертной Немезиды,
Свободы тайный страж, карающий кинжал,
Последний судия Позора и Обиды.
Жил на свете рыцарь бедный,
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.
Молчаливый и простой,
С виду сумрачный и бледный,
Духом смелый и прямой.
От западных морей до самых врат восточных
Не многие умы от благ прямых и прочных
Зло могут отличить... рассудок редко нам
Внушает . . . . . . . . . . . . . . . .
Не многие умы от благ прямых и прочных
Зло могут отличить... рассудок редко нам
Внушает . . . . . . . . . . . . . . . .
Прощай, письмо любви! прощай: она велела...
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Как долго медлил я! как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал. Гори, письмо любви.
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня,
Кристалл, поэтом обновленный
Укрась мой мирный уголок,
Залог поэзии священной
И дружбы сладостный залог.
Укрась мой мирный уголок,
Залог поэзии священной
И дружбы сладостный залог.
Чем чаще празднует лицей
Свою святую годовщину,
Тем робче старый круг друзей
В семью стесняется едину,
Свою святую годовщину,
Тем робче старый круг друзей
В семью стесняется едину,
Невод рыбак расстилал по брегу студеного...
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
В лесах, во мраке ночи праздной
Весны певец разнообразный
Урчит, и свищет, и гремит;
Но бестолковая кукушка,
Весны певец разнообразный
Урчит, и свищет, и гремит;
Но бестолковая кукушка,
Счастлив ты в прелестных дурах,
В службе, в картах и в пирах;
Ты St.-Priest1 в карикатурах,
Ты Нелединский в стихах;
В службе, в картах и в пирах;
Ты St.-Priest1 в карикатурах,
Ты Нелединский в стихах;
Когда владыка ассирийский
Народы казнию казнил,
И Олоферн весь край азийский
Его деснице покорил,-
Народы казнию казнил,
И Олоферн весь край азийский
Его деснице покорил,-
Язык и ум теряя разом,
Гляжу на вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Гляжу на вас единым глазом:
Единый глаз в главе моей.
Когда б судьбы того хотели,
Стрекотунья белобока,
Под калиткою моей
Скачет пестрая сорока
И пророчит мне гостей.
Под калиткою моей
Скачет пестрая сорока
И пророчит мне гостей.
Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
"Все мое",- сказало злато;
"Все мое",- сказал булат.
"Все куплю",- сказало злато;
"Все возьму",- сказал булат.
"Все мое",- сказал булат.
"Все куплю",- сказало злато;
"Все возьму",- сказал булат.
Близ мест, где царствует Венеция златая,
Один, ночной гребец, гондолой управляя,
При свете Веспера по взморию плывет,
Ринальда, Годфреда, Эрминию поет.
Один, ночной гребец, гондолой управляя,
При свете Веспера по взморию плывет,
Ринальда, Годфреда, Эрминию поет.
Движенья нет, сказал мудрец брадатый1.
Другой2 смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.
Другой2 смолчал и стал пред ним ходить.
Сильнее бы не мог он возразить;
Хвалили все ответ замысловатый.
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
Exegi monumentum.*
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
I
Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Однажды странствуя среди долины дикой,
Незапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен,
Под хладом старости угрюмо угасал
Единый из седых орлов Екатерины.
В крылах отяжелев, он небо забывал
И Пинда острые вершины.
Единый из седых орлов Екатерины.
В крылах отяжелев, он небо забывал
И Пинда острые вершины.
Нет, не черкешенка она;
Но в долы Грузии от века
Такая дева не сошла
С высот угрюмого Казбека.
Но в долы Грузии от века
Такая дева не сошла
С высот угрюмого Казбека.
Внук Тредьяковского [2] Клит гекзаметром...
Противу ямба, хорея злобой ужасною дышет;
Мера простая сия все портит, по мнению Клита,
Смысл затмевает стихов и жар охлаждает пиита.
Противу ямба, хорея злобой ужасною дышет;
Мера простая сия все портит, по мнению Клита,
Смысл затмевает стихов и жар охлаждает пиита.
Славная флейта, Феон, здесь лежит....
Старец, ослепший от лет, некогда Скирпал...
И, вдохновенный, нарек младенца Феоном. За...
Сладостно Вакха и муз славил приятный Феон.
Старец, ослепший от лет, некогда Скирпал...
И, вдохновенный, нарек младенца Феоном. За...
Сладостно Вакха и муз славил приятный Феон.
Всё в ней гармония, всё диво,
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Всё выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
И вот ущелье мрачных скал
Пред нами шире становится,
Но тише Терек злой стремится,
Луч солнца ярче засиял.
Пред нами шире становится,
Но тише Терек злой стремится,
Луч солнца ярче засиял.
Пора, мой друг, пора! покоя сердца просит -
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить, и глядь - как раз -...
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоём
Предполагаем жить, и глядь - как раз -...
Судьба свои дары явить желала в нем,
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.
В счастливом баловне соединив ошибкой
Богатство, знатный род с возвышенным умом
И простодушие с язвительной улыбкой.
Счастливый юноша, ты всем меня пленил:
Душою гордою и пылкой и незлобной,
И первой младости красой женоподобной.
Душою гордою и пылкой и незлобной,
И первой младости красой женоподобной.
Как сладостно!.. но, боги, как опасно
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Война! Подъяты наконец,
Шумят знамена бранной чести!
Увижу кровь, увижу праздник мести;
Засвищет вкруг меня губительный свинец.
Шумят знамена бранной чести!
Увижу кровь, увижу праздник мести;
Засвищет вкруг меня губительный свинец.
Чудесный жребий совершился:
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Угас великий человек.
В неволе мрачной закатился
Наполеона грозный век.
Есть роза дивная: она
Пред изумленною Киферой
Цветет румяна и пышна,
Благословенная Венерой.
Пред изумленною Киферой
Цветет румяна и пышна,
Благословенная Венерой.
Ты мне советуешь, Плетнев любезный,
Оставленный роман наш продолжать
И строгий век, расчета век железный,
Рассказами пустыми угощать.
Оставленный роман наш продолжать
И строгий век, расчета век железный,
Рассказами пустыми угощать.
Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о...
Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ...
Врозь расступись; не мешай русской удалой...
Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
Вот уж прицелился... прочь! раздайся, народ...
Врозь расступись; не мешай русской удалой...
Бессмертною рукой раздавленный зоил,
Позорного клейма ты вновь не заслужил!
Бесчестью твоему нужна ли перемена?
Наш Тацит на тебя захочет ли взглянуть?
Позорного клейма ты вновь не заслужил!
Бесчестью твоему нужна ли перемена?
Наш Тацит на тебя захочет ли взглянуть?
Скребницей чистил он коня,
А сам ворчал, сердясь не в меру:
"Занес же вражий дух меня
На распроклятую квартеру!
А сам ворчал, сердясь не в меру:
"Занес же вражий дух меня
На распроклятую квартеру!
Когда твои младые лета
Позорит шумная молва,
И ты по приговору света
На честь утратила права;
Позорит шумная молва,
И ты по приговору света
На честь утратила права;
Кобылица молодая,
Честь кавказского тавра,
Что ты мчишься, удалая?
И тебе пришла пора;
Честь кавказского тавра,
Что ты мчишься, удалая?
И тебе пришла пора;
О сжальтесь надо мною,
Товарищи друзья!
Красоткой молодою
Вконец измучен я.
Товарищи друзья!
Красоткой молодою
Вконец измучен я.
Колокольчики звенят,
Барабанчики гремят,
А люди-то, люди -
Ой люшеньки-люли!
Барабанчики гремят,
А люди-то, люди -
Ой люшеньки-люли!
Мальчишка Фебу гимн поднес.
«Охота есть, да мало мозгу.
А сколько лет ему, вопрос?»—
«Пятнадцать».— «Только-то?...
«Охота есть, да мало мозгу.
А сколько лет ему, вопрос?»—
«Пятнадцать».— «Только-то?...
О Делия драгая!
Спеши, моя краса;
Звезда любви златая
Взошла на небеса;
Спеши, моя краса;
Звезда любви златая
Взошла на небеса;
Когда так нежно, так сердечно,
Так радостно я встретил вас,
Вы удивилися, конечно,
Досадой хладно воружась.
Так радостно я встретил вас,
Вы удивилися, конечно,
Досадой хладно воружась.
Minister vetuli, puer.*
Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик!
Так Постумия велела,
Пьяной горечью Фалерна
Чашу мне наполни, мальчик!
Так Постумия велела,
Альфонс садится на коня;
Ему хозяин держит стремя.
"Сеньор, послушайтесь меня:
Пускаться в путь теперь не время,
Ему хозяин держит стремя.
"Сеньор, послушайтесь меня:
Пускаться в путь теперь не время,
Опять увенчаны мы славой,
Опять кичливый враг сражен,
Решен в Арзруме спор кровавый,
В Эдырне1 мир провозглашен.
Опять кичливый враг сражен,
Решен в Арзруме спор кровавый,
В Эдырне1 мир провозглашен.
- Не видала ль, девица,
Коня моего?
- Я видала, видела
Коня твоего.
Коня моего?
- Я видала, видела
Коня твоего.
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
Отмстить неразумным хозарам:
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам;
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Смеясь жестоко над собратом,
Писаки русские толпой
Меня зовут аристократом:
Смотри, пожалуй, вздор какой!
Писаки русские толпой
Меня зовут аристократом:
Смотри, пожалуй, вздор какой!
Дробясь о мрачные скалы,
Шумят и пенятся валы,
И надо мной кричат орлы,
И ропщет бор,
Шумят и пенятся валы,
И надо мной кричат орлы,
И ропщет бор,
Юноша! скромно пируй, и шумную Вакхову влагу
С трезвой струею воды, с мудрой беседой...
С трезвой струею воды, с мудрой беседой...
Покров, упитанный язвительною кровью,
Кентавра мстящий дар, ревнивою любовью
Алкиду передан. Алкид его приял.
В божественной крови яд быстрый побежал.
Кентавра мстящий дар, ревнивою любовью
Алкиду передан. Алкид его приял.
В божественной крови яд быстрый побежал.
Злое дитя, старик молодой, властелин...
Гордость внушающий нам, шумный заступник...
Гордость внушающий нам, шумный заступник...
В еврейской хижине лампада
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
В одном углу бледна горит,
Перед лампадою старик
Читает библию. Седые
Зачем из облака выходишь,
Уединенная луна,
И на подушки, сквозь окна,
Сиянье тусклое наводишь?
Уединенная луна,
И на подушки, сквозь окна,
Сиянье тусклое наводишь?
Ночной зефир
Струит эфир.
Шумит,
Бежит
Струит эфир.
Шумит,
Бежит
В пустыне чахлой и скупой,
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.
Ты в страсти горестной находишь наслажденье;
Тебе приятно слезы лить,
Напрасным пламенем томить воображенье
И в сердце тихое уныние таить.
Тебе приятно слезы лить,
Напрасным пламенем томить воображенье
И в сердце тихое уныние таить.
Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох в сума;
Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Нет, легче посох в сума;
Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
И я слыхал, что Божий свет
Единой дружбою прекрасен,
Что без нее отрады нет,
Что жизни б путь нам был ужасен,
Единой дружбою прекрасен,
Что без нее отрады нет,
Что жизни б путь нам был ужасен,
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
Долго сих листов заветных
Не касался я пером;
Виноват, в столе моем
Уж давно без строк приветных
Не касался я пером;
Виноват, в столе моем
Уж давно без строк приветных
Добра чужого не желать
Ты, Боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь -
Мне ль нежным чувством управлять?
Ты, Боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь -
Мне ль нежным чувством управлять?
Ты видел деву на скале
В одежде белой над волнами
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
В одежде белой над волнами
Когда, бушуя в бурной мгле,
Играло море с берегами,
Французских рифмачей суровый судия,
О классик Депрео, к тебе взываю я:
Хотя постигнутый неумолимым роком
В своем отечестве престал ты быть пророком,
О классик Депрео, к тебе взываю я:
Хотя постигнутый неумолимым роком
В своем отечестве престал ты быть пророком,
Глубокой ночью на полях
Давно лежали покрывала,
И слабо в бледных облаках
Звезда пустынная сияла.
Давно лежали покрывала,
И слабо в бледных облаках
Звезда пустынная сияла.
Как сладостно!.. но, боги, как опасно
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Тебе внимать, твой видеть милый взор!..
Забуду ли улыбку, взор прекрасный
И огненный, волшебный разговор!
Как счастлив я, когда могу покинуть
Докучный шум столицы и двора
И убежать в пустынные дубровы,
На берега сих молчаливых вод.
Докучный шум столицы и двора
И убежать в пустынные дубровы,
На берега сих молчаливых вод.
Безумных лет угасшее веселье
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино - печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино - печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Перестрелка за холмами;
Смотрит лагерь их и наш;
На холме пред казаками
Вьется красный делибаш¹.
Смотрит лагерь их и наш;
На холме пред казаками
Вьется красный делибаш¹.
Надеясь на мое презренье,
Седой зоил1 меня ругал,
И, потеряв уже терпенье,
Я эпиграммой отвечал.
Седой зоил1 меня ругал,
И, потеряв уже терпенье,
Я эпиграммой отвечал.
1
РАВНОВЕСИЕ
О мирный селянин! В твоем жилище нет
Ни злата, ни сребра, но ты счастлив...
РАВНОВЕСИЕ
О мирный селянин! В твоем жилище нет
Ни злата, ни сребра, но ты счастлив...
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льется дней моих невидимый поток
На лоне счастья и забвенья.
Еще одной высокой, важной песни
Внемли, о Феб, и смолкнувшую лиру
В разрушенном святилище твоем
Повешу я, да издает она,
Внемли, о Феб, и смолкнувшую лиру
В разрушенном святилище твоем
Повешу я, да издает она,
Арист! и ты в толпе служителей Парнаса!
Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса;
За лаврами спешишь опасною стезей,
И с строгой критикой вступаешь смело в бой!
Ты хочешь оседлать упрямого Пегаса;
За лаврами спешишь опасною стезей,
И с строгой критикой вступаешь смело в бой!
Зачем я ею очарован?
Зачем расстаться должен с ней?
Когда б я не был избалован
Цыганской жизнию моей.
Зачем расстаться должен с ней?
Когда б я не был избалован
Цыганской жизнию моей.
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми, послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Играй, Адель,
Не знай печали.
Хариты, Лель
Тебя венчали
Не знай печали.
Хариты, Лель
Тебя венчали
Поредели, побелели
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Кудри, честь главы моей,
Зубы в деснах ослабели,
И потух огонь очей.
Что же сухо в чаше дно?
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Полюбуйтесь же вы, дети,
Как в сердечной простоте
Длинный Фирс играет в эти,
Те, те, те и те, те, те.
Как в сердечной простоте
Длинный Фирс играет в эти,
Те, те, те и те, те, те.
Гонимый рока самовластьем
От пышной далеко Москвы,
Я буду вспоминать с участьем
То место, где цветете вы.
От пышной далеко Москвы,
Я буду вспоминать с участьем
То место, где цветете вы.
Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных,
Я предаюсь моим мечтам.
Когда за городом, задумчив, я брожу
И на публичное кладбище захожу,
Решетки, столбики, нарядные гробницы,
Под коими гниют все мертвецы столицы,
И на публичное кладбище захожу,
Решетки, столбики, нарядные гробницы,
Под коими гниют все мертвецы столицы,
TOP-20 лучших стихотворений Александра Пушкина:
Я вас любил: любовь еще, быть может — [Александр Пушкин]
Я помню чудное мгновенье... — [Александр Пушкин]
19 октября 1825 — [Александр Пушкин]
Зимний вечер — [Александр Пушкин]
Няне — [Александр Пушкин]
Зимнее утро — [Александр Пушкин]
Песнь о вещем Олеге — [Александр Пушкин]
Анчар — [Александр Пушкин]
Наездники — [Александр Пушкин]
Туча — [Александр Пушкин]
Деревня — [Александр Пушкин]
Погасло дневное светило; — [Александр Пушкин]
Сцена из Фауста (Мне скучно, бес...) — [Александр Пушкин]
Золото и булат — [Александр Пушкин]
Я думал, сердце позабыло — [Александр Пушкин]
О сколько нам открытий чудных — [Александр Пушкин]
Признание — [Александр Пушкин]
К морю — [Александр Пушкин]
Мое беспечное незнанье — [Александр Пушкин]
Окно — [Александр Пушкин]
Я помню чудное мгновенье... — [Александр Пушкин]
19 октября 1825 — [Александр Пушкин]
Зимний вечер — [Александр Пушкин]
Няне — [Александр Пушкин]
Зимнее утро — [Александр Пушкин]
Песнь о вещем Олеге — [Александр Пушкин]
Анчар — [Александр Пушкин]
Наездники — [Александр Пушкин]
Туча — [Александр Пушкин]
Деревня — [Александр Пушкин]
Погасло дневное светило; — [Александр Пушкин]
Сцена из Фауста (Мне скучно, бес...) — [Александр Пушкин]
Золото и булат — [Александр Пушкин]
Я думал, сердце позабыло — [Александр Пушкин]
О сколько нам открытий чудных — [Александр Пушкин]
Признание — [Александр Пушкин]
К морю — [Александр Пушкин]
Мое беспечное незнанье — [Александр Пушкин]
Окно — [Александр Пушкин]
