Меню
Черубина Габриак
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Черубина Габриак
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Черубина де Габриака написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Черубина де Габриака
Его египетские губы
Замкнули древние мечты,
И повелительны и грубы
Лица жестокого черты.
Замкнули древние мечты,
И повелительны и грубы
Лица жестокого черты.
Графу А. Н. Толстому
Сияли облака оттенка роз и чая,
Спустилась мягко шаль с усталого плеча
На влажный шелк травы, склонившись у ключа,
Сияли облака оттенка роз и чая,
Спустилась мягко шаль с усталого плеча
На влажный шелк травы, склонившись у ключа,
Чудотворным молилась иконам,
призывала на помощь любовь,
а на сердце малиновым звоном
запевала цыганская кровь...
призывала на помощь любовь,
а на сердце малиновым звоном
запевала цыганская кровь...
Давно ты дал в порыве суеверном
Мне зеркало в оправе из свинца,
И призрак твоего лица
Я удержала в зеркале неверном.
Мне зеркало в оправе из свинца,
И призрак твоего лица
Я удержала в зеркале неверном.
Лишь раз один, как папоротник, я
цвету огнем весенней, пьяной ночью...
Приди за мной к лесному средоточью,
в заклятый круг, приди, сорви меня.
цвету огнем весенней, пьяной ночью...
Приди за мной к лесному средоточью,
в заклятый круг, приди, сорви меня.
Ты в зеркало смотри,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Смотри, не отрываясь,
Там не твои черты,
Там в зеркале живая,
Есть на дне геральдических снов
Перерывы сверкающей ткани;
В глубине анфилад и дворцов,
На последней таинственной грани,
Перерывы сверкающей ткани;
В глубине анфилад и дворцов,
На последней таинственной грани,
Ах, лик вернейшего из рыцарей Амура
Не создали мне ни певцы Прованса,
Ни Франции бароны,
И голос трубадура
Не создали мне ни певцы Прованса,
Ни Франции бароны,
И голос трубадура
Ты не вытянешь полным ведра,
Будешь ждать, но вода не нальется,
А когда-то белей серебра
Ты поила водой из колодца.
Будешь ждать, но вода не нальется,
А когда-то белей серебра
Ты поила водой из колодца.
"Когда выпадет снег",- ты сказал
и коснулся тревожно
моих губ, заглушив поцелуем слова,
Значит, счастье - не сон. Оно здесь.
и коснулся тревожно
моих губ, заглушив поцелуем слова,
Значит, счастье - не сон. Оно здесь.
О, если бы аккорды урагана,
Как старого органа,
Звучали бы не так безумно-дико;
О, если бы закрылась в сердце рана
Как старого органа,
Звучали бы не так безумно-дико;
О, если бы закрылась в сердце рана
Червленый щит в моем гербе,
И знака нет на светлом поле.
Но вверен он моей судьбе,
Последней - в роде дерзких волей...
И знака нет на светлом поле.
Но вверен он моей судьбе,
Последней - в роде дерзких волей...
Крест на белом перекрестке
Сказочных дорог.
Рассыпает иней блестки
У Христовых ног.
Сказочных дорог.
Рассыпает иней блестки
У Христовых ног.
В быстро сдернутых перчатках
Сохранился оттиск рук,
Черный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.
Сохранился оттиск рук,
Черный креп в негибких складках
Очертил на плитах круг.
Я ветви яблонь поняла,
Их жест дающий и смиренный,
Почти к земле прикосновенный
Изгиб крыла.
Их жест дающий и смиренный,
Почти к земле прикосновенный
Изгиб крыла.
Фальшиво на дворе моем
поет усталая шарманка,
гадает нищая цыганка...
Зачем, о чем?
поет усталая шарманка,
гадает нищая цыганка...
Зачем, о чем?
В глубоких бороздах ладони
Читаю жизни письмена:
В них путь к Мистической Короне
И плоти мертвой глубина.
Читаю жизни письмена:
В них путь к Мистической Короне
И плоти мертвой глубина.
Где Херувим, свое мне давший имя,
Мой знак прошедших дней?
Каких фиалковых полей
Касаешься крылами ты своими?
Мой знак прошедших дней?
Каких фиалковых полей
Касаешься крылами ты своими?
Я - в истомляющей ссылке,
в этих проклятых стенах.
Синие, нежные жилки
бьются на бледных руках.
в этих проклятых стенах.
Синие, нежные жилки
бьются на бледных руках.
Ищу защиты в преддверьи храма
Пред Богоматерью Всех Сокровищ,
Пусть орифламма
Твоя укроет от всех чудовищ...
Пред Богоматерью Всех Сокровищ,
Пусть орифламма
Твоя укроет от всех чудовищ...
Где б нашей встречи ни было начало,
Ее конец не здесь!
Ты от души моей берешь так мало,
Горишь еще не весь!
Ее конец не здесь!
Ты от души моей берешь так мало,
Горишь еще не весь!
Твои глаза - святой Грааль,
В себя принявший скорби мира,
И облекла твою печаль
Марии белая порфира.
В себя принявший скорби мира,
И облекла твою печаль
Марии белая порфира.
Замкнули дверь в мою обитель
навек утерянным ключом,
и черный Ангел, мой хранитель,
стоит с пылающим мечом.
навек утерянным ключом,
и черный Ангел, мой хранитель,
стоит с пылающим мечом.
Цветы живут в людских сердцах;
Читаю тайно в их страницах
О ненамеченных границах,
О нерасцветших лепестках.
Читаю тайно в их страницах
О ненамеченных границах,
О нерасцветших лепестках.
Кто-то мне сказал: твой милый
Будет в огненном плаще...
Камень, сжатый в чьей праще,
Загремел с безумной силой?
Будет в огненном плаще...
Камень, сжатый в чьей праще,
Загремел с безумной силой?
То было раньше, было прежде...
О, не зови души моей.
Она в разорванной одежде
Стоит у запертых дверей.
О, не зови души моей.
Она в разорванной одежде
Стоит у запертых дверей.
Да, целовала и знала
губ твоих сладких след,
губы губам отдавала,
греха тут нет.
губ твоих сладких след,
губы губам отдавала,
греха тут нет.
Братья-камни! Сестры-травы!
Как найти для вас слова?
Человеческой отравы
я вкусила - и мертва.
Как найти для вас слова?
Человеческой отравы
я вкусила - и мертва.
Серый сумрак бесприютней,
Сердце - горче. Я одна.
Я одна с испанской лютней
У окна.
Сердце - горче. Я одна.
Я одна с испанской лютней
У окна.
Весь лед души обстал вокруг,
Как отраженная ограда,
И там совпал Полярный круг
С кругами Ада.
Как отраженная ограда,
И там совпал Полярный круг
С кругами Ада.
Жалит лоб твой из острого терния
Как венец заплетенный венок,
И у глаз твоих темные тени.
Пред тобою склоняя колени,
Как венец заплетенный венок,
И у глаз твоих темные тени.
Пред тобою склоняя колени,
Она ступает без усилья,
Она неслышна, как гроза,
У ней серебряные крылья
И темно-серые глаза.
Она неслышна, как гроза,
У ней серебряные крылья
И темно-серые глаза.
Она задумалась. За парусом фелуки
Следят ее глаза сквозь завесы ресниц.
И подняты наверх сверкающие руки,
Как крылья легких птиц.
Следят ее глаза сквозь завесы ресниц.
И подняты наверх сверкающие руки,
Как крылья легких птиц.
Мое сердце - словно чаша
Горького вина,
Оттого, что встреча наша
Не полна.
Горького вина,
Оттого, что встреча наша
Не полна.
С. Маковскому
Твои цветы... цветы от друга,
Моей Испании цветы.
Я их замкну чертою круга
Твои цветы... цветы от друга,
Моей Испании цветы.
Я их замкну чертою круга
Дымом в сердце расстелился ладан,
И вручили обруча мне два.
Ах, пока жива,
Будет ли запрет их мной разгадан?
И вручили обруча мне два.
Ах, пока жива,
Будет ли запрет их мной разгадан?
Л. П. Брюлловой
Есть два креста - то два креста печали,
Из семигранных горных хрусталей.
Один из них и ярче, и алей,
Есть два креста - то два креста печали,
Из семигранных горных хрусталей.
Один из них и ярче, и алей,
Когда Медведица в зените
Над белым городом стоит,
Я тку серебряные нити,
И прялка вещая стучит.
Над белым городом стоит,
Я тку серебряные нити,
И прялка вещая стучит.
С моею царственной мечтой
Одна брожу по всей вселенной,
С моим презреньем к жизни тленной,
С моею горькой красотой.
Одна брожу по всей вселенной,
С моим презреньем к жизни тленной,
С моею горькой красотой.
Давно, как маска восковая,
Мне на лицо легла печаль...
Среди живых я не живая,
И, мертвой, мира мне не жаль.
Мне на лицо легла печаль...
Среди живых я не живая,
И, мертвой, мира мне не жаль.
Над полем грустным и победным
Простерт червленый щит зари.
По скатам гор, в тумане медном,
Дымят и гаснут алтари.
Простерт червленый щит зари.
По скатам гор, в тумане медном,
Дымят и гаснут алтари.
С. Маковскому
Милый рыцарь! Дамы Черной
Вы несли цветы учтиво,
власти призрака покорный,
Милый рыцарь! Дамы Черной
Вы несли цветы учтиво,
власти призрака покорный,
В овальном зеркале твой вижу бледный лик.
С висков опущены каштановые кудри,
Они как будто в золотистой пудре.
И на плече чернеет кровь гвоздик.
С висков опущены каштановые кудри,
Они как будто в золотистой пудре.
И на плече чернеет кровь гвоздик.
Как горько понимать, что стали мы чужими,
не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
того, кем не был ты?
не перейдя мучительной черты.
Зачем перед концом ты спрашиваешь имя
того, кем не был ты?
Все летают черные птицы
И днем, и поутру,
А по ночам мне снится,
Что я скоро умру.
И днем, и поутру,
А по ночам мне снится,
Что я скоро умру.
Я венки тебе часто плету
Из пахучей и ласковой мяты,
Из травинок, что ветром примяты,
И из каперсов в белом цвету.
Из пахучей и ласковой мяты,
Из травинок, что ветром примяты,
И из каперсов в белом цвету.
Спи! Вода в Неве
Так же вседержавна,
Широка и плавна,
Как заря в Москве.
Так же вседержавна,
Широка и плавна,
Как заря в Москве.
Л. П. Брюлловой
Оделся Ахен весь зелеными ветвями.
Для милой Франции окончена печаль;
Сегодня отдала ей голубая даль
Оделся Ахен весь зелеными ветвями.
Для милой Франции окончена печаль;
Сегодня отдала ей голубая даль
I. Он раскрывает
Он пришел сюда от Востока,
Запыленным плащом одет,
Он пришел сюда от Востока,
Запыленным плащом одет,
Прислушайся к ночному сновиденью,
не пропусти упавшую звезду...
по улицам моим Невидимою Тенью
я за тобой пройду...
не пропусти упавшую звезду...
по улицам моим Невидимою Тенью
я за тобой пройду...
Lumen coeli, sancta rosa!¹
Иерихонская роза цветет только раз,
Но не все ее видят цветенье:
Иерихонская роза цветет только раз,
Но не все ее видят цветенье:
Горький и дикий запах земли:
Темной гвоздикой поля поросли!
В травы одежду скинув с плеча,
В поле вечернем горю, как свеча.
Темной гвоздикой поля поросли!
В травы одежду скинув с плеча,
В поле вечернем горю, как свеча.
Памяти 25 августа 1921
Как-то странно во мне преломилась
пустота неоплаканных дней.
Пусть Господня последняя милость
Как-то странно во мне преломилась
пустота неоплаканных дней.
Пусть Господня последняя милость
Парус разорван, поломаны весла.
Буря и море вокруг.
Вот какой жребий судьбою нам послан,
Бедный мой друг.
Буря и море вокруг.
Вот какой жребий судьбою нам послан,
Бедный мой друг.
О, сколько раз, в часы бессонниц,
Вставало ярче и живей
Сиянье радужных оконниц
Моих немыслимых церквей.
Вставало ярче и живей
Сиянье радужных оконниц
Моих немыслимых церквей.
TOP-20 лучших стихотворений Черубина де Габриака:
Прялка — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
Как горько понимать, что стали мы чужими — [Черубина Габриак]
Я ветви яблонь поняла — [Черубина Габриак]
Пророк — [Черубина Габриак]
Исповедь — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
О, если бы аккорды урагана — [Черубина Габриак]
Парус разорван, поломаны весла — [Черубина Габриак]
Ты в зеркало смотри — [Черубина Габриак]
Зеркало — [Черубина Габриак]
Прислушайся к ночному сновиденью — [Черубина Габриак]
Цветы — [Черубина Габриак]
Портрет графини С. Толстой — [Черубина Габриак]
Памяти Анатолия Гранта — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
Четверг — [Черубина Габриак]
Да, целовала и знала — [Черубина Габриак]
Чудотворным молилась иконам — [Черубина Габриак]
Поля победы — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
Как горько понимать, что стали мы чужими — [Черубина Габриак]
Я ветви яблонь поняла — [Черубина Габриак]
Пророк — [Черубина Габриак]
Исповедь — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
О, если бы аккорды урагана — [Черубина Габриак]
Парус разорван, поломаны весла — [Черубина Габриак]
Ты в зеркало смотри — [Черубина Габриак]
Зеркало — [Черубина Габриак]
Прислушайся к ночному сновиденью — [Черубина Габриак]
Цветы — [Черубина Габриак]
Портрет графини С. Толстой — [Черубина Габриак]
Памяти Анатолия Гранта — [Черубина Габриак]
* * * — [Черубина Габриак]
Четверг — [Черубина Габриак]
Да, целовала и знала — [Черубина Габриак]
Чудотворным молилась иконам — [Черубина Габриак]
Поля победы — [Черубина Габриак]