Меню
Афанасий Фет
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Афанасий Фет
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Афанасия Фета написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Афанасия Фета
Фет Афанасий Афанасьевич (1820 - 1892) - русский поэт-лирик, переводчик, мемуарист, член-корреспондент Петербургской АН. Многие его стихи положены на музыку.
Свежеет ветер, меркнет ночь.
А море злей и злей бурлит,
И пена плещет на гранит -
То прянет, то отхлынет прочь.
А море злей и злей бурлит,
И пена плещет на гранит -
То прянет, то отхлынет прочь.
Как отрок зарею
Лукавые сны вспоминает,
Я звука душою
Ищу, что в душе обитает.
Лукавые сны вспоминает,
Я звука душою
Ищу, что в душе обитает.
Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.
«Дедушка, это звезда не такая,
Знаю свою я звезду:
Всех-то добрее моя золотая,
Я ее тотчас найду!
Знаю свою я звезду:
Всех-то добрее моя золотая,
Я ее тотчас найду!
И улыбки, и угрозы
Мне твои — всё образ розы;
Улыбнешься ли сквозь слезы,
Ранний цвет я вижу розы,
Мне твои — всё образ розы;
Улыбнешься ли сквозь слезы,
Ранний цвет я вижу розы,
Опять незримые усилья,
Опять невидимые крылья
Приносят северу тепло;
Всё ярче, ярче дни за днями,
Опять невидимые крылья
Приносят северу тепло;
Всё ярче, ярче дни за днями,
Не хочу морозной я
Вечности,
А хочу бесслезной я
Младости,
Вечности,
А хочу бесслезной я
Младости,
Страницы милые опять персты раскрыли;
Я снова умилен и трепетать готов,
Чтоб ветер иль рука чужая не сронили
Засохших, одному мне ведомых цветов.
Я снова умилен и трепетать готов,
Чтоб ветер иль рука чужая не сронили
Засохших, одному мне ведомых цветов.
Хотел я с тобою остаться,
Забыться, моя красота;
Но было нам дожно расстаться,
Ты чем-то была занята.
Забыться, моя красота;
Но было нам дожно расстаться,
Ты чем-то была занята.
Вечный хмель мне не отрада —
Не ему моя любовь,
Не тяну я винограда
Одуряющую кровь.
Не ему моя любовь,
Не тяну я винограда
Одуряющую кровь.
В пору любви, мечты, свободы,
В мерцаньи розового дня
Язык душевной непогоды
Был непонятен для меня.
В мерцаньи розового дня
Язык душевной непогоды
Был непонятен для меня.
Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури,
Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами,
Ни огня на земле, ни звезды в овдовевшей...
Всё сорвать хочет ветер, всё смыть хочет...
Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами,
Ни огня на земле, ни звезды в овдовевшей...
Всё сорвать хочет ветер, всё смыть хочет...
Понятен зов твой сердобольный
И для отцов и для детей:
С базара — храм искусств угольный,
Ты с переулка — дом б…
И для отцов и для детей:
С базара — храм искусств угольный,
Ты с переулка — дом б…
Еще, еще! Ах, сердце слышит
Давно призыв ее родной,
И всё, что движется и дышит,
Задышит новою весной.
Давно призыв ее родной,
И всё, что движется и дышит,
Задышит новою весной.
Влачась в бездействии ленивом
Навстречу осени своей,
Нам с каждым молодым порывом,
Что день, встречаться веселей.
Навстречу осени своей,
Нам с каждым молодым порывом,
Что день, встречаться веселей.
Улыбка томительной скуки
Средь общей веселия жажды…
Вы, полные, сладкие звуки, —
Знать, вас не услышать мне дважды!
Средь общей веселия жажды…
Вы, полные, сладкие звуки, —
Знать, вас не услышать мне дважды!
Вчера златокудрявый,
Румяный майский день
Принес мне двух душистых
Любовниц соловья:
Румяный майский день
Принес мне двух душистых
Любовниц соловья:
На море ночное мы оба глядели.
Под нами скала обрывалася бездной;
Вдали затихавшие волны белели,
А с неба отсталые тучки летели,
Под нами скала обрывалася бездной;
Вдали затихавшие волны белели,
А с неба отсталые тучки летели,
В доброй вести, нежный друг, не откажи,
При звездах прийти на луг — не откажи.
И в бальзаме, кроткий врач души моей,
Чтоб унять мой злой недуг, — не откажи.
При звездах прийти на луг — не откажи.
И в бальзаме, кроткий врач души моей,
Чтоб унять мой злой недуг, — не откажи.
Когда я про горе свое говорил,
То каждый зевал да молчанье хранил;
Когда же в стихи я его нарядил,
То много великих похвал заслужил.
То каждый зевал да молчанье хранил;
Когда же в стихи я его нарядил,
То много великих похвал заслужил.
Ночью буря разозлилась,
Крыша снегом опушилась,
И собаки — по щелям.
Липнет глаз от резкой пыли,
Крыша снегом опушилась,
И собаки — по щелям.
Липнет глаз от резкой пыли,
Дул север. Плакала трава
И ветви о недавнем зное,
И роз, проснувшихся едва,
Сжималось сердце молодое.
И ветви о недавнем зное,
И роз, проснувшихся едва,
Сжималось сердце молодое.
Перекресток, где ракитка
И стоит и спит...
Тихо ветхая калитка
За плетнем скрыпит.
И стоит и спит...
Тихо ветхая калитка
За плетнем скрыпит.
Долго снились мне вопли рыданий твоих,-
То был голос обиды, бессилия плач;
Долго, долго мне снился тот радостный миг,
Как тебя умолил я - несчастный палач.
То был голос обиды, бессилия плач;
Долго, долго мне снился тот радостный миг,
Как тебя умолил я - несчастный палач.
Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать?
Ведь снова не пойму я ни одной страницы —
И яркий белый свет начнет в глазах мелькать,
И ложных призраков заблещут вереницы.
Ведь снова не пойму я ни одной страницы —
И яркий белый свет начнет в глазах мелькать,
И ложных призраков заблещут вереницы.
Мороз и ночь над далью снежной,
А здесь уютно и тепло.
И предо мной твой облик нежный
И детски чистое чело.
А здесь уютно и тепло.
И предо мной твой облик нежный
И детски чистое чело.
Чуждые огласки,
Слышу речи ласки,
Вижу эти глазки,
Чую сердца дрожь,—
Слышу речи ласки,
Вижу эти глазки,
Чую сердца дрожь,—
Хотя по-прежнему зеваю,
Степной Тантал, —
Увы, я больше не витаю,
Где я витал!
Степной Тантал, —
Увы, я больше не витаю,
Где я витал!
«Полно смеяться! что это с вами?
Точно базар!
Как загудело! словно пчелами
Полон анбар».
Точно базар!
Как загудело! словно пчелами
Полон анбар».
На днях пускаемся мы в путь;
Хотел бы видеться с тобою,
Но домовой ко мне на грудь
Вновь наступил своей пятою:
Хотел бы видеться с тобою,
Но домовой ко мне на грудь
Вновь наступил своей пятою:
Напрасно!
Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу,
И тягостно сердцу, что лгать я обязан...
Тебе улыбаюсь, а внутренно горько я плачу,
Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу,
И тягостно сердцу, что лгать я обязан...
Тебе улыбаюсь, а внутренно горько я плачу,
Солнце нижет лучами в отвес,
И дрожат испарений струи
У окраины ярких небес;
Распахни мне объятья твои,
И дрожат испарений струи
У окраины ярких небес;
Распахни мне объятья твои,
Засверкал огонь зарницы,
На гнезде умолкли птицы,
Тишина леса объемлет,
Не качаясь, колос дремлет;
На гнезде умолкли птицы,
Тишина леса объемлет,
Не качаясь, колос дремлет;
Ты помнишь, что было тогда,
Как всюду ручьи бушевали
И птиц косяками стада
На север, свистя, пролетали.
Как всюду ручьи бушевали
И птиц косяками стада
На север, свистя, пролетали.
О, не зови! Страстей твоих так звонок
Родной язык.
Ему внимать и плакать, как ребенок,
Я так привык!
Родной язык.
Ему внимать и плакать, как ребенок,
Я так привык!
Будто на ниве колосья
Зреют, колеблясь, в душе человека
Помыслы;
Но между них прорываются ярко
Зреют, колеблясь, в душе человека
Помыслы;
Но между них прорываются ярко
МАКСИМИЛИАН
О боже, боже! все народы мне
Покорны, как-то — Азия, Европа,
Америка и Африка и… и…
О боже, боже! все народы мне
Покорны, как-то — Азия, Европа,
Америка и Африка и… и…
Как вешний день, твой лик приснился снова, —
Знакомую приветствую красу,
И по волнам ласкающего слова
Я образ твой прелестный понесу.
Знакомую приветствую красу,
И по волнам ласкающего слова
Я образ твой прелестный понесу.
Не отходи от меня,
Друг мой, останься со мной!
Не отходи от меня:
Мне так отрадно с тобой...
Друг мой, останься со мной!
Не отходи от меня:
Мне так отрадно с тобой...
Не здесь ли ты легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
Роящимся мечтам лететь дав волю
К твоим стопам,
Тебя никак смущать я не дозволю
Любви словам.
К твоим стопам,
Тебя никак смущать я не дозволю
Любви словам.
Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок,
Пред скамьей ты чертила блестящий песок,
Я мечтам золотым отдавался вполне,-
Ничего ты на всё не ответила мне.
Пред скамьей ты чертила блестящий песок,
Я мечтам золотым отдавался вполне,-
Ничего ты на всё не ответила мне.
Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,
Я при свечах навела;
В два ряда свет - и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.
Я при свечах навела;
В два ряда свет - и таинственным трепетом
Чудно горят зеркала.
Эти думы, эти грезы —
Безначальное кольцо.
И текут ручьями слезы
На горячее лицо.
Безначальное кольцо.
И текут ручьями слезы
На горячее лицо.
Твоей приветливой щедротой,
Свободе в память золотой,
Кичась резьбой и позолотой,
Июльский столп передо мной.
Свободе в память золотой,
Кичась резьбой и позолотой,
Июльский столп передо мной.
Плавно у ночи с чела
Мягкая падает мгла;
С поля широкого тень
Жмется под ближнюю сень;
Мягкая падает мгла;
С поля широкого тень
Жмется под ближнюю сень;
Если зимнее небо звездами горит
И мечтательно светит луна,
Предо мною твой образ, твой дивный скользит,
Словно ты из лучей создана.
И мечтательно светит луна,
Предо мною твой образ, твой дивный скользит,
Словно ты из лучей создана.
Ура, наш архангел отвинчен,
Уж, раненый, в вате лежит;
Излечен, но не переинчен,
Он к нам из Москвы прилетит.
Уж, раненый, в вате лежит;
Излечен, но не переинчен,
Он к нам из Москвы прилетит.
Из тонких линий идеала,
Из детских очерков чела
Ты ничего не потеряла,
Но всё ты вдруг приобрела.
Из детских очерков чела
Ты ничего не потеряла,
Но всё ты вдруг приобрела.
Чем пышнее ваши розы,
Чем душистей их краса,
Тем томительнее слезы
Затмевают мне глаза:
Чем душистей их краса,
Тем томительнее слезы
Затмевают мне глаза:
Кто в ночи при луне открывает окно?
Чья рука, чья чалма там белеют?
Тихо всё. Злой евнух уже дремлет давно,
И окошки гарема чернеют.
Чья рука, чья чалма там белеют?
Тихо всё. Злой евнух уже дремлет давно,
И окошки гарема чернеют.
Какая холодная осень!
Надень свою шаль и капот;
Смотри: из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.
Надень свою шаль и капот;
Смотри: из-за дремлющих сосен
Как будто пожар восстает.
Блажен, о Цирцея, кто в черные волны забвенья
Гирлянду завядшую дней пережитых кидает,
Пред кем исчезают предметы в дыму...
Кто — весь заблужденье — невольно рукой...
Гирлянду завядшую дней пережитых кидает,
Пред кем исчезают предметы в дыму...
Кто — весь заблужденье — невольно рукой...
Не первый год у этих мест
Я в час вечерний проезжаю,
И каждый раз гляжу окрест,
И над березами встречаю
Я в час вечерний проезжаю,
И каждый раз гляжу окрест,
И над березами встречаю
Пред вами правда несомненно
О всём, что было и прошло;
Тут признается откровенно
В пережитом добро и зло.
О всём, что было и прошло;
Тут признается откровенно
В пережитом добро и зло.
Если вдруг, без видимых причин,
Затоскую, загрущу один.
Если плоть и кости у меня
Станут ныть и чахнуть без кручин,
Затоскую, загрущу один.
Если плоть и кости у меня
Станут ныть и чахнуть без кручин,
Соизмеряя дар с приветом,
Дерзаю высказать в ответ,
Что в мире никаким букетам
Не уступает ваш букет.
Дерзаю высказать в ответ,
Что в мире никаким букетам
Не уступает ваш букет.
Вижу, снова небо тмится,
Немощь крадется по мне,
И душе моей не снится
Ничего по старине.
Немощь крадется по мне,
И душе моей не снится
Ничего по старине.
Юноша, взором блестя, ты видишь все прелести...
Взор преклонивши, она видит твою красоту.
Взор преклонивши, она видит твою красоту.
Напрасно, дивная, смешавшися с толпою,
Вдоль шумной улицы уныло я пойду;
Судьба меня опять уж не сведет с тобою,
И ярких глаз твоих нигде я не найду.
Вдоль шумной улицы уныло я пойду;
Судьба меня опять уж не сведет с тобою,
И ярких глаз твоих нигде я не найду.
Напрасно ты восходишь надо мной
Посланницей волшебных сновидений
И, юностью сияя заревой,
Ждешь от меня похвал и песнопений.
Посланницей волшебных сновидений
И, юностью сияя заревой,
Ждешь от меня похвал и песнопений.
Не здесь ли ты легкою тенью,
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
Мой гений, мой ангел, мой друг,
Беседуешь тихо со мною
И тихо летаешь вокруг?
Ты, горячая пуля, смерть носишь с собой;
Но не ты ли была моей верной рабой?
Земля черная, ты ли покроешь меня?
Не тебя ли топтал я ногами коня?
Но не ты ли была моей верной рабой?
Земля черная, ты ли покроешь меня?
Не тебя ли топтал я ногами коня?
И силу в грудь, и свежесть в кровь
Дыханьем вольным лью.
Как сладко, мать-природа, вновь
Упасть на грудь твою!
Дыханьем вольным лью.
Как сладко, мать-природа, вновь
Упасть на грудь твою!
Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.
Сады молчат. Унылыми глазами
С унынием в душе гляжу вокруг;
Последний лист разметан под ногами.
Последний лучезарный день потух.
С унынием в душе гляжу вокруг;
Последний лист разметан под ногами.
Последний лучезарный день потух.
Знаю я, что ты, малютка,
Лунной ночью не робка:
Я на снеге вижу утром
Легкий оттиск башмачка.
Лунной ночью не робка:
Я на снеге вижу утром
Легкий оттиск башмачка.
Ich singe wie ein Vogel sight,
Der in den Zweigen wohuet
Goethe
Над морем спит косматый бор;
Der in den Zweigen wohuet
Goethe
Над морем спит косматый бор;
В те дни, как божествам для происков...
Бродить среди людей случалося не раз,
При помощи собак, Дианой обученных,
Пресветлый Аполлон овечье стадо пас.
Бродить среди людей случалося не раз,
При помощи собак, Дианой обученных,
Пресветлый Аполлон овечье стадо пас.
Я долго стоял неподвижно,
В далекие звезды вглядясь,-
Меж теми звездами и мною
Какая-то связь родилась.
В далекие звезды вглядясь,-
Меж теми звездами и мною
Какая-то связь родилась.
Летний вечер тих и ясен;
Посмотри, как дремлют ивы;
Запад неба бледно-красен,
И реки блестят извивы.
Посмотри, как дремлют ивы;
Запад неба бледно-красен,
И реки блестят извивы.
Еще, еще! Ах, сердце слышит
Давно призыв ее родной,
И все, что движется и дышит,
Задышит новою весной.
Давно призыв ее родной,
И все, что движется и дышит,
Задышит новою весной.
Свеча нагорела. Портреты в тени.
Сидишь прилежно и скромно ты.
Старушке зевнулось. По окнам огни
Прошли в те дальние комнаты.
Сидишь прилежно и скромно ты.
Старушке зевнулось. По окнам огни
Прошли в те дальние комнаты.
Друг мой, я сегодня болен, —
Знать, поветрие такое:
Право, я в себе не волен,
Не найдусь никак в покое.
Знать, поветрие такое:
Право, я в себе не волен,
Не найдусь никак в покое.
Тихо вечер догорает,
Горы золотя;
Знойный воздух холодает,-
Спи, мое дитя!
Горы золотя;
Знойный воздух холодает,-
Спи, мое дитя!
Клубятся тучи, млея в блеске алом,
Хотят в росе понежиться поля,
В последний раз, за третьим перевалом,
Пропал ямщик, звеня и не пыля.
Хотят в росе понежиться поля,
В последний раз, за третьим перевалом,
Пропал ямщик, звеня и не пыля.
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,
Птицей,
Быстро парящей птицей Зевеса
Быть мне судьбой дано всеобъемлющей.
Ныне, крылья раскинув над бездной
Быстро парящей птицей Зевеса
Быть мне судьбой дано всеобъемлющей.
Ныне, крылья раскинув над бездной
Тихо ночью на степи;
Небо ей сказало: спи!
И курганы спят;
Звезды ж крупные в лучах
Небо ей сказало: спи!
И курганы спят;
Звезды ж крупные в лучах
Беда с негромкими чинами,
Коль речь заходит о кресте:
Хоть я и буду с орденами,
Но только не для Вани те.
Коль речь заходит о кресте:
Хоть я и буду с орденами,
Но только не для Вани те.
Березы севера мне милы, —
Их грустный, опущенный вид,
Как речь безмолвная могилы,
Горячку сердца холодит.
Их грустный, опущенный вид,
Как речь безмолвная могилы,
Горячку сердца холодит.
В пене несется поток,
Ладью обгоняют буруны,
Кормчий глядит на восток
И будит дрожащие струны.
Ладью обгоняют буруны,
Кормчий глядит на восток
И будит дрожащие струны.
Среди несметных звезд полночи
Как эти две глядят мне в очи,
Не поглядит нигде звезда;
Но неизменна воля рока:
Как эти две глядят мне в очи,
Не поглядит нигде звезда;
Но неизменна воля рока:
Я уезжаю. Замирает
В устах обычное «прости».
Куда судьба меня кидает?
Куда мне грусть мою нести?
В устах обычное «прости».
Куда судьба меня кидает?
Куда мне грусть мою нести?
Что за ночь! Прозрачный воздух скован;
Над землей клубится аромат.
О, теперь я счастлив, я взволнован,
О, теперь я высказаться рад!
Над землей клубится аромат.
О, теперь я счастлив, я взволнован,
О, теперь я высказаться рад!
Встает мой день, как труженик убогой,
И светит мне без силы и огня,
И я бреду с заботой и тревогой.
Мы думой врозь, — тебе не до меня.
И светит мне без силы и огня,
И я бреду с заботой и тревогой.
Мы думой врозь, — тебе не до меня.
Сбирались умирать последние цветы
И ждали с грустию дыхания мороза;
Краснели по краям кленовые листы,
Горошек отцветал, и осыпалась роза.
И ждали с грустию дыхания мороза;
Краснели по краям кленовые листы,
Горошек отцветал, и осыпалась роза.
Я слышу звон твоих речей,
Куда резвиться ни беги ты.
Я вижу детский блеск очей
И запылавшие ланиты.
Куда резвиться ни беги ты.
Я вижу детский блеск очей
И запылавшие ланиты.
Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и...
Образ пугливо-немой дальше трепещет во...
Самые отзвуки доступней, даже когда,...
Книгу держу я в руках, сам пробегая в уме
Образ пугливо-немой дальше трепещет во...
Самые отзвуки доступней, даже когда,...
Книгу держу я в руках, сам пробегая в уме
Когда опять по камням заиграет
Алмазами сверкающий ручей
И вновь душа невольно вспоминает
Невнятный смысл умолкнувших речей,
Алмазами сверкающий ручей
И вновь душа невольно вспоминает
Невнятный смысл умолкнувших речей,
TOP-20 лучших стихотворений Афанасия Фета:
Буря (Свежеет ветер, меркнет ночь...) — [Афанасий Фет]
П.П. Боткину («Христос воскресе!» — клик весенний…) — [Афанасий Фет]
Долго снились мне вопли рыданий твоих... — [Афанасий Фет]
Шепот, робкое дыханье. — [Афанасий Фет]
Я вдаль иду моей дорогой… — [Афанасий Фет]
Я был опять в саду твоем — [Афанасий Фет]
Я пришел к тебе с приветом — [Афанасий Фет]
Мама! глянь-ка из окошка… — [Афанасий Фет]
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали… — [Афанасий Фет]
Я тебе ничего не скажу... — [Афанасий Фет]
Я тебе ничего не скажу — [Афанасий Фет]
Вечерний сад — [Афанасий Фет]
Как ярко полная луна — [Афанасий Фет]
Мотылек мальчику — [Афанасий Фет]
Печальная береза — [Афанасий Фет]
Ты говоришь мне: прости!.. — [Афанасий Фет]
Я пришел к тебе с приветом... — [Афанасий Фет]
Ярким солнцем в лесу пламенеет костёр... — [Афанасий Фет]
Ярким солнцем в лесу пламенеет костёр — [Афанасий Фет]
Степь вечером — [Афанасий Фет]
П.П. Боткину («Христос воскресе!» — клик весенний…) — [Афанасий Фет]
Долго снились мне вопли рыданий твоих... — [Афанасий Фет]
Шепот, робкое дыханье. — [Афанасий Фет]
Я вдаль иду моей дорогой… — [Афанасий Фет]
Я был опять в саду твоем — [Афанасий Фет]
Я пришел к тебе с приветом — [Афанасий Фет]
Мама! глянь-ка из окошка… — [Афанасий Фет]
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали… — [Афанасий Фет]
Я тебе ничего не скажу... — [Афанасий Фет]
Я тебе ничего не скажу — [Афанасий Фет]
Вечерний сад — [Афанасий Фет]
Как ярко полная луна — [Афанасий Фет]
Мотылек мальчику — [Афанасий Фет]
Печальная береза — [Афанасий Фет]
Ты говоришь мне: прости!.. — [Афанасий Фет]
Я пришел к тебе с приветом... — [Афанасий Фет]
Ярким солнцем в лесу пламенеет костёр... — [Афанасий Фет]
Ярким солнцем в лесу пламенеет костёр — [Афанасий Фет]
Степь вечером — [Афанасий Фет]