Меню
Алексей Хомяков
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Алексей Хомяков
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Алексея Хомякова написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Алексея Хомякова
Алексей Степанович Хомяков (1804 - 1860 гг.) - русский поэт, художник, публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства, член-корреспондент Петербургской Академии наук (1856 г.). Ориентация на восточную патристику (учение о «соборности» и др.) сочеталась у Хомякова с элементами философского романтизма. Выступал с либеральных позиций за отмену крепостного права, смертной казни, за введение свободы слова, печати и др. Стихотворные трагедии «Ермак» (1832) и «Дмитрий Самозванец» (1833), лирические стихотворения, проникнутые гражданским пафосом.
Будущее России, о котором мечтал Хомяков, должно было стать преодолением «разрывов» русской истории. Он надеялся на «воскресение Древней Руси», хранившей по его убеждению, религиозный идеал соборности, но воскресение – «в просвещенных и стройных размерах», на основе нового исторического опыта государственного и культурного строительства последних столетий.
Я видел, как посланник рая
Две души в небо уносил,
И та прекрасна, и другая,
Но образ их различен был:
Две души в небо уносил,
И та прекрасна, и другая,
Но образ их различен был:
Эдныре! прощай! уже боле мне
Не зреть Забалканского края!
Ни синих небес в их ночной тишине,
Ни роскоши древней Сарая!
Не зреть Забалканского края!
Ни синих небес в их ночной тишине,
Ни роскоши древней Сарая!
"Много в Олимпе богов сильней златовласого...
Что ж ты, других позабыв, жертву приносишь...
- "Много сильных богов восседает на горнем...
Все же подвластны они воли Фортуны слепой;
Что ж ты, других позабыв, жертву приносишь...
- "Много сильных богов восседает на горнем...
Все же подвластны они воли Фортуны слепой;
Не гордись перед Белградом,
Прага, чешских стран глава!
Не гордись пред Вышеградом,
Златоверхая Москва!
Прага, чешских стран глава!
Не гордись пред Вышеградом,
Златоверхая Москва!
О мудрый друг! от стран полночи,
С прибрежья царственной Невы,
Ты кротко обращаешь очи
На наши темные главы.
С прибрежья царственной Невы,
Ты кротко обращаешь очи
На наши темные главы.
1.
Вчерашняя ночь была так светла,
Вчерашняя ночь все звёзды зажгла
Вчерашняя ночь была так светла,
Вчерашняя ночь все звёзды зажгла
Гаснет месяц на Стамбуле,
Всходит солнышко светло,
И маджар и турки злого
Никнет гордое чело.
Всходит солнышко светло,
И маджар и турки злого
Никнет гордое чело.
Сокрыт в глуши, в тени древесной,
Любимец муз и тихих дум,
Фонтан живой, фонтан безвестный,
Как сладок мне твой легкий шум!
Любимец муз и тихих дум,
Фонтан живой, фонтан безвестный,
Как сладок мне твой легкий шум!
Прелестна песнь полуденной страны!
Она огнем живительным согрета,
Как яркий день безоблачного лета;
Она сладка, как томный свет луны,
Она огнем живительным согрета,
Как яркий день безоблачного лета;
Она сладка, как томный свет луны,
Налей, налей в бокал кпиящее вино!
Как тихий ток воды забвенья,
Моей души жестокие мученья
На время утолит оно!
Как тихий ток воды забвенья,
Моей души жестокие мученья
На время утолит оно!
О друг мой, ты пойдешь на край земли со...
К пределам Азии, где бурные моря
Всечасно бьют о брег шумящею волною,
Где часто в небесах полнощная заря
К пределам Азии, где бурные моря
Всечасно бьют о брег шумящею волною,
Где часто в небесах полнощная заря
Красавец остров! предо мною
Восходишь гордо ты в водах,
Поставлен смертного рукою
На диких мраморных скалах,
Восходишь гордо ты в водах,
Поставлен смертного рукою
На диких мраморных скалах,
Небо, дай мне длани
Мощного титана!
Я схвачу природу
В пламенных обьятях;.
Мощного титана!
Я схвачу природу
В пламенных обьятях;.
Земля трепещет: по эфиру
Катится гром из края в край.
То божий глас; он судит миру:
"Израиль, мой народ, внимай!
Катится гром из края в край.
То божий глас; он судит миру:
"Израиль, мой народ, внимай!
Жаль мне вас, людей бессонных!
Целый мир кругом храпит,
А от дум неугомонных
Ваш тревожный ум не спит:
Целый мир кругом храпит,
А от дум неугомонных
Ваш тревожный ум не спит:
Кипит шампанское в стакане,
Кипит и блещет жемчугом;
Мечты виются над моим челом,
Как чайки белые в тумане.
Кипит и блещет жемчугом;
Мечты виются над моим челом,
Как чайки белые в тумане.
Там были шум и разговоры,
И блеск ума, и смех живой;
И юных дев сияли взоры
Светлей, чем звезды в тьме ночной;
И блеск ума, и смех живой;
И юных дев сияли взоры
Светлей, чем звезды в тьме ночной;
Зачем печальный и угрюмый
Мой друг молчание хранит?
Какой смущен мятежной думой,
Куда мечтами он летит?
Мой друг молчание хранит?
Какой смущен мятежной думой,
Куда мечтами он летит?
Ах! я хотел бы быть в степях
Один с ружьем неотразимым,
С гнедым конем неутомимым
И с серым псом при стременах.
Один с ружьем неотразимым,
С гнедым конем неутомимым
И с серым псом при стременах.
Я видел сон, что будто я певец,
И что певец - пречудное явленье,
И что в певце на все свое творенье
Всевышний положил венец.
И что певец - пречудное явленье,
И что в певце на все свое творенье
Всевышний положил венец.
Помнишь по стези нагорной
Шли мы летом: солнце жгло,
А полнеба тучей черной
С полудень заволокло.
Шли мы летом: солнце жгло,
А полнеба тучей черной
С полудень заволокло.
Народом полон Кремль великий,
Народом движется Москва,
И слышны радостные клики,
И звон игромы торжества.
Народом движется Москва,
И слышны радостные клики,
И звон игромы торжества.
Итак, настал сей день победы, славы, мщенья;
Итак, свершилися мечты воображенья,
Предчувствия души, сны юности златой;
Желанья пылкие исполнены судьбой!
Итак, свершилися мечты воображенья,
Предчувствия души, сны юности златой;
Желанья пылкие исполнены судьбой!
Днем наигравшись, натешившись, к ночи...
Спишь, улыбаясь, малютка, весеннего утра...
Жизнь молодая, играя, блестит в сновиденьи...
Спи!
Спишь, улыбаясь, малютка, весеннего утра...
Жизнь молодая, играя, блестит в сновиденьи...
Спи!
В стаканы чок!
И в губы чмок!
На долгий срок,
Друзья, прощайте!
И в губы чмок!
На долгий срок,
Друзья, прощайте!
Как часто во мне пробуждалась
Душа от ленивого сна,
Просилася людям и братьям
Сказаться словами она!
Душа от ленивого сна,
Просилася людям и братьям
Сказаться словами она!
О, сжальтесь надо мной! о, дайте волю мне!
Из края дальнего волшебный зов несется,
И кровь моя кипит, и сердце бурно...
В тот дальний край, к войне, к...
Из края дальнего волшебный зов несется,
И кровь моя кипит, и сердце бурно...
В тот дальний край, к войне, к...
Солнце скрылось; дымятся долины;
Медленно сходят к ночлегу стада;
Чуть шевелятся лесные вершины,
Чуть шевелится вода.
Медленно сходят к ночлегу стада;
Чуть шевелятся лесные вершины,
Чуть шевелится вода.
Гой красна земля Володимира!
Много сел в тебе городов больших,
Много люду в тебе православного!
В сини горы ты упираешься,
Много сел в тебе городов больших,
Много люду в тебе православного!
В сини горы ты упираешься,
Беззвёздная полночь дышала прохладой,
Крутилася Лаба, гремя под окном;
О Праге я с грустною думал отрадой,
О Праге мечтал, забываяся сном.
Крутилася Лаба, гремя под окном;
О Праге я с грустною думал отрадой,
О Праге мечтал, забываяся сном.
Москва-старушка вас вскормила
Восторгов сладостных млеком
И в гордый путь благословила
За поэтическим венком.
Восторгов сладостных млеком
И в гордый путь благословила
За поэтическим венком.
Вставайте! оковы распались,
Проржавела старая цепь!
Уж Нил и Ливан взволновались,
Проснулась Сирийская степь!
Проржавела старая цепь!
Уж Нил и Ливан взволновались,
Проснулась Сирийская степь!
Когда гляжу, как чисто и зеркально
Твое чело,
Как ясен взор, - мне грустно и...
Мне тяжело.
Твое чело,
Как ясен взор, - мне грустно и...
Мне тяжело.
Тебя призвал на брань святую,
Тебя господь наш полюбил,
Тебе дал силу роковую,
Да сокрушишь ты волю злую
Тебя господь наш полюбил,
Тебе дал силу роковую,
Да сокрушишь ты волю злую
"Гордись! - тебе льстецы сказали. -
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Земля с увенчанным челом,
Земля несокрушимой стали,
Полмира взявшая мечом!
Как быстро облака несутся в высотах,
И воды с гор бегут в сребристых ручейках,
И вешний ветерок летает над цветами! Но ах!...
И струй, и вешних ветерков
И воды с гор бегут в сребристых ручейках,
И вешний ветерок летает над цветами! Но ах!...
И струй, и вешних ветерков
Лови минуты вдохновенья,
Восторгов чашу жадно пей
И сном ленивого забвенья
Не убивай души своей!
Восторгов чашу жадно пей
И сном ленивого забвенья
Не убивай души своей!
ОН
К чему поешь ты? Человек
Страдает язвою холодной,
К чему поешь ты? Человек
Страдает язвою холодной,
Ты молод был, когда прощанья
Ударил неизбежный час,
И звуки грозного призванья
Тебя похитили у нас.
Ударил неизбежный час,
И звуки грозного призванья
Тебя похитили у нас.
Бывало, в глубокий полуночный час,
Малютки, приду любоваться на вас;
Бывало, люблю вас крестом знаменать,
Молиться, да будет на вас благодать,
Малютки, приду любоваться на вас;
Бывало, люблю вас крестом знаменать,
Молиться, да будет на вас благодать,
Парус поднят; ветра полный,
Он канаты натянул
И на ропщущие волны
Мачту длинную нагнул.
Он канаты натянул
И на ропщущие волны
Мачту длинную нагнул.
В безмолвии, под ризою ночною,
Москва ждала; и час святой настал:
И мощный звон промчался над землею,
И воздух весь, гудя, затрепетал.
Москва ждала; и час святой настал:
И мощный звон промчался над землею,
И воздух весь, гудя, затрепетал.
Давно уж за полночь, я лягу отдохнуть
Пора мне мирным сном сомкнуть
Глаза усталые от бденья,
И от житейского волненья
Пора мне мирным сном сомкнуть
Глаза усталые от бденья,
И от житейского волненья
Певец-пастух на подвиг ратный
Не брал ни тяжкого меча,
Ни шлема, ни брони булатной,
Ни лат с Саулова плеча;
Не брал ни тяжкого меча,
Ни шлема, ни брони булатной,
Ни лат с Саулова плеча;
Когда-то я просил бога об России и говорил:
Не дай ей рабского смиренья,
Не дай ей гордости слепой
И дух мертвящий , дух сомненья
Не дай ей рабского смиренья,
Не дай ей гордости слепой
И дух мертвящий , дух сомненья
Все звезды в новый путь стремились,
Рассеяв вековую мглу,
Все звезды жизнью веселились
И пели божию хвалу.
Рассеяв вековую мглу,
Все звезды жизнью веселились
И пели божию хвалу.
Широка, необозрима,
Чудной радости полна,
Из ворот Ерусалима
Шла народная волна.
Чудной радости полна,
Из ворот Ерусалима
Шла народная волна.
Спала ночь с померкшей вышины.
В небе сумрак, над землёю тени,
И под кровом тёмной тишины
Ходит сонм обманчивых видений.
В небе сумрак, над землёю тени,
И под кровом тёмной тишины
Ходит сонм обманчивых видений.
Вокруг нее очарованье;
Вся роскошь Юга дышит в ней,
От роз ей прелесть и названье;
От звезд полудня блеск очей.
Вся роскошь Юга дышит в ней,
От роз ей прелесть и названье;
От звезд полудня блеск очей.
Не сила народов тебя подняла,
Не воля чужая венчала,
Ты мыслил и властвовал, жил, побеждал,
Ты землю железной стопой попирал,
Не воля чужая венчала,
Ты мыслил и властвовал, жил, побеждал,
Ты землю железной стопой попирал,
О дева-роза , для чего
Мне грудь волнуешь ты
Порывной бурею страстей,
Желанья и мечты.
Мне грудь волнуешь ты
Порывной бурею страстей,
Желанья и мечты.
Внимайте голос истребленья!
За громом гром, за криком крик!
То звуки дальнего сарженья,
К ним слух воинственный привык.
За громом гром, за криком крик!
То звуки дальнего сарженья,
К ним слух воинственный привык.
Высоко ты гнездо поставил,
Славян полунощных орел,
Широко крылья ты расправил,
Глубоко в небо ты ушел!
Славян полунощных орел,
Широко крылья ты расправил,
Глубоко в небо ты ушел!
"Мы род избранный, - говорили
Сиона дети в старину. -
Нам божьи громы осушили
Морей волнистых глубину.
Сиона дети в старину. -
Нам божьи громы осушили
Морей волнистых глубину.
"Досель известна мне любовь
И пылкой страсти огнь мятежной;
От милых взоров, ласки нежной
Моя не волновалась кровь". -
И пылкой страсти огнь мятежной;
От милых взоров, ласки нежной
Моя не волновалась кровь". -
Счастлива мысль, которая не светила
Людской молвы приветная весна!
Безвременно рядиться не спешила
В листы и цвет ее младая сила,
Людской молвы приветная весна!
Безвременно рядиться не спешила
В листы и цвет ее младая сила,
Здесь, где гранитная пустыня
Гордится мертвой красотой, -
Для сердца чистого святыни
Есть чистый кров, любимый мной.
Гордится мертвой красотой, -
Для сердца чистого святыни
Есть чистый кров, любимый мной.
Когда проснувшийся светлеет
Восток росистою зарей,
Незримый жаворонок реет
В равнине неба голубой;
Восток росистою зарей,
Незримый жаворонок реет
В равнине неба голубой;
Тот, кто не плакал, не дерзни
Своей рукой неосвященной
Струны коснуться вдохновенной:
Поэтов званья не скверни!
Своей рукой неосвященной
Струны коснуться вдохновенной:
Поэтов званья не скверни!
Он в разных видах мной замечен,
Противоречий много в нем:
Он скрытен сердцем, но умом
Уж как зато чистосердечен!
Противоречий много в нем:
Он скрытен сердцем, но умом
Уж как зато чистосердечен!
Подвиг есть и в сраженьи,
Подвиг есть и в борьбе;
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Подвиг есть и в борьбе;
Высший подвиг в терпеньи,
Любви и мольбе.
Не грустью, нет, но нежной думой
Твои наполнены глаза,
И не печали след угрюмой,
На них - жемчужная слеза.
Твои наполнены глаза,
И не печали след угрюмой,
На них - жемчужная слеза.
Как темнота широко воцарилась!
Как замер шум дневного бытия!
Как сладостно дремотою забылась
Прекрасная любимая моя!
Как замер шум дневного бытия!
Как сладостно дремотою забылась
Прекрасная любимая моя!
Небо ясно, тихо море,
Воды ласково журчат;
В безграничном их просторе
Мчится весело фрегат.
Воды ласково журчат;
В безграничном их просторе
Мчится весело фрегат.
О царь и бог мой! Слово силы
Во время оно ты сказал,
И сокрушен был плен могилы,
И Лазарь ожил и восстал.
Во время оно ты сказал,
И сокрушен был плен могилы,
И Лазарь ожил и восстал.
Благодарю тебя! Когда любовью нежной
Сияли для меня лучи твоих очей,
Под игом сладостным заснул в груди мятежной
Порыв души моей.
Сияли для меня лучи твоих очей,
Под игом сладостным заснул в груди мятежной
Порыв души моей.
Глас божий: "Сбирайтесь на праведный суд,
Сбирайтесь к Востоку, народы!"
И, слепо свершая назначенный труд,
Народы земными путями текут,
Сбирайтесь к Востоку, народы!"
И, слепо свершая назначенный труд,
Народы земными путями текут,
Есть час блаженства для поэта,
Когда мгновенною мечтой
Душа внезапно в нем согрета
Как будто огненной струей.
Когда мгновенною мечтой
Душа внезапно в нем согрета
Как будто огненной струей.
Кода Сивиллы слух смятенной
Глаголы Фебовы внимал
И перед девой исступленной
Призрак грядущего мелькал, -
Глаголы Фебовы внимал
И перед девой исступленной
Призрак грядущего мелькал, -
Не презирай клинка стального
В обделке древности простой
И пыль забвенья векового
Сотри заботливой рукой.
В обделке древности простой
И пыль забвенья векового
Сотри заботливой рукой.
Когда вечерняя спускается роса,
И дремлет дольний мир, и ветр прохладный...
И синим сумраком одеты небеса,
И землю сонную луч месяца целует, -
И дремлет дольний мир, и ветр прохладный...
И синим сумраком одеты небеса,
И землю сонную луч месяца целует, -
В тени садов и стен Ески-Сарая
При блеске ламп и шуме вод живых,
Сидел султан, роскошно отдыхая
Среди толпы красавиц молодых.
При блеске ламп и шуме вод живых,
Сидел султан, роскошно отдыхая
Среди толпы красавиц молодых.
Средь опустенья и развалин,
Над быстрой волховской струей,
Лежит он мрачен и печален,
К земле приникнув головой.
Над быстрой волховской струей,
Лежит он мрачен и печален,
К земле приникнув головой.
Она лукаво улыбалась,
В очах живой огонь пылал,
Головка милая склонялась;
И я глядел, и я мечтал!
В очах живой огонь пылал,
Головка милая склонялась;
И я глядел, и я мечтал!
Остров пышный, остров чудный;
Ты краса подлунной всей,
Лучший камень изумрудный
В голубом венце морей!
Ты краса подлунной всей,
Лучший камень изумрудный
В голубом венце морей!
Не там, где вечными слезами
Туманится печальный взор,
Где часто вторится устами
Судьбе неправедный укор;
Туманится печальный взор,
Где часто вторится устами
Судьбе неправедный укор;
Ты вихрем летишь на коне боевом
С дружиной своей удалою;
И враг побежденный упал под конем,
И пленный лежит пред тобою.
С дружиной своей удалою;
И враг побежденный упал под конем,
И пленный лежит пред тобою.
Не горюй по летним розам;
Верь мне, чуден божий свет!
Зимним вьюгам да морозам
Рады заяц да поэт.
Верь мне, чуден божий свет!
Зимним вьюгам да морозам
Рады заяц да поэт.
Не в пьянстве похвальбы безумной,
Не в пьянстве гордости слепой,
Не в буйстве смеха, песни шумной,
Не с звоном чаши круговой;
Не в пьянстве гордости слепой,
Не в буйстве смеха, песни шумной,
Не с звоном чаши круговой;
Когда мы разрыли могилу вождя
И вызвали гроб на сияние дня,
В нас сердце сжалось от страха:
Казалось, лишь тронем свинец гробовой,
И вызвали гроб на сияние дня,
В нас сердце сжалось от страха:
Казалось, лишь тронем свинец гробовой,
Пробил полночи час туманной,
Сын времени свершил свой ход,
И вот в приют мой, гость незваный,
Спустился тихо Новый год.
Сын времени свершил свой ход,
И вот в приют мой, гость незваный,
Спустился тихо Новый год.
Ударил час, прощайте, други!
Мне предстоит далекий путь.
С кем мне теперь делить мои досуги?
При ком свободно мне вздохнуть?
Мне предстоит далекий путь.
С кем мне теперь делить мои досуги?
При ком свободно мне вздохнуть?
Высоко передо мною
Старый Киев над Днепром,
Днепр сверкает под горою
Переливным серебром.
Старый Киев над Днепром,
Днепр сверкает под горою
Переливным серебром.
Не говорите: "То былое,
То старина, то грех отцов,
А наше племя молодое
Не знает старых тех грехов".
То старина, то грех отцов,
А наше племя молодое
Не знает старых тех грехов".
Поле мертвыми костями
Все белелося кругом;
Ветер бил его крылами,
Солнце жгло его огнем.
Все белелося кругом;
Ветер бил его крылами,
Солнце жгло его огнем.
Ты сказал нам: "За волною
Ваших мысленных морей
Есть земля; над той землею
Блещет дивной красотою
Ваших мысленных морей
Есть земля; над той землею
Блещет дивной красотою
Лампада поздняя горела
Пред сонной лению моей,
И ты взошла и тихо села
В слияньи мрака и лучей.
Пред сонной лению моей,
И ты взошла и тихо села
В слияньи мрака и лучей.
Скорей, скорей сомкнитесь, очи:
Зачем вы смотрите на свет?
Часы проходят, дни и ночи,
И годы за годами вслед,
Зачем вы смотрите на свет?
Часы проходят, дни и ночи,
И годы за годами вслед,
Не верь, что хладными сердцами
Остались чужды мы тебе,
Что ты забыт, не понят нами,
Что брошен в жертву злой судьбе.
Остались чужды мы тебе,
Что ты забыт, не понят нами,
Что брошен в жертву злой судьбе.
Прощай, прелестный край, где токи вод...
Ключи кипущие и вечные снега,
И скалы дикие среди долин волшебных,
И хищников стопой измятые луга;
Ключи кипущие и вечные снега,
И скалы дикие среди долин волшебных,
И хищников стопой измятые луга;
TOP-20 лучших стихотворений Алексея Хомякова:
Кремлевская заутреня на пасху — [Алексей Хомяков]
Надпись на картине — [Алексей Хомяков]
Киев — [Алексей Хомяков]
На сон грядущий — [Алексей Хомяков]
Желание — [Алексей Хомяков]
России — [Алексей Хомяков]
Раскаявшейся России — [Алексей Хомяков]
Старость — [Алексей Хомяков]
Остров — [Алексей Хомяков]
Подвиг есть и в сраженьи — [Алексей Хомяков]
По прочтении псалма — [Алексей Хомяков]
Вечерняя песнь — [Алексей Хомяков]
Суд божий — [Алексей Хомяков]
Сон — [Алексей Хомяков]
К детям — [Алексей Хомяков]
Широка, необозрима — [Алексей Хомяков]
Звезды — [Алексей Хомяков]
Жаль мне вас, людей бессонных — [Алексей Хомяков]
Отзыв одной даме — [Алексей Хомяков]
Две песни — [Алексей Хомяков]
Надпись на картине — [Алексей Хомяков]
Киев — [Алексей Хомяков]
На сон грядущий — [Алексей Хомяков]
Желание — [Алексей Хомяков]
России — [Алексей Хомяков]
Раскаявшейся России — [Алексей Хомяков]
Старость — [Алексей Хомяков]
Остров — [Алексей Хомяков]
Подвиг есть и в сраженьи — [Алексей Хомяков]
По прочтении псалма — [Алексей Хомяков]
Вечерняя песнь — [Алексей Хомяков]
Суд божий — [Алексей Хомяков]
Сон — [Алексей Хомяков]
К детям — [Алексей Хомяков]
Широка, необозрима — [Алексей Хомяков]
Звезды — [Алексей Хомяков]
Жаль мне вас, людей бессонных — [Алексей Хомяков]
Отзыв одной даме — [Алексей Хомяков]
Две песни — [Алексей Хомяков]
