Лучшие стихи, проза, плейкасты и поздравления
для всех авторов и ценителей творчества
для всех авторов и ценителей творчества
Меню
Борис Пастернак
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Борис Пастернак
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Бориса Пастернака написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Бориса Пастернака
Пастернак Борис Леонидович (1890 - 1960) - поэт, писатель, один из крупнейших поэтов XX века, лауреат Нобелевской премии по литературе (1958).
Ты в меня запустила снежком.
Я давно человек уже зрелый.
Как при возрасте этом моем
Шутишь ты так развязно и смело.
Я давно человек уже зрелый.
Как при возрасте этом моем
Шутишь ты так развязно и смело.
Стояли как перед витриной,
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину.
В кабину вскочил санитар.
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину.
В кабину вскочил санитар.
Сестра моя - жизнь и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
Все наденут сегодня пальто
И заденут за поросли капель,
Но из них не заметит никто,
Что опять я ненастьями запил.
И заденут за поросли капель,
Но из них не заметит никто,
Что опять я ненастьями запил.
Прислушайся к вьюге, сквозь десны......
Прислушайся к голой побежке бесснежья.
Разбиться им не обо что, и заносы
Чугунною цепью проносятся понизу
Прислушайся к голой побежке бесснежья.
Разбиться им не обо что, и заносы
Чугунною цепью проносятся понизу
Бывает, курьером на борзом
Расскачется сердце, и точно
Отрывистость азбуки морзе,
Черты твои в зеркале срочны.
Расскачется сердце, и точно
Отрывистость азбуки морзе,
Черты твои в зеркале срочны.
Мне снилась осень в полусвете стекол,
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Друзья и ты в их шутовской гурьбе,
И, как с небес добывший крови сокол,
Спускалось сердце на руку к тебе.
Я под Москвою эту зиму,
Но в стужу, снег и буревал
Всегда, когда необходимо,
По делу в городе бывал.
Но в стужу, снег и буревал
Всегда, когда необходимо,
По делу в городе бывал.
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Я вздрагивал. Я загорался и гас.
Я трясся. Я сделал сейчас предложенье,-
Но поздно, я сдрейфил, и вот мне - отказ.
Как жаль ее слез! Я святого блаженней.
Я трясся. Я сделал сейчас предложенье,-
Но поздно, я сдрейфил, и вот мне - отказ.
Как жаль ее слез! Я святого блаженней.
Цельною льдиной из дымности вынут
Ставший с неделю звездный поток.
Клуб конькобежцев вверху опрокинут:
Чокается со звонкою ночью каток.
Ставший с неделю звездный поток.
Клуб конькобежцев вверху опрокинут:
Чокается со звонкою ночью каток.
Я льнул когда-то к беднякам
Не из возвышенного взгляда,
А потому, что только там
Шла жизнь без помпы и парада.
Не из возвышенного взгляда,
А потому, что только там
Шла жизнь без помпы и парада.
Пекло, и берег был высок.
С подплывшей лодки цепь упала
Змеей гремучею - в песок,
Гремучей ржавчиной - в купаву.
С подплывшей лодки цепь упала
Змеей гремучею - в песок,
Гремучей ржавчиной - в купаву.
Засим, имелся сеновал
И пахнул винной пробкой
С тех дней, что август миновал
И не пололи тропки.
И пахнул винной пробкой
С тех дней, что август миновал
И не пололи тропки.
Большое озеро как блюдо.
За ним — скопленье облаков,
Нагроможденных белой грудой
Суровых горных ледников.
За ним — скопленье облаков,
Нагроможденных белой грудой
Суровых горных ледников.
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Я понял жизни цель и чту
Ту цель, как цель, и эта цель -
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
Ту цель, как цель, и эта цель -
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
Сегодня с первым светом встанут
Детьми уснувшие вчера.
Мечом призывов новых стянут
Изгиб застывшего бедра.
Детьми уснувшие вчера.
Мечом призывов новых стянут
Изгиб застывшего бедра.
Глухая пора листопада,
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
Последних гусей косяки.
Расстраиваться не надо:
У страха глаза велики.
За окнами давка, толпится листва,
И палое небо с дорог не подобрано.
Все стихло. Но что это было сперва!
Теперь разговор уж не тот и по-доброму.
И палое небо с дорог не подобрано.
Все стихло. Но что это было сперва!
Теперь разговор уж не тот и по-доброму.
Любить - идти,- не смолкнул гром,
Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутиной.
Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутиной.
О, вольноотпущенница, если вспомнится,
О, если забудется, пленница лет.
По мнению многих, душа и паломница,
По-моему,- тень без особых примет.
О, если забудется, пленница лет.
По мнению многих, душа и паломница,
По-моему,- тень без особых примет.
Ночам соловьем обладать,
Что ведром полнодонным колодцам.
Не знаю я, звездная гладь
Из песни ли, в песню ли льется.
Что ведром полнодонным колодцам.
Не знаю я, звездная гладь
Из песни ли, в песню ли льется.
Я рос. Меня, как Ганимеда,
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
"Не трогать, свежевыкрашен",-
Душа не береглась,
И память - в пятнах икр и щек,
И рук, и губ, и глаз.
Душа не береглась,
И память - в пятнах икр и щек,
И рук, и губ, и глаз.
Для этой книги на эпиграф
Пустыни сипли,
Ревели львы и к зорям тигров
Тянулся Киплинг.
Пустыни сипли,
Ревели львы и к зорям тигров
Тянулся Киплинг.
Как в пулю сажают вторую пулю
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки.
Или бьют на пари по свечке,
Так этот раскат берегов и улиц
Петром разряжен без осечки.
Я клавишей стаю кормил с руки
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
Я вытянул руки, я встал на носки,
Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.
Под хлопанье крыльев, плеск и клекот.
Я вытянул руки, я встал на носки,
Рукав завернулся, ночь терлась о локоть.
Рослый стрелок, осторожный охотник,
Призрак с ружьем на разливе души!
Не добирай меня сотым до сотни,
Чувству на корм по частям не кроши.
Призрак с ружьем на разливе души!
Не добирай меня сотым до сотни,
Чувству на корм по частям не кроши.
Извозчичий двор и встающий из вод
В уступах — преступный и пасмурный Тауэр,
И звонкость подков, и простуженный звон
Вестминстера, глыбы, закутанной в траур.
В уступах — преступный и пасмурный Тауэр,
И звонкость подков, и простуженный звон
Вестминстера, глыбы, закутанной в траур.
По дому бродит привиденье.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.
Весь день шаги над головой.
На чердаке мелькают тени.
По дому бродит домовой.
Я кончился, а ты жива.
И ветер, жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
И ветер, жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Солнце греет до седьмого пота,
И бушует, одурев, овраг.
Как у дюжей скотницы работа,
Дело у весны кипит в руках.
И бушует, одурев, овраг.
Как у дюжей скотницы работа,
Дело у весны кипит в руках.
На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.
Я помню дни солнцеворота,
И каждый был неповторим
И повторялся вновь без счета.
1
Что почек, что клейких заплывших огарков
Налеплено к веткам! Затеплен
Апрель. Возмужалостью тянет из парка,
Что почек, что клейких заплывших огарков
Налеплено к веткам! Затеплен
Апрель. Возмужалостью тянет из парка,
Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья.
Ты сейчас вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья.
(Отрывок)
Усыпляя, влачась и сплющивая
Плащи тополей и стоков,
Тревога подула с грядущего,
Усыпляя, влачась и сплющивая
Плащи тополей и стоков,
Тревога подула с грядущего,
На даче спят. B саду, до пят
Подветренном, кипят лохмотья.
Как флот в трехъярусном полете,
Деревьев паруса кипят.
Подветренном, кипят лохмотья.
Как флот в трехъярусном полете,
Деревьев паруса кипят.
В шалящую полночью площадь,
B сплошавшую белую бездну
Незримому ими - "Извозчик!"
Низринуть с подьезда. С подьезда
B сплошавшую белую бездну
Незримому ими - "Извозчик!"
Низринуть с подьезда. С подьезда
(четыре отрывка о Блоке)1
Кому быть живым и хвалимым,
Кто должен быть мертв и хулим,—
Известно у нас подхалимам
Кому быть живым и хвалимым,
Кто должен быть мертв и хулим,—
Известно у нас подхалимам
Надпись на "Книге степи"
Она со мной. Наигрывай,
Лей, смейся, сумрак рви!
Топи, теки эпиграфом
Она со мной. Наигрывай,
Лей, смейся, сумрак рви!
Топи, теки эпиграфом
Оттепелями из магазинов
Веяло ватным теплом.
Вдоль по панелям зимним
Ездил звездистый лом.
Веяло ватным теплом.
Вдоль по панелям зимним
Ездил звездистый лом.
Дик прием был, дик приход,
Еле ноги доволок.
Как воды набрала в рот,
Взор уперла в потолок.
Еле ноги доволок.
Как воды набрала в рот,
Взор уперла в потолок.
Ужасный!- Капнет и вслушается,
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель.
Всё он ли один на свете
Мнет ветку в окне, как кружевце,
Или есть свидетель.
Всю ночь вода трудилась без отдышки.
Дождь до утра льняное масло жег.
И валит пар из-под лиловой крышки,
Земля дымится, словно щей горшок.
Дождь до утра льняное масло жег.
И валит пар из-под лиловой крышки,
Земля дымится, словно щей горшок.
Жизнь вернулась так же беспричинно,
Как когда-то странно прервалась.
Я на той же улице старинной,
Как тогда, в тот летний день и час.
Как когда-то странно прервалась.
Я на той же улице старинной,
Как тогда, в тот летний день и час.
Сегодня мы исполним грусть его -
Так, верно, встречи обо мне сказали,
Таков был лавок сумрак. Таково
Окно с мечтой смятенною азалий.
Так, верно, встречи обо мне сказали,
Таков был лавок сумрак. Таково
Окно с мечтой смятенною азалий.
Снуют пунцовые стрекозы,
Летят шмели во все концы,
Колхозницы смеются с возу,
Проходят с косами косцы.
Летят шмели во все концы,
Колхозницы смеются с возу,
Проходят с косами косцы.
Прижимаюсь щекою к воронке
Завитой, как улитка, зимы.
"По местам, кто не хочет - к сторонке!"
Шумы-шорохи, гром кутерьмы.
Завитой, как улитка, зимы.
"По местам, кто не хочет - к сторонке!"
Шумы-шорохи, гром кутерьмы.
Зима приближается. Сызнова
Какой-нибудь угол медвежий
Под слезы ребенка капризного
Исчезнет в грязи непроезжей.
Какой-нибудь угол медвежий
Под слезы ребенка капризного
Исчезнет в грязи непроезжей.
То насыпью, то глубью лога,
То по прямой за поворот
Змеится лентою дорога
Безостановочно вперед.
То по прямой за поворот
Змеится лентою дорога
Безостановочно вперед.
Оттепелями из магазинов
Веяло ватным теплом.
Вдоль по панелям зимним
Ездил звездистый лом.
Веяло ватным теплом.
Вдоль по панелям зимним
Ездил звездистый лом.
Ты так играла эту роль!
Я забывал, что сам - суфлер!
Что будешь петь и во второй,
Кто б первой ни совлек.
Я забывал, что сам - суфлер!
Что будешь петь и во второй,
Кто б первой ни совлек.
Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.
Дворня бастует. Брезгуя
Мусором пыльным и тусклым,
Ночи сигают до брезгу
Через заборы на мускулах.
Мусором пыльным и тусклым,
Ночи сигают до брезгу
Через заборы на мускулах.
Иль я не знаю, что, в потемки тычась,
Вовек не вышла б к свету темнота,
И я - урод, и счастье сотен тысяч
Не ближе мне пустого счастья ста?
Вовек не вышла б к свету темнота,
И я - урод, и счастье сотен тысяч
Не ближе мне пустого счастья ста?
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Разговоры вполголоса,
И с поспешностью пылкой
Кверху собраны волосы
Всей копною с затылка.
И с поспешностью пылкой
Кверху собраны волосы
Всей копною с затылка.
Стоят деревья у воды,
И полдень с берега крутого
Закинул облака в пруды,
Как переметы рыболова.
И полдень с берега крутого
Закинул облака в пруды,
Как переметы рыболова.
Любить - идти,- не смолкнул гром,
Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутиной.
Топтать тоску, не знать ботинок,
Пугать ежей, платить добром
За зло брусники с паутиной.
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Без родовспомогательницы, во мраке, без......
На ночь натыкаясь руками, Урала
Твердыня орала и, падая замертво,
В мученьях ослепшая, утро рожала.
На ночь натыкаясь руками, Урала
Твердыня орала и, падая замертво,
В мученьях ослепшая, утро рожала.
Вытянись вся в длину,
Во весь рост
На полевом стану
В обществе звезд.
Во весь рост
На полевом стану
В обществе звезд.
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Любить иных - тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
А затем прощалось лето
С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.
С полустанком. Снявши шапку,
Сто слепящих фотографий
Ночью снял на память гром.
Лариса, вот когда посожалею,
Что я не смерть и ноль в сравненьи с ней.
Я б разузнал, чем держится без клею
Живая повесть на обрывках дней.
Что я не смерть и ноль в сравненьи с ней.
Я б разузнал, чем держится без клею
Живая повесть на обрывках дней.
Любимая,— жуть! Когда любит поэт,
Влюбляется бог неприкаянный.
И хаос опять выползает на свет,
Как во времена ископаемых.
Влюбляется бог неприкаянный.
И хаос опять выползает на свет,
Как во времена ископаемых.
1
Когда до тончайшей мелочи
Весь день пред тобой на весу,
Лишь знойное щелканье белочье
Когда до тончайшей мелочи
Весь день пред тобой на весу,
Лишь знойное щелканье белочье
Ослепляя блеском,
Вечерело в семь.
С улиц к занавескам
Подступала темь.
Вечерело в семь.
С улиц к занавескам
Подступала темь.
Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
Я понял жизни цель и чту
Ту цель, как цель, и эта цель -
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
Ту цель, как цель, и эта цель -
Признать, что мне невмоготу
Мириться с тем, что есть апрель,
Усмехнулся черемухе, всхлипнул, смочил
Лак экипажей, деревьев трепет.
Под луною на выкате гуськом скрипачи
Пробираются к театру. Граждане, в цепи!
Лак экипажей, деревьев трепет.
Под луною на выкате гуськом скрипачи
Пробираются к театру. Граждане, в цепи!
Не как люди, не еженедельно.
Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.
Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.
Ты в ветре, веткой пробующем,
Не время ль птицам петь,
Намокшая воробышком
Сиреневая ветвь!
Не время ль птицам петь,
Намокшая воробышком
Сиреневая ветвь!
О, бедный Homo sapiens*,
Существованье - гнет.
Былые годы за пояс
Один такой заткнет.
Существованье - гнет.
Былые годы за пояс
Один такой заткнет.
Поэзия, я буду клясться
Тобой и кончу, прохрипев:
Ты не осанка сладкогласца,
Ты — лето с местом в третьем классе,
Тобой и кончу, прохрипев:
Ты не осанка сладкогласца,
Ты — лето с местом в третьем классе,
Стучат колеса на селе.
Струятся и хрустят колосья.
Далёко, на другой земле
Рыдает пес, обезголосев.
Струятся и хрустят колосья.
Далёко, на другой земле
Рыдает пес, обезголосев.
Рассказали страшное,
Дали точный адрес.
Отпирают, спрашивают,
Движутся, как в театре.
Дали точный адрес.
Отпирают, спрашивают,
Движутся, как в театре.
Я рос. Меня, как Ганимеда,
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Несли ненастья, сны несли.
Как крылья, отрастали беды
И отделяли от земли.
Плетемся по грибы.
Шоссе. Леса. Канавы.
Дорожные столбы
Налево и направо.
Шоссе. Леса. Канавы.
Дорожные столбы
Налево и направо.
Я был разбужен спозаранку
Щелчком оконного стекла.
Размокшей каменной баранкой
В воде Венеция плыла.
Щелчком оконного стекла.
Размокшей каменной баранкой
В воде Венеция плыла.
Любить иных - тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.
Когда случилось петь Дездемоне,-
А жить так мало оставалось,-
Не по любви, своей звезде, она -
По иве, иве разрыдалась.
А жить так мало оставалось,-
Не по любви, своей звезде, она -
По иве, иве разрыдалась.
Мелко исписанный инеем двор!
Ты - точно приговор к ссылке
На недоед, недосып, недобор,
На недопой и на боль в затылке.
Ты - точно приговор к ссылке
На недоед, недосып, недобор,
На недопой и на боль в затылке.
Это - круто налившийся свист,
Это - щелканье сдавленных льдинок.
Это - ночь, леденящая лист,
Это - двух соловьев поединок.
Это - щелканье сдавленных льдинок.
Это - ночь, леденящая лист,
Это - двух соловьев поединок.
Не как люди, не еженедельно.
Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.
Не всегда, в столетье раза два
Я молил тебя: членораздельно
Повтори творящие слова.
Приходил по ночам
В синеве ледника от Тамары.
Парой крыл намечал,
Где гудеть, где кончаться кошмару.
В синеве ледника от Тамары.
Парой крыл намечал,
Где гудеть, где кончаться кошмару.
TOP-20 лучших стихотворений Бориса Пастернака:
Я понял жизни цель и чту... — [Борис Пастернак]
Любить иных - тяжелый крест... — [Борис Пастернак]
Февраль Достать чернил и плакать! — [Борис Пастернак]
Я понял жизни цель и чту — [Борис Пастернак]
Быть знаменитым некрасиво. — [Борис Пастернак]
Зимняя ночь (Мело, мело по всей земле...) — [Борис Пастернак]
Тема с вариациями — [Борис Пастернак]
Ночь — [Борис Пастернак]
Ты так играла эту роль!.. — [Борис Пастернак]
Зимнее небо — [Борис Пастернак]
О, знал бы я, что так бывает... — [Борис Пастернак]
Никого не будет в доме... — [Борис Пастернак]
О, знал бы я, что так бывает — [Борис Пастернак]
Сестра моя - жизнь и сегодня в разливе... — [Борис Пастернак]
Эхо — [Борис Пастернак]
Опять весна — [Борис Пастернак]
Определение души — [Борис Пастернак]
Объяснение — [Борис Пастернак]
Мне хочется домой, в огромность... — [Борис Пастернак]
Зеркало — [Борис Пастернак]
Любить иных - тяжелый крест... — [Борис Пастернак]
Февраль Достать чернил и плакать! — [Борис Пастернак]
Я понял жизни цель и чту — [Борис Пастернак]
Быть знаменитым некрасиво. — [Борис Пастернак]
Зимняя ночь (Мело, мело по всей земле...) — [Борис Пастернак]
Тема с вариациями — [Борис Пастернак]
Ночь — [Борис Пастернак]
Ты так играла эту роль!.. — [Борис Пастернак]
Зимнее небо — [Борис Пастернак]
О, знал бы я, что так бывает... — [Борис Пастернак]
Никого не будет в доме... — [Борис Пастернак]
О, знал бы я, что так бывает — [Борис Пастернак]
Сестра моя - жизнь и сегодня в разливе... — [Борис Пастернак]
Эхо — [Борис Пастернак]
Опять весна — [Борис Пастернак]
Определение души — [Борис Пастернак]
Объяснение — [Борис Пастернак]
Мне хочется домой, в огромность... — [Борис Пастернак]
Зеркало — [Борис Пастернак]