Меню
Лев Мей
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Лев Мей
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Льва Мей написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Льва Мей
Посвящается графу
Григорию Александровичу
Кушелеву-Безбородко
Григорию Александровичу
Кушелеву-Безбородко
Уж полночь на дворе... Еще два-три мгновенья...
И отживающий навеки отживет
И канет в прошлое - в ту вечность без...
Как грустно без тебя встречать мне Новый...
И отживающий навеки отживет
И канет в прошлое - в ту вечность без...
Как грустно без тебя встречать мне Новый...
Беги ее... Чего ты ждешь от ней?
Участия, сочувствия, быть может?
Зачем же мысль о ней тебя тревожит?
Зачем с нее не сводишь ты очей?
Участия, сочувствия, быть может?
Зачем же мысль о ней тебя тревожит?
Зачем с нее не сводишь ты очей?
Скажите, зеленые глазки:
Зачем столько страсти и ласки
Господь вам одним уделил,
Что всё я при вас позабыл?
Зачем столько страсти и ласки
Господь вам одним уделил,
Что всё я при вас позабыл?
Над рекою, над пенистым Волховом,
На широкой Вадимовой площади,
Заунывно гудит-поет колокол.
Для чего созывает он Новгород?
На широкой Вадимовой площади,
Заунывно гудит-поет колокол.
Для чего созывает он Новгород?
По Неве встают барашки;
Ялик ходит-ходенём...
Что вы, белые бедняжки,
Из чего вы, и о чем?
Ялик ходит-ходенём...
Что вы, белые бедняжки,
Из чего вы, и о чем?
Из Г. Гейне
Хотел бы в единое слово
Я слить мою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Хотел бы в единое слово
Я слить мою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Софье Григорьевне Мей
Мечется и плачет, как дитя больное
В неспокойной люльке, озеро лесное.
Тучей потемнело, брызжет мелкой зернью -
Мечется и плачет, как дитя больное
В неспокойной люльке, озеро лесное.
Тучей потемнело, брызжет мелкой зернью -
Из П. Беранже
Комиссар!
Комиссар!
Бьет Колен свою Колетту!
Комиссар!
Комиссар!
Бьет Колен свою Колетту!
Кому-то
Ты печальна, ты тоскуешь,
Ты в слезах, моя краса!
А слыхала ль в старой песне:
Ты печальна, ты тоскуешь,
Ты в слезах, моя краса!
А слыхала ль в старой песне:
Цветут камелия и роза,
Но их не видит мотылек:
Ты жизнь и смерть его, ты — греза
Певца цветов, моя мимоза,
Но их не видит мотылек:
Ты жизнь и смерть его, ты — греза
Певца цветов, моя мимоза,
Рыжичков, волвяночек,
Белыих беляночек
Наберу скорёшенько
Я, млада-младёшенька,
Белыих беляночек
Наберу скорёшенько
Я, млада-младёшенька,
Посвящается Николаю Егоровичу Сверчкову
Вся в инее морозном и в снегу,
На спуске под гору, в разгоне на бегу,
Постромки опустив и перегнув дугу,
Вся в инее морозном и в снегу,
На спуске под гору, в разгоне на бегу,
Постромки опустив и перегнув дугу,
Окрыленная пляской без роздыху,
Закаленная в сером огне,
Ты, помпеянка, мчишься по воздуху,
Не по этой спаленной стене.
Закаленная в сером огне,
Ты, помпеянка, мчишься по воздуху,
Не по этой спаленной стене.
Посвящается С. П. Калошину
В галерее сидят господа;
Судьи важно толкуют в беседке;
А народу-то сколько — беда,
В галерее сидят господа;
Судьи важно толкуют в беседке;
А народу-то сколько — беда,
"Ты, чужеземец, ревнуешь меня к Праксителю...
Верь мне, мой милый, что в нем я художника...
Он потому мне казался хорош, что искусство...
Он для другой изменил мне - и я про него...
Верь мне, мой милый, что в нем я художника...
Он потому мне казался хорош, что искусство...
Он для другой изменил мне - и я про него...
В низенькой светелке, с створчатым окном
Светится лампадка в сумраке ночном:
Слабый огонечек то совсем замрет,
То дрожащим светом стены обольет.
Светится лампадка в сумраке ночном:
Слабый огонечек то совсем замрет,
То дрожащим светом стены обольет.
При дороге нива...
Доня-смуглоличка
День-деньской трудится
Неустанно жнет:
Доня-смуглоличка
День-деньской трудится
Неустанно жнет:
Стихнул говор карнавала,
На поля роса упала,
Месяц землю серебрит,
Все спокойно, море спит.
На поля роса упала,
Месяц землю серебрит,
Все спокойно, море спит.
(Гр. Е. П. Ростопчиной)¹
Я не хочу для новоселья
Желать вам нового веселья
Я не хочу для новоселья
Желать вам нового веселья
Спал тяжело я, как будто в оковах, но в...
Синее, звездное небо пригрезилось мне;
Каждою яркой звездою, сопутницей ночи,
Жгло мне сквозь веки оно отягченные очи;
Синее, звездное небо пригрезилось мне;
Каждою яркой звездою, сопутницей ночи,
Жгло мне сквозь веки оно отягченные очи;
Нет предела стремлению жадному...
Нет исхода труду безуспешному...
Нет конца и пути безотрадному...
Боже, милостив буди мне, грешному.
Нет исхода труду безуспешному...
Нет конца и пути безотрадному...
Боже, милостив буди мне, грешному.
Взгляните на лилии...
В тот миг, в полуночь ту таинственную мая,
Когда всё расцветет, весной благоухая,
И каждый миг твердит: «Лови меня,...
В тот миг, в полуночь ту таинственную мая,
Когда всё расцветет, весной благоухая,
И каждый миг твердит: «Лови меня,...
На горе первозданной стояли они,
И над ними, бездонны и сини,
Поднялись небосводы пустыни.
А под ними земля - вся в тумане, в тени.
И над ними, бездонны и сини,
Поднялись небосводы пустыни.
А под ними земля - вся в тумане, в тени.
"Я - цветок полевой, я - лилея долин".
- "Голубица моя белолонная
Между юных подруг - словно в тернии крин".
- "Словно яблонь в цвету благовонная
- "Голубица моя белолонная
Между юных подруг - словно в тернии крин".
- "Словно яблонь в цвету благовонная
О ты, чье имя мрет на трепетных устах,
Чьи электрически-ореховые косы
Трещат и искрятся, скользя из рук впотьмах,
Ты, душечка моя, ответь мне на вопросы:
Чьи электрически-ореховые косы
Трещат и искрятся, скользя из рук впотьмах,
Ты, душечка моя, ответь мне на вопросы:
На реках вавилонских
Мы сидели и плакали, бедные,
Вспоминая в тоске и слезах
О вершинах сионских:
Мы сидели и плакали, бедные,
Вспоминая в тоске и слезах
О вершинах сионских:
(Застольная песня)
Собрались мы всей семьей —
И они, кого не стало,
Вместе с нами, как бывало,
Собрались мы всей семьей —
И они, кого не стало,
Вместе с нами, как бывало,
Певец! Не долго прожил ты,—
И жить не стало силы;
Но долго будет рвать цветы
Любовь с твоей могилы,
И жить не стало силы;
Но долго будет рвать цветы
Любовь с твоей могилы,
Г. Гейне
Погребен на перекрестке
Тот, кто кончил сам с собой;
На его могиле вырос
Погребен на перекрестке
Тот, кто кончил сам с собой;
На его могиле вырос
Ох, не лги ты, не лги,
Даром глазок не жги,
Вороватая!
Лучше спой про свое
Даром глазок не жги,
Вороватая!
Лучше спой про свое
Когда ты, склонясь над роялью,
До клавишей звонких небрежно
Дотронешься ручкою нежной,
И взор твой нальется печалью,
До клавишей звонких небрежно
Дотронешься ручкою нежной,
И взор твой нальется печалью,
Он тебя встретил, всему хороводу краса,
Встретил и понял — что значит девичья коса,
Понял — что значат девичьи смеховые речи
И под кисейной рубашкой опарные плечи.
Встретил и понял — что значит девичья коса,
Понял — что значат девичьи смеховые речи
И под кисейной рубашкой опарные плечи.
Из А.Мицкевича
Красавица моя! на что нам разговоры?
Зачем, когда хотим мы чувством поделиться,
Зачем не можем мы душою прямо слиться
Красавица моя! на что нам разговоры?
Зачем, когда хотим мы чувством поделиться,
Зачем не можем мы душою прямо слиться
Ты на Юлию смотришь художником -
Не отцом: ты прямой сибарит,
А не римлянин ты...
Над треножником
Не отцом: ты прямой сибарит,
А не римлянин ты...
Над треножником
Ох, пора тебе на волю, песня русская,
Благовестная, победная, раздольная,
Погородная, посельная, попольная,
Непогодою-невзгодою повитая,
Благовестная, победная, раздольная,
Погородная, посельная, попольная,
Непогодою-невзгодою повитая,
Как у всех-то людей светлый праздничек,
День великий - помин по родителям,
Только я, сиротинка безродная,
На погосте поминок не правила.
День великий - помин по родителям,
Только я, сиротинка безродная,
На погосте поминок не правила.
Из Г. Гейне
Мне ночь сковала очи,
Уста свинец сковал;
С разбитым лбом и сердцем
Мне ночь сковала очи,
Уста свинец сковал;
С разбитым лбом и сердцем
(Перевод из Адама Мицкевича)
Моя баловница, отдавшись веселью,
Зальется, как птичка, серебряной трелью,
Как птичка, начнёт щебетать-лепетать,
Моя баловница, отдавшись веселью,
Зальется, как птичка, серебряной трелью,
Как птичка, начнёт щебетать-лепетать,
С полуночи до утра,
С полуночным сном в разладе,
Слышу я в соседнем саде:
«Спать пора! Спать пора!»
С полуночным сном в разладе,
Слышу я в соседнем саде:
«Спать пора! Спать пора!»
Оттепель... Поле чернеет;
Кровля на церкви обмокла;
Так вот и веет, и веет -
Пахнет весною: сквозь стекла.
Кровля на церкви обмокла;
Так вот и веет, и веет -
Пахнет весною: сквозь стекла.
Ох ты, бледная-бледная,
Ох ты, бедная-бедная
И тоскливо-тревожная мать!
Знать, голубка, тебе не признать.
Ох ты, бедная-бедная
И тоскливо-тревожная мать!
Знать, голубка, тебе не признать.
Хороша я и смугла,
Дочери Шалима!
Не корите, что была
Солнцем я палима,
Дочери Шалима!
Не корите, что была
Солнцем я палима,
Посвящается всем барышням
Расточительно-щедра,
Сыплет вас, за грудой груду,
Наземь вешняя пора,
Расточительно-щедра,
Сыплет вас, за грудой груду,
Наземь вешняя пора,
Ты непородист был, нескладен и невзрачен,
И постоянно зол, и постоянно мрачен;
Не гладила тебя почти ничья рука,—
И только иногда приятель-забияка
И постоянно зол, и постоянно мрачен;
Не гладила тебя почти ничья рука,—
И только иногда приятель-забияка
(Кате Мей)
Года прошли с тех пор обычным чередом,
Как, силы юные в семейной лени тратя,
С тобою вечера просиживал я, Катя,
Года прошли с тех пор обычным чередом,
Как, силы юные в семейной лени тратя,
С тобою вечера просиживал я, Катя,
1
Белою глыбою мрамора, высей прибрежных...
Страстно пленился ваятель на рынке...
Стал перед ней - вдохновенный, дрожа и...
Белою глыбою мрамора, высей прибрежных...
Страстно пленился ваятель на рынке...
Стал перед ней - вдохновенный, дрожа и...
Посвящается
Аполлону Александровичу
Григорьеву
По болоту я ржавому еду,
Аполлону Александровичу
Григорьеву
По болоту я ржавому еду,
Сплю, но сердце мое чуткое не спит...
За дверями голос милого звучит:
"Отвори, моя невеста, отвори!
Догорело пламя алое зари;
За дверями голос милого звучит:
"Отвори, моя невеста, отвори!
Догорело пламя алое зари;
О Господи, пошли долготерпенье!
Ночь целую сижу я напролет,
Неволю мысль цензуре в угожденье,
Неволю дух - напрасно! Не сойдет
Ночь целую сижу я напролет,
Неволю мысль цензуре в угожденье,
Неволю дух - напрасно! Не сойдет
Говорит султанша канарейке:
"Птичка! Лучше в тереме высоком
Щебетать и песни петь Зюлейке,
Чем порхать на Западе далеком?
"Птичка! Лучше в тереме высоком
Щебетать и песни петь Зюлейке,
Чем порхать на Западе далеком?
Как наладили: "Дурак,
Брось ходить в царев кабак!"
Так и ладят всё одно:
"Пей ты воду, не вино -
Брось ходить в царев кабак!"
Так и ладят всё одно:
"Пей ты воду, не вино -
С.Г.П[олянской]
В альбомы пишут все обыкновенно
Для памяти. Чего забыть нельзя?
Все более иль менее забвенно.
В альбомы пишут все обыкновенно
Для памяти. Чего забыть нельзя?
Все более иль менее забвенно.
Ох, холодно!.. Жаль, градусника нету...
А у меня, с заутрени, мороз
На стекла набросал гирлянды белых роз,
И все — одна в одну, как есть по...
А у меня, с заутрени, мороз
На стекла набросал гирлянды белых роз,
И все — одна в одну, как есть по...
Зачем ты мне приснилася,
Красавица далекая,
И вспыхнула, что в полыме,
Подушка одинокая?
Красавица далекая,
И вспыхнула, что в полыме,
Подушка одинокая?
Не знаю, отчего так грустно мне при ней?
Я не влюблен в нее: кто любит, тот тоскует,
Он болен, изнурен любовию своей,
Он день и ночь в огне - он плачет и...
Я не влюблен в нее: кто любит, тот тоскует,
Он болен, изнурен любовию своей,
Он день и ночь в огне - он плачет и...
(Из Гете)¹
Нет, только тот, кто знал
Нет, только тот, кто знал
(Т.П.Е[ремеев]ой)
Я видел мельком вас, но мимолетной встречей
Я был обрадован: она казалась мне
Чего-то нового отрадною предтечей,-
Я видел мельком вас, но мимолетной встречей
Я был обрадован: она казалась мне
Чего-то нового отрадною предтечей,-
"Ты - Сиона звезда, ты - денница денниц;
Пурпуровая вервь - твои губы;
Чище снега перловые зубы,
Как стада остриженных ягниц,
Пурпуровая вервь - твои губы;
Чище снега перловые зубы,
Как стада остриженных ягниц,
Посвящается Варваре Александровне Мей
Да! Ты клетки ненавидишь,
Ты с тоской глядишь в окно;
Воли просишь... только, видишь,
Да! Ты клетки ненавидишь,
Ты с тоской глядишь в окно;
Воли просишь... только, видишь,
Все шестьдесят моих цариц
И восемьдесят с ними
Моих наложниц пали ниц
С поклонами немыми
И восемьдесят с ними
Моих наложниц пали ниц
С поклонами немыми
(Ю. И. Л[ипи]ной)
Знаешь ли, Юленька, что мне недавно...
Будто живется опять мне, как смолоду жилося;
Будто мне на сердце веет бывалыми вёснами:
Знаешь ли, Юленька, что мне недавно...
Будто живется опять мне, как смолоду жилося;
Будто мне на сердце веет бывалыми вёснами:
Боже мой, боже! Ответствуй: зачем
Ты на призывы душевные нем,
И отчего ты, господь-Саваоф,
Словно не слышишь молитвенных слов?
Ты на призывы душевные нем,
И отчего ты, господь-Саваоф,
Словно не слышишь молитвенных слов?
Посвящено кому-то
Голубушка моя, склони ты долу взоры,
Взгляни ты на окно: какие там узоры
На стеклах расписал наш дедушка-мороз
Голубушка моя, склони ты долу взоры,
Взгляни ты на окно: какие там узоры
На стеклах расписал наш дедушка-мороз
Я люблю в вас не врача,
Не хвалю, что честно лечите,
Что рецептами сплеча
Никого не искалечите.
Не хвалю, что честно лечите,
Что рецептами сплеча
Никого не искалечите.
Кого-то я спросил: «Бывали вы в...
- «Был,- говорит,- так что ж?»-...
Да все музеи
В Европе и у нас, с конца и до конца,
- «Был,- говорит,- так что ж?»-...
Да все музеи
В Европе и у нас, с конца и до конца,
Николаю Ивановичу Личину
Двойным зеленым строем,
Вдоль узкого проселка,
Под снежной шапкой дремлет
Двойным зеленым строем,
Вдоль узкого проселка,
Под снежной шапкой дремлет
Посвящается Софье Григорьевне Мей
1
Недавно, ночью, ассирийской стражей
К шатру вождя была приведена
1
Недавно, ночью, ассирийской стражей
К шатру вождя была приведена
Опять, опять звучит в душе моей унылой
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Не верю, Господи, чтоб Ты меня забыл,
Не верю, Господи, чтоб Ты меня отринул:
Я Твой талант в душе лукаво не зарыл,
И хищный тать его из недр моих не вынул.
Не верю, Господи, чтоб Ты меня отринул:
Я Твой талант в душе лукаво не зарыл,
И хищный тать его из недр моих не вынул.
Милый друг мой! румянцем заката
Облилось мое небо, и ты,
Как заря, покраснела за брата
Прежней силы и юной мечты.
Облилось мое небо, и ты,
Как заря, покраснела за брата
Прежней силы и юной мечты.
Итак, вы ждете от меня
Письма по-русски для науки?
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Письма по-русски для науки?
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .
Дворовые зовут его Арашкой...
Ученые назвали бы ара;
Граф не зовет никак, а дачники милашкой
И папенькой...
Ученые назвали бы ара;
Граф не зовет никак, а дачники милашкой
И папенькой...
"Отчего же ты не спишь?
Знать, ценна утрата,
Что в полуночную тишь
Всюду ищешь брата?"
Знать, ценна утрата,
Что в полуночную тишь
Всюду ищешь брата?"
Он весел, он поет, и песня так вольна,
Так брызжет звуками, как вешняя волна,
И все в ней радостью восторженною дышит,
И всякий верит ей, кто песню сердцем слышит;
Так брызжет звуками, как вешняя волна,
И все в ней радостью восторженною дышит,
И всякий верит ей, кто песню сердцем слышит;
Друг мой добрый! Пойдем мы с тобой на...
Поглядим на осенний, седой небосклон —
Ни звезды нет на небе, и только березы
Отряхают с листочков предсмертный свой сон,
Поглядим на осенний, седой небосклон —
Ни звезды нет на небе, и только березы
Отряхают с листочков предсмертный свой сон,
Поцелуй же меня, выпей душу до дна...
Сладки перси твои и хмельнее вина;
Запах черных кудрей чище мирры стократ,
Скажут имя твое - пролитой аромат!
Сладки перси твои и хмельнее вина;
Запах черных кудрей чище мирры стократ,
Скажут имя твое - пролитой аромат!
Я не обманывал тебя,
Когда, как бешеный любя,
Я рвал себе на части душу
И не сказал, что пытки трушу.
Когда, как бешеный любя,
Я рвал себе на части душу
И не сказал, что пытки трушу.
Ясный месяц, ночной чародей!..
Вслед за зорькой вечерней пурпурною
Поднимись ты стезею лазурною,
Посвети мне опять поскорей...
Вслед за зорькой вечерней пурпурною
Поднимись ты стезею лазурною,
Посвети мне опять поскорей...
Ты житье ль мое,
Ты бытье ль мое,
Ты житье-бытье мое ли горемычное!
Что хозяйкой быть,
Ты бытье ль мое,
Ты житье-бытье мое ли горемычное!
Что хозяйкой быть,
Во сыром бору сосна стоит, растет;
Во чистом поле метель гудит, поет;
Над землею тучи серые шатром;
На земле снега пушистые ковром;
Во чистом поле метель гудит, поет;
Над землею тучи серые шатром;
На земле снега пушистые ковром;
Ау-ау! Ты, молодость моя!
Куда ты спряталась, гремучая змея?
Скажи, как мне напасть, нечаянно, нежданно,
На след лукавый твой, затертый окаянно?
Куда ты спряталась, гремучая змея?
Скажи, как мне напасть, нечаянно, нежданно,
На след лукавый твой, затертый окаянно?
Я меньше братьев был, о боже,
И всех в дому отца моложе,
И пас отцовские стада;
Но руки отрока тогда
И всех в дому отца моложе,
И пас отцовские стада;
Но руки отрока тогда
TOP-20 лучших стихотворений Льва Мей:
Юдифь — [Лев Мей]
Отойди от меня, сатана! — [Лев Мей]
Еврейская песня XI (Все шестьдесят моих цариц...) — [Лев Мей]
Забытые ямбы — [Лев Мей]
Ты печальна — [Лев Мей]
Фринэ — [Лев Мей]
Я не обманывал тебя — [Лев Мей]
Зачем? — [Лев Мей]
В альбом (Я не хочу для новоселья...) — [Лев Мей]
Чуру — [Лев Мей]
Канарейка — [Лев Мей]
Огоньки — [Лев Мей]
Знаешь ли, Юленька — [Лев Мей]
Октавы — [Лев Мей]
Одуванчики — [Лев Мей]
Хозяин — [Лев Мей]
Церера — [Лев Мей]
Запевка (Ох, пора тебе на волю...) — [Лев Мей]
* * * — [Лев Мей]
Из Г Гейне — [Лев Мей]
Отойди от меня, сатана! — [Лев Мей]
Еврейская песня XI (Все шестьдесят моих цариц...) — [Лев Мей]
Забытые ямбы — [Лев Мей]
Ты печальна — [Лев Мей]
Фринэ — [Лев Мей]
Я не обманывал тебя — [Лев Мей]
Зачем? — [Лев Мей]
В альбом (Я не хочу для новоселья...) — [Лев Мей]
Чуру — [Лев Мей]
Канарейка — [Лев Мей]
Огоньки — [Лев Мей]
Знаешь ли, Юленька — [Лев Мей]
Октавы — [Лев Мей]
Одуванчики — [Лев Мей]
Хозяин — [Лев Мей]
Церера — [Лев Мей]
Запевка (Ох, пора тебе на волю...) — [Лев Мей]
* * * — [Лев Мей]
Из Г Гейне — [Лев Мей]
