Меню
Велимир Хлебников
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Велимир Хлебников
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Велимира Хлебникова написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Велимира Хлебникова
Велимир Хлебников (Виктор Владимирович Хлебников) (1885 - 1922) - русский поэт и прозаик Серебряного века, видный деятель русского авангардного искусства, один из основоположников русского футуризма, реформатор поэтического языка.
И пока над Царским Селом
Лилось пенье и слезы Ахматовой,
Я, моток волшебницы разматывая,
Как сонный труп, влачился по пустыне,
Лилось пенье и слезы Ахматовой,
Я, моток волшебницы разматывая,
Как сонный труп, влачился по пустыне,
С журчанием, свистом
Птицы взлетать перестали.
Трепещущим листом
Они не летали.
Птицы взлетать перестали.
Трепещущим листом
Они не летали.
Я переплыл залив Судака.
Я сел на дикого коня.
Я воскликнул:
России нет, не стало больше,
Я сел на дикого коня.
Я воскликнул:
России нет, не стало больше,
Из мешка
На пол рассыпались вещи.
И я думаю,
Что мир -
На пол рассыпались вещи.
И я думаю,
Что мир -
На площади в влагу входящего угла,
Где златом сияющая игла
Покрыла кладбище царей
Там мальчик в ужасе шептал: ей-ей!
Где златом сияющая игла
Покрыла кладбище царей
Там мальчик в ужасе шептал: ей-ей!
Если я обращу человечество в часы
И покажу, как стрелка столетия движется,
Неужели из нашей времен полосы
Не вылетит война, как ненужная ижица?
И покажу, как стрелка столетия движется,
Неужели из нашей времен полосы
Не вылетит война, как ненужная ижица?
Наш кочень очень озабочен:
Нож отточен точен очень!
Нож отточен точен очень!
Облакини плыли и рыдали
Над высокими далями далей.
Облакини сени кидали
Над печальными далями далей.
Над высокими далями далей.
Облакини сени кидали
Над печальными далями далей.
Она пошла, она запела
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
Когда казак с высокой вышки
Увидит дальнего врага,
Чей иск - казацкие кубышки,
А сабля - острая дуга,-
Увидит дальнего врага,
Чей иск - казацкие кубышки,
А сабля - острая дуга,-
Еще р_а_з, еще р_а_з,
Я для Вас
Звезда
Горе моряку, взявшему
Я для Вас
Звезда
Горе моряку, взявшему
В пору, когда в вырей
Времирей умчались стаи,
Я времушком-камушком игрывало,
И времушек-камушек кинуло,
Времирей умчались стаи,
Я времушком-камушком игрывало,
И времушек-камушек кинуло,
Что было - в водах тонет.
И вечерогривы кони,
И утровласа дева,
И нами всхожи севы.
И вечерогривы кони,
И утровласа дева,
И нами всхожи севы.
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
С журчанием, свистом
Птицы взлетать перестали.
Трепещущим листом
Они не летали.
Птицы взлетать перестали.
Трепещущим листом
Они не летали.
Записи сердца. Вольный размер
Турки
Вырея блестящего и щеголя всегда - окурки
Валяются на берегу.
Турки
Вырея блестящего и щеголя всегда - окурки
Валяются на берегу.
Мизинич, миг,
Скользнув средь двух часов,
Мне создал поцелуйный лик,
И крик страстей, и звон оков.
Скользнув средь двух часов,
Мне создал поцелуйный лик,
И крик страстей, и звон оков.
1
Вы помните о городе, обиженном в чуде,
Чей звук так мило нежит слух
И взятый из языка старинной чуди.
Вы помните о городе, обиженном в чуде,
Чей звук так мило нежит слух
И взятый из языка старинной чуди.
Снежно-могучая краса
С красивым сном широких глаз,
Твоя полночная коса
Предстала мне в безумный час.
С красивым сном широких глаз,
Твоя полночная коса
Предстала мне в безумный час.
Огнивом-сечивом высек я мир,
И зыбку-улыбку к устам я поднес,
И куревом-маревом дол озарил,
И сладкую дымность о бывшем вознес.
И зыбку-улыбку к устам я поднес,
И куревом-маревом дол озарил,
И сладкую дымность о бывшем вознес.
Двух юных слышу разговор
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Мои глаза бредут, как осень,
По лиц чужим полям.
Но я хочу сказать вам — мира осям:
«Не позволям!»
По лиц чужим полям.
Но я хочу сказать вам — мира осям:
«Не позволям!»
Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
О Азия! тобой себя я мучу.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Я смеярышня смехочеств
Смехистелинно беру
Нераскаянных хохочеств
Кинь злооку — губирю.
Смехистелинно беру
Нераскаянных хохочеств
Кинь злооку — губирю.
Там, где жили свиристели,
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Где качались тихо ели,
Пролетели, улетели
Стая легких времирей.
Утро в лесу
Славка беботэу-вевять!
Вьюрок тьерти-едигреди!
Овсянка кри-ти-ти-ти тии!
Славка беботэу-вевять!
Вьюрок тьерти-едигреди!
Овсянка кри-ти-ти-ти тии!
Я вслушиваюсь в вас, запах числа
И вы мне представляетесь одетыми в звери их...
И рукой опирающимися на вырванные дубы
Вы даруете — единство между...
И вы мне представляетесь одетыми в звери их...
И рукой опирающимися на вырванные дубы
Вы даруете — единство между...
Радой Славун, родун Славян,
Не кажи, не кажи своих ран!
Расскажи, расскажи про ослаби твои,
Расскажи, раскажи как заслави твои полонила...
Не кажи, не кажи своих ран!
Расскажи, расскажи про ослаби твои,
Расскажи, раскажи как заслави твои полонила...
Записи сердца. Вольный размер
Турки
Вырея блестящего и щеголя всегда - окурки
Валяются на берегу.
Турки
Вырея блестящего и щеголя всегда - окурки
Валяются на берегу.
Как по речке по Ирану,
По его зеленым струям,
По его глубоким сваям,
Сладкой около воды
По его зеленым струям,
По его глубоким сваям,
Сладкой около воды
Я переплыл залив Судака.
Я сел на дикого коня.
Я воскликнул:
России нет, не стало больше,
Я сел на дикого коня.
Я воскликнул:
России нет, не стало больше,
Наш кочень очень озабочен:
Нож отточен точен очень!
Нож отточен точен очень!
Мои глаза бредут, как осень,
По лиц чужим полям.
Но я хочу сказать вам — мира осям:
«Не позволям!»
По лиц чужим полям.
Но я хочу сказать вам — мира осям:
«Не позволям!»
Снежно-могучая краса
С красивым сном широких глаз,
Твоя полночная коса
Предстала мне в безумный час.
С красивым сном широких глаз,
Твоя полночная коса
Предстала мне в безумный час.
Когда над полем зеленеет
Стеклянный вечер, след зари,
И небо, бледное вдали,
Вблизи задумчиво синеет,
Стеклянный вечер, след зари,
И небо, бледное вдали,
Вблизи задумчиво синеет,
Все за свободой - туда.
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
В ласкающем воздухе леготе,
О, волосы, по плечу бегайте.
Погонщик скота Твердислав
Губами стоит моложав.
О, волосы, по плечу бегайте.
Погонщик скота Твердислав
Губами стоит моложав.
Сюда лиска прибегала,
Легкой поступью порхала,
Уши нежно навострила
С видом тонкого нахала,
Легкой поступью порхала,
Уши нежно навострила
С видом тонкого нахала,
Годы, люди и народы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
Убегают навсегда,
Как текучая вода.
В гибком зеркале природы
(Нега — неголь…)
Неголи легких дум
Лодки направили к легкому свету.
Бегали легкости в шум,
Неголи легких дум
Лодки направили к легкому свету.
Бегали легкости в шум,
Что было - в водах тонет.
И вечерогривы кони,
И утровласа дева,
И нами всхожи севы.
И вечерогривы кони,
И утровласа дева,
И нами всхожи севы.
В ласкающем воздухе леготе,
О, волосы, по плечу бегайте.
Погонщик скота Твердислав
Губами стоит моложав.
О, волосы, по плечу бегайте.
Погонщик скота Твердислав
Губами стоит моложав.
Как по речке по Ирану,
По его зеленым струям,
По его глубоким сваям,
Сладкой около воды
По его зеленым струям,
По его глубоким сваям,
Сладкой около воды
Чудовище - жилец вершин,
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
Эй молодчики — купчики!
Ветерок в голове!
В пугачевском тулупчике
Я иду по Москве!
Ветерок в голове!
В пугачевском тулупчике
Я иду по Москве!
Морской берег.
Небо. Звезды. Я спокоен. Я лежу.
А подушка не камень, не перья —
Дырявый сапог моряка.
Небо. Звезды. Я спокоен. Я лежу.
А подушка не камень, не перья —
Дырявый сапог моряка.
Детуся!
Если устали глаза быть широкими,
Если согласны на имя «браток»,
Я, синеокий, клянуся
Если устали глаза быть широкими,
Если согласны на имя «браток»,
Я, синеокий, клянуся
Двух юных слышу разговор
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Сюда лиска прибегала,
Легкой поступью порхала,
Уши нежно навострила
С видом тонкого нахала,
Легкой поступью порхала,
Уши нежно навострила
С видом тонкого нахала,
Я победил: теперь вести
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Сегодня снова я пойду
Туда, на жизнь, на торг, на рынок,
И войско песен поведу
С прибоем рынка в поединок!
Туда, на жизнь, на торг, на рынок,
И войско песен поведу
С прибоем рынка в поединок!
Тело — кружева изнанка,
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.
Она пошла, она запела
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
Скорбно, воинственно звонко.
И над головою пролетела
С пером в цвету сизоворонка.
Очи Оки
Блещут вдали.
Блещут вдали.
Немало славных полководцев,
Сказавших "счастлив", умирая,
Знал род старинных новгородцев,
В потомке гордом догорая.
Сказавших "счастлив", умирая,
Знал род старинных новгородцев,
В потомке гордом догорая.
Тело — кружева изнанка,
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.
Одинока и легка,
Ты срываешь спозаранку
Колыбели мотылька.
Росу вишневую меча
Ты сушишь волосом волнистым.
А здесь из смеха палача
Приходит тот, чей смех неистов.
Ты сушишь волосом волнистым.
А здесь из смеха палача
Приходит тот, чей смех неистов.
Был сумрак сер и заспан.
Меха дышали наспех,
Над грудой серой пепла
Храпели горлом хрипло.
Меха дышали наспех,
Над грудой серой пепла
Храпели горлом хрипло.
Детуся!
Если устали глаза быть широкими,
Если согласны на имя «браток»,
Я, синеокий, клянуся
Если устали глаза быть широкими,
Если согласны на имя «браток»,
Я, синеокий, клянуся
Все за свободой - туда.
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Люди с крылом лебединым
Знамя проносят труда.
Жгучи свободы глаза,
Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И капля молока.
Да это небо,
Краюшку хлеба
И капля молока.
Да это небо,
Чудовище - жилец вершин,
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
Мизинич, миг,
Скользнув средь двух часов,
Мне создал поцелуйный лик,
И крик страстей, и звон оков.
Скользнув средь двух часов,
Мне создал поцелуйный лик,
И крик страстей, и звон оков.
Наш кочень очень озабочен:
Нож отточен точен очень!
Нож отточен точен очень!
«С нависня пан летит, бывало, горинож,
В заморских чеботах мелькают ноги,
А пани, над собой увидев нож,
На землю падает, целует ноги.
В заморских чеботах мелькают ноги,
А пани, над собой увидев нож,
На землю падает, целует ноги.
О Азия! тобой себя я мучу.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Как девы брови, я постигаю тучу.
Как шею нежного здоровья.
Твои ночные вечеровья.
Гол и наг лежит строй трупов,
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
Жарбог! Жарбог!
Я в тебя грезитвой мечу,
Дола славный стаедей,
О, взметни ты мне навстречу
Я в тебя грезитвой мечу,
Дола славный стаедей,
О, взметни ты мне навстречу
Гонимый — кем, почем я знаю?
Вопросом: поцелуев в жизни сколько?
Румынкой, дочерью Дуная,
Иль песнью лет про прелесть польки,—
Вопросом: поцелуев в жизни сколько?
Румынкой, дочерью Дуная,
Иль песнью лет про прелесть польки,—
Я победил: теперь вести
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Когда умирают кони — дышат,
Когда умирают травы — сохнут,
Когда умирают солнца — они гаснут,
Когда умирают люди — поют песни.
Когда умирают травы — сохнут,
Когда умирают солнца — они гаснут,
Когда умирают люди — поют песни.
(Кукси, кум, мук и скук)
Кони, топот, инок.
Но не речь, а черен он.
Идем, молод, долом меди.
Кони, топот, инок.
Но не речь, а черен он.
Идем, молод, долом меди.
Помирал морень, моримый морицей
Верен в веримое верицы.
Умирал в морильях морень
Верен в вероча верни.
Верен в веримое верицы.
Умирал в морильях морень
Верен в вероча верни.
Святче божий!
Старец бородой сед!
Ты скажи, кто ты?
Человек ли еси,
Старец бородой сед!
Ты скажи, кто ты?
Человек ли еси,
Чудовище — жилец вершин,
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
С ужасным задом,
Схватило несшую кувшин,
С прелестным взглядом.
Я победил: теперь вести
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Народы серые я буду,
В ресницах вера заблести,
Вера, помощница чуду.
Немало славных полководцев,
Сказавших "счастлив", умирая,
Знал род старинных новгородцев,
В потомке гордом догорая.
Сказавших "счастлив", умирая,
Знал род старинных новгородцев,
В потомке гордом догорая.
В этот день голубых медведей,
Пробежавших по тихим ресницам,
Я провижу за синей водой
В чаше глаз приказанье проснуться.
Пробежавших по тихим ресницам,
Я провижу за синей водой
В чаше глаз приказанье проснуться.
Был сумрак сер и заспан.
Меха дышали наспех,
Над грудой серой пепла
Храпели горлом хрипло.
Меха дышали наспех,
Над грудой серой пепла
Храпели горлом хрипло.
Гол и наг лежит строй трупов,
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
Песни смертные прочли.
Полк стоит, глаза потупив,
Тень от летчиков в пыли.
Россия забыла напитки,
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
В них вечности было вино,
И в первом разобранном свитке
Восчла роковое письмо.
Где волк воскликнул кровью:
Эй! я юноши тело ем,
Там скажет мать «дала сынов я»...
Мы старцы, рассудим, что делаем.
Эй! я юноши тело ем,
Там скажет мать «дала сынов я»...
Мы старцы, рассудим, что делаем.
Когда казак с высокой вышки
Увидит дальнего врага,
Чей иск - казацкие кубышки,
А сабля - острая дуга,-
Увидит дальнего врага,
Чей иск - казацкие кубышки,
А сабля - острая дуга,-
Времыши-камыши
На озера береге,
Где каменья временем,
Где время каменьем.
На озера береге,
Где каменья временем,
Где время каменьем.
Где прободают тополя жесть
Осени тусклого паяца,
Где исчезает с неба тяжесть
И вас заставила смеяться,
Осени тусклого паяца,
Где исчезает с неба тяжесть
И вас заставила смеяться,
Двух юных слышу разговор
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Намеков полный мудрецов:
Есть числа, а без них есть мудрость вздор
О свете споры трех слепцов.
Законы быта да сменятся
Уравнениями рока.
Персидский ковер имен государств
Да сменится лучом человечества.
Уравнениями рока.
Персидский ковер имен государств
Да сменится лучом человечества.
Еще раз, еще раз,
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Очи Оки
Блещут вдали.
Блещут вдали.
TOP-20 лучших стихотворений Велимира Хлебникова:
Она пошла, она запела — [Велимир Хлебников]
Я победил: теперь вести — [Велимир Хлебников]
Одинокий лицедей — [Велимир Хлебников]
Заклятие смехом — [Велимир Хлебников]
Там, где жили свиристели — [Велимир Хлебников]
Из мешка — [Велимир Хлебников]
Еще раз, еще раз — [Велимир Хлебников]
Тело — кружева изнанка — [Велимир Хлебников]
Облакини плыли и рыдали — [Велимир Хлебников]
Двух юных слышу разговор — [Велимир Хлебников]
Союзу молодежи — [Велимир Хлебников]
Не шалить — [Велимир Хлебников]
Чудовище - жилец вершин — [Велимир Хлебников]
Я переплыл залив Судака — [Велимир Хлебников]
Тризна — [Велимир Хлебников]
Жарбог! Жарбог! — [Велимир Хлебников]
Ночь в Персии — [Велимир Хлебников]
Я победил: теперь вести — [Велимир Хлебников]
Ни хрупкие тени Японии — [Велимир Хлебников]
Детуся! — [Велимир Хлебников]
Я победил: теперь вести — [Велимир Хлебников]
Одинокий лицедей — [Велимир Хлебников]
Заклятие смехом — [Велимир Хлебников]
Там, где жили свиристели — [Велимир Хлебников]
Из мешка — [Велимир Хлебников]
Еще раз, еще раз — [Велимир Хлебников]
Тело — кружева изнанка — [Велимир Хлебников]
Облакини плыли и рыдали — [Велимир Хлебников]
Двух юных слышу разговор — [Велимир Хлебников]
Союзу молодежи — [Велимир Хлебников]
Не шалить — [Велимир Хлебников]
Чудовище - жилец вершин — [Велимир Хлебников]
Я переплыл залив Судака — [Велимир Хлебников]
Тризна — [Велимир Хлебников]
Жарбог! Жарбог! — [Велимир Хлебников]
Ночь в Персии — [Велимир Хлебников]
Я победил: теперь вести — [Велимир Хлебников]
Ни хрупкие тени Японии — [Велимир Хлебников]
Детуся! — [Велимир Хлебников]