Меню
Евгений Евтушенко
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Евгений Евтушенко
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Евгения Евтушенко написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Евгения Евтушенко
Евтушенко Евгений Александрович (1933 г.р.) - советский, русский поэт, прозаик, режиссёр, сценарист, публицист и актёр, лауреат Государственной премии СССР (1984 г.) и многочисленных международных литературных премий. Почетный член Испанской и Американской академий искусств и словесности, действительный член Европейской академии искусств и наук, профессор в Питсбургском университете и в университете Санта-Доминго. Произведения переведены более чем на 70 языков мира.
Рассматривайте временность гуманно.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
Сквер величаво листья осыпал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Завидую я.
Этого секрета
не раскрывал я раньше никому.
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
Этого секрета
не раскрывал я раньше никому.
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
Мы перед чувствами немеем,
мы их привыкли умерять,
и жить еще мы не умеем
и не умеем умирать.
мы их привыкли умерять,
и жить еще мы не умеем
и не умеем умирать.
Сказки, знаю нас - напрасно вы не молвитесь!
Ведь недаром сон я помню до сих пор:
я сижу у синя моря, добрый молодец.
Я кручинюсь. Я оперся о топор.
Ведь недаром сон я помню до сих пор:
я сижу у синя моря, добрый молодец.
Я кручинюсь. Я оперся о топор.
Лучшие
из поколения,
цвести вам —
не увядать!
из поколения,
цвести вам —
не увядать!
Светлане Харрис
«Нет
лет...» —
вот что кузнечики стрекочут нам в ответ
«Нет
лет...» —
вот что кузнечики стрекочут нам в ответ
В вагоне шаркают и шамкают
и просят шумно к шалашу.
Слегка пошатывает шахматы,
а я тихонечко пишу.
и просят шумно к шалашу.
Слегка пошатывает шахматы,
а я тихонечко пишу.
В. Наумову
На кладбище китов
на снеговом погосте
стоят взамен крестов
На кладбище китов
на снеговом погосте
стоят взамен крестов
Т.П.
Все, ей-богу же, было бы проще
и, наверно, добрей и мудрей,
если б я не сорвался на просьбе —
Все, ей-богу же, было бы проще
и, наверно, добрей и мудрей,
если б я не сорвался на просьбе —
Не понимаю,
что со мною сталось?
Усталость, может,-
может, и усталость.
что со мною сталось?
Усталость, может,-
может, и усталость.
Тревожьтесь обо мне
пристрастно и глубоко.
Не стойте в стороне,
когда мне одиноко.
пристрастно и глубоко.
Не стойте в стороне,
когда мне одиноко.
В. Бокову
Пахнет засолами,
пахнет молоком.
Ягоды засохлые
Пахнет засолами,
пахнет молоком.
Ягоды засохлые
Много слов говорил умудренных,
много гладил тебя по плечу,
а ты плакала, словно ребенок,
что тебя полюбить не хочу.
много гладил тебя по плечу,
а ты плакала, словно ребенок,
что тебя полюбить не хочу.
А. Межирову1
О, свадьбы в дни военные!
Обманчивый уют,
слова неоткровенные
О, свадьбы в дни военные!
Обманчивый уют,
слова неоткровенные
Весенней ночью думай обо мне
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
и летней ночью думай обо мне,
осенней ночью думай обо мне
и зимней ночью думай обо мне.
Ю. Васильеву
Мы те,
кто в дальнее уверовал,—
безденежные мастера.
Мы те,
кто в дальнее уверовал,—
безденежные мастера.
Есть пустота от смерти чувств
и от потери горизонта,
когда глядишь на горе сонно
и сонно радостям ты чужд.
и от потери горизонта,
когда глядишь на горе сонно
и сонно радостям ты чужд.
Стоял вагон, видавший виды,
где шлаком выложен откос.
До буферов травой обвитый,
он до колена в насыпь врос.
где шлаком выложен откос.
До буферов травой обвитый,
он до колена в насыпь врос.
Пора вставать... Ресниц не вскинуть сонных.
Пора вставать... Будильник сам не свой.
В окно глядит и сетует подсолнух,
покачивая рыжей головой.
Пора вставать... Будильник сам не свой.
В окно глядит и сетует подсолнух,
покачивая рыжей головой.
Разговорились люди нынче.
От разговоров этих чад.
Вслух и кричат, но вслух и хнычат,
и даже вслух порой молчат.
От разговоров этих чад.
Вслух и кричат, но вслух и хнычат,
и даже вслух порой молчат.
Рассматривайте временность гуманно.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
На все невечное бросать не надо тень.
Есть временность недельного обмана
потемкинских поспешных деревень.
В. Соколову
Будил захвоенные дали
рев парохода поутру,
а мы на палубе стояли
Будил захвоенные дали
рев парохода поутру,
а мы на палубе стояли
Я бужу на заре
своего двухколесного друга.
Мать кричит из постели:
"На лестнице хоть не трезвонь!"
своего двухколесного друга.
Мать кричит из постели:
"На лестнице хоть не трезвонь!"
Женщина всегда чуть-чуть, как море.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
спрятанные в худенькую грудь.
Море в чем-то женщина чуть-чуть.
Ходят волны где-нибудь в каморке,
спрятанные в худенькую грудь.
Когда взошло твое лицо
над жизнью скомканной моею,
вначале понял я лишь то,
как скудно все, что я имею.
над жизнью скомканной моею,
вначале понял я лишь то,
как скудно все, что я имею.
Ю. Казакову
Дремлет избушка на том берегу.
Лошадь белеет на темном лугу.
Криком кричу и стреляю, стреляю,
Дремлет избушка на том берегу.
Лошадь белеет на темном лугу.
Криком кричу и стреляю, стреляю,
Потеряла Россия
в России
Россию.
Она ищет себя,
в России
Россию.
Она ищет себя,
Я кошелек.
Лежу я на дороге.
Лежу один посередине дня.
Я вам не виден, люди.
Лежу я на дороге.
Лежу один посередине дня.
Я вам не виден, люди.
Лифтерше Маше под сорок.
Грызет она грустно подсолнух,
и столько в ней детской забитости
и женской кричащей забытости!
Грызет она грустно подсолнух,
и столько в ней детской забитости
и женской кричащей забытости!
Бывало, спит у ног собака,
костер занявшийся гудит,
и женщина из полумрака
глазами зыбкими глядит.
костер занявшийся гудит,
и женщина из полумрака
глазами зыбкими глядит.
Ярмарка!
В Симбирске ярмарка.
Почище Гамбурга!
Держи карман!
В Симбирске ярмарка.
Почище Гамбурга!
Держи карман!
Боюсь не справиться с лицом,
Когда тебя увижу где-то,
И завершится всё концом,
В котором больше нет секрета.
Когда тебя увижу где-то,
И завершится всё концом,
В котором больше нет секрета.
Б. Моргунову
Итак,
живу на станции Зима.
Встаю до света —
Итак,
живу на станции Зима.
Встаю до света —
А. Вознесенскому¹
Сюда, к просторам вольным, северным,
где крякал мир и нерестился,
Сюда, к просторам вольным, северным,
где крякал мир и нерестился,
Я сибирской породы.
Ел я хлеб с черемшой
и мальчишкой паромы
тянул, как большой.
Ел я хлеб с черемшой
и мальчишкой паромы
тянул, как большой.
В стекло уткнувши черный нос,
все ждет и ждет кого-то пес.
Я руку в шерсть его кладу,
и тоже я кого-то жду.
все ждет и ждет кого-то пес.
Я руку в шерсть его кладу,
и тоже я кого-то жду.
Лифтерше Маше под сорок.
Грызет она грустно подсолнух,
и столько в ней детской забитости
и женской кричащей забытости!
Грызет она грустно подсолнух,
и столько в ней детской забитости
и женской кричащей забытости!
К добру ты или к худу,
решает время пусть.
Но лишь с тобой побуду,
я хуже становлюсь.
решает время пусть.
Но лишь с тобой побуду,
я хуже становлюсь.
Всегда найдется женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.
Я комнату снимаю на Сущевской.
Успел я одиночеством пресытиться,
и перемены никакой существенной
в квартирном положеньи не предвидится.
Успел я одиночеством пресытиться,
и перемены никакой существенной
в квартирном положеньи не предвидится.
Я разлюбил тебя... Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!
Ты большая в любви.
Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
Мы русские. Мы дети Волги.
Для нас значения полны
ее медлительные волны,
тяжелые, как валуны.
Для нас значения полны
ее медлительные волны,
тяжелые, как валуны.
Ночь, как раны, огни зализала.
Смотрят звезды глазками тюрьмы,
ну а мы под мостом Салазара —
в его черной-пречерной тени.
Смотрят звезды глазками тюрьмы,
ну а мы под мостом Салазара —
в его черной-пречерной тени.
Ничто не сходит с рук:
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
ни самый малый крюк
с дарованной дороги,
ни бремя пустяков,
Людовико Коррао
В городишке тихом Таормина
стройно шла процессия с мадонной.
Дым от свеч всходил и таял мирно,
В городишке тихом Таормина
стройно шла процессия с мадонной.
Дым от свеч всходил и таял мирно,
Три женщины и две девчонки куцых,
да я...
Летел набитый сеном кузов
среди полей шумящих широко.
да я...
Летел набитый сеном кузов
среди полей шумящих широко.
Меняю славу на бесславье,
ну, а в президиуме стул
на место теплое в канаве,
где хорошенько бы заснул.
ну, а в президиуме стул
на место теплое в канаве,
где хорошенько бы заснул.
Пришли иные времена.
Взошли иные имена.
Они толкаются, бегут.
Они врагов себе пекут,
Взошли иные имена.
Они толкаются, бегут.
Они врагов себе пекут,
Тревожьтесь обо мне
пристрастно и глубоко.
Не стойте в стороне,
когда мне одиноко.
пристрастно и глубоко.
Не стойте в стороне,
когда мне одиноко.
Проснуться было, как присниться,
присниться самому себе
под вспыхивающие зарницы
в поскрипывающей избе.
присниться самому себе
под вспыхивающие зарницы
в поскрипывающей избе.
К. Шульженко
А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
Я шатаюсь в толкучке столичной
над веселой апрельской водой,
возмутительно нелогичный,
непростительно молодой.
над веселой апрельской водой,
возмутительно нелогичный,
непростительно молодой.
Среди любовью слывшего
сплетенья рук и бед
ты от меня не слышала,
любима или нет.
сплетенья рук и бед
ты от меня не слышала,
любима или нет.
И. Глазунову
Когда я думаю о Блоке¹,
когда тоскую по нему,
Когда я думаю о Блоке¹,
когда тоскую по нему,
Не понимать друг друга страшно -
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
Ты большая в любви.
Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
Ты смелая.
Я - робею на каждом шагу.
Я плохого тебе не сделаю,
Я шатаюсь в толкучке столичной
над веселой апрельской водой,
возмутительно нелогичный,
непростительно молодой.
над веселой апрельской водой,
возмутительно нелогичный,
непростительно молодой.
Я кошелек.
Лежу я на дороге.
Лежу один посередине дня.
Я вам не виден, люди.
Лежу я на дороге.
Лежу один посередине дня.
Я вам не виден, люди.
Ты спрашивала шепотом:
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
"А что потом?
А что потом?"
Постель была расстелена,
Идут белые снеги,
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
как по нитке скользя...
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
С. Щипачеву
Смотрели в окна мы, где липы
чернели в глубине двора.
Смотрели в окна мы, где липы
чернели в глубине двора.
Гале
Дорога в дождь — она не сладость.
Дорога в дождь — она беда.
И надо же — какая слякоть,
Дорога в дождь — она не сладость.
Дорога в дождь — она беда.
И надо же — какая слякоть,
Добро должно быть с кулаками.
М. Светлов (из разговора)
Мне говорят,
М. Светлов (из разговора)
Мне говорят,
Я товарища хороню.
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
Благословенна русская земля,
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,
замасленною вытертые паклей!
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,
замасленною вытертые паклей!
Дай бог слепцам глаза вернуть
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
и спины выпрямить горбатым.
Дай бог быть богом хоть чуть-чуть,
но быть нельзя чуть-чуть распятым.
Как во стольной Москве белокаменной
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок...
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок...
Сквер величаво листья осыпал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Вдоль моря быстро девочка проходит,
бледнея, розовея и дичась.
В ней все восходит... Что с ней происходит?
В ней возникает женщина сейчас.
бледнея, розовея и дичась.
В ней все восходит... Что с ней происходит?
В ней возникает женщина сейчас.
Меняю славу на бесславье,
ну, а в президиуме стул
на место теплое в канаве,
где хорошенько бы заснул.
ну, а в президиуме стул
на место теплое в канаве,
где хорошенько бы заснул.
Сквер величаво листья осыпал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Светало. Было холодно и трезво.
У двери с черной вывескою треста,
нахохлившись, на стуле сторож спал.
Зашумит ли клеверное поле,
заскрипят ли сосны на ветру,
я замру, прислушаюсь и вспомню,
что и я когда-нибудь умру.
заскрипят ли сосны на ветру,
я замру, прислушаюсь и вспомню,
что и я когда-нибудь умру.
К. Шульженко
А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
Я разлюбил тебя... Банальная развязка.
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!
Банальная, как жизнь, банальная, как смерть.
Я оборву струну жестокого романса,
гитару пополам — к чему ломать комедь!
Я хотел бы
родиться
во всех странах,
быть беспаспортным,
родиться
во всех странах,
быть беспаспортным,
О, нашей молодости споры,
о, эти взбалмошные сборы,
о, эти наши вечера!
О, наше комнатное пекло,
о, эти взбалмошные сборы,
о, эти наши вечера!
О, наше комнатное пекло,
У римской забытой дороги
недалеко от Дамаска
мертвенны гор отроги,
как императоров маски.
недалеко от Дамаска
мертвенны гор отроги,
как императоров маски.
Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух......
кому уюта нет, покоя нет.
В ней суждено поэтами рождаться
лишь тем, в ком бродит гордый дух......
кому уюта нет, покоя нет.
Я товарища хороню.
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
Благословенна русская земля,
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,
замасленною вытертые паклей!
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,
замасленною вытертые паклей!
Памяти В. Высоцкого
Бок о бок с шашлычной,
шипящей так сочно,
Бок о бок с шашлычной,
шипящей так сочно,
Я, как поезд,
что мечется столько уж лет
между городом Да
и городом Нет.
что мечется столько уж лет
между городом Да
и городом Нет.
Бывало, спит у ног собака,
костер занявшийся гудит,
и женщина из полумрака
глазами зыбкими глядит.
костер занявшийся гудит,
и женщина из полумрака
глазами зыбкими глядит.
Когда мы в Россию вернемся?
Г. Адамович
Нас не спасает крест одиночеств.
Дух несвободы непобедим.
Г. Адамович
Нас не спасает крест одиночеств.
Дух несвободы непобедим.
Мы перед чувствами немеем,
мы их привыкли умерять,
и жить еще мы не умеем
и не умеем умирать.
мы их привыкли умерять,
и жить еще мы не умеем
и не умеем умирать.
Б. Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
TOP-20 лучших стихотворений Евгения Евтушенко:
Ты спрашивала шепотом... — [Евгений Евтушенко]
Мы перед чувствами немеем... — [Евгений Евтушенко]
Когда мужчине сорок лет — [Евгений Евтушенко]
Я разлюбил тебя Банальная развязка — [Евгений Евтушенко]
Дай бог! — [Евгений Евтушенко]
Не понимаю, что со мною сталось... — [Евгений Евтушенко]
Пришли иные времена... — [Евгений Евтушенко]
Я хотел бы... — [Евгений Евтушенко]
Можно всё ещё спасти — [Евгений Евтушенко]
Ты большая в любви... — [Евгений Евтушенко]
Ничто не сходит с рук: — [Евгений Евтушенко]
Граждане, послушайте меня... — [Евгений Евтушенко]
Идут белые снеги — [Евгений Евтушенко]
Женщина – особенное море — [Евгений Евтушенко]
Рассматривайте временность гуманно... — [Евгений Евтушенко]
Не исчезай — [Евгений Евтушенко]
Зависть — [Евгений Евтушенко]
Всегда найдется женская рука... — [Евгений Евтушенко]
Тревожьтесь обо мне... — [Евгений Евтушенко]
Я разлюбил тебя... Банальная развязка... — [Евгений Евтушенко]
Мы перед чувствами немеем... — [Евгений Евтушенко]
Когда мужчине сорок лет — [Евгений Евтушенко]
Я разлюбил тебя Банальная развязка — [Евгений Евтушенко]
Дай бог! — [Евгений Евтушенко]
Не понимаю, что со мною сталось... — [Евгений Евтушенко]
Пришли иные времена... — [Евгений Евтушенко]
Я хотел бы... — [Евгений Евтушенко]
Можно всё ещё спасти — [Евгений Евтушенко]
Ты большая в любви... — [Евгений Евтушенко]
Ничто не сходит с рук: — [Евгений Евтушенко]
Граждане, послушайте меня... — [Евгений Евтушенко]
Идут белые снеги — [Евгений Евтушенко]
Женщина – особенное море — [Евгений Евтушенко]
Рассматривайте временность гуманно... — [Евгений Евтушенко]
Не исчезай — [Евгений Евтушенко]
Зависть — [Евгений Евтушенко]
Всегда найдется женская рука... — [Евгений Евтушенко]
Тревожьтесь обо мне... — [Евгений Евтушенко]
Я разлюбил тебя... Банальная развязка... — [Евгений Евтушенко]
