Меню
Саша Черный
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Саша Черный
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Саши Черного написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Саши Черного
Где газовый завод вздымал крутые трубы,
Столбами пламени тревожа вечера,—
Там нынче — пепелище.
Вдали амфитеатром —
Столбами пламени тревожа вечера,—
Там нынче — пепелище.
Вдали амфитеатром —
1
Он сидит среди реторт
И ругается, как черт:
"Грымзы! Кильки! Бабы! Совы!
Он сидит среди реторт
И ругается, как черт:
"Грымзы! Кильки! Бабы! Совы!
(Пародия)
Дух свободы... К перестройке
Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
Дух свободы... К перестройке
Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
Под липой пение ос,
Юная мать, пышная мать
В короне из желтых волос,
С глазами святой,
Юная мать, пышная мать
В короне из желтых волос,
С глазами святой,
За жирными коровами следуют тощие,
за тощими - отсутствие мяса.
Гейне
По притихшим редакциям,
за тощими - отсутствие мяса.
Гейне
По притихшим редакциям,
Памяти Чехова
В наши дни трехмесячных успехов
И развязных гениев пера
Ты один, тревожно-мудрый Чехов,
В наши дни трехмесячных успехов
И развязных гениев пера
Ты один, тревожно-мудрый Чехов,
Любовь должна быть счастливой —
Это право любви.
Любовь должна быть красивой —
Это мудрость любви.
Это право любви.
Любовь должна быть красивой —
Это мудрость любви.
Из Гейне
Море дремлет... Солнце стрелы
С высоты свергает в воду.
И корабль в дрожащих искрах
Море дремлет... Солнце стрелы
С высоты свергает в воду.
И корабль в дрожащих искрах
(Повесть)
Арон Фарфурник застукал наследницу дочку
С голодранцем студентом Эпштейном:
Арон Фарфурник застукал наследницу дочку
С голодранцем студентом Эпштейном:
Жизнь бесцветна? Надо, друг мой,
Быть упорным и искать:
Раза два в году ты можешь,
Как король, торжествовать...
Быть упорным и искать:
Раза два в году ты можешь,
Как король, торжествовать...
(Из дневника современника)
С горя я пошел к врачу.
Врач пенсне напялил на нос:
"Нервность. Слабость. Очень рано-с.
С горя я пошел к врачу.
Врач пенсне напялил на нос:
"Нервность. Слабость. Очень рано-с.
"Проклятые" вопросы,
Как дым от папиросы,
Рассеялись во мгле.
Пришла Проблема Пола,
Как дым от папиросы,
Рассеялись во мгле.
Пришла Проблема Пола,
Каждый прав и каждый виноват.
Все полны обидным снисхожденьем
И, мешая истину с глумленьем,
До конца обидеться спешат.
Все полны обидным снисхожденьем
И, мешая истину с глумленьем,
До конца обидеться спешат.
Хочу отдохнуть от сатиры...
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
С девчонками Тосей и Инной
В сиреневый утренний час
Мы вырыли в пляже пустынном
Кривой и глубокий баркас.
В сиреневый утренний час
Мы вырыли в пляже пустынном
Кривой и глубокий баркас.
Когда раскроется игра -
Как негодуют шулера!
И как кричат о чести
И благородной мести!
Как негодуют шулера!
И как кричат о чести
И благородной мести!
Высоко над Гейдельбергом,
В тихом горном пансионе
Я живу, как институтка,
Благородно и легко.
В тихом горном пансионе
Я живу, как институтка,
Благородно и легко.
Сероглазая женщина с книжкой присела на...
И, больных отмечая вдоль списка на белых...
То за марлей в аптеку пошлет санитара...
То, склонившись к огню, кочергой помешает в...
И, больных отмечая вдоль списка на белых...
То за марлей в аптеку пошлет санитара...
То, склонившись к огню, кочергой помешает в...
Из Гейне
В облаках висит луна
Колоссальным померанцем.
В сером море длинный путь
В облаках висит луна
Колоссальным померанцем.
В сером море длинный путь
Лакированный, пузатый,
Друг мой, нежный и певучий,
Итальянская мандола -
Восемь низких гулких струн...
Друг мой, нежный и певучий,
Итальянская мандола -
Восемь низких гулких струн...
Тихо тикают часы
На картонном циферблате.
Вязь из розочек в томате
И зеленые усы.
На картонном циферблате.
Вязь из розочек в томате
И зеленые усы.
Жил на свете анархист,
Красил бороду и щеки,
Ездил к немке в Териоки
И при этом был садист.
Красил бороду и щеки,
Ездил к немке в Териоки
И при этом был садист.
(Посвящается исписавшимся "популярностям")
Я похож на родильницу,
Я готов скрежетать...
Проклинаю чернильницу
Я похож на родильницу,
Я готов скрежетать...
Проклинаю чернильницу
(Всем добрым знакомым с отчаянием посвящаю)
Итак - начинается утро.
Чужой, как река Брахмапутра,
В двенадцать влетает знакомый.
Итак - начинается утро.
Чужой, как река Брахмапутра,
В двенадцать влетает знакомый.
1
Раз двое третьего рассматривали в лупы
И изрекли: "Он глуп". Весь ужас здесь был
в том,
Раз двое третьего рассматривали в лупы
И изрекли: "Он глуп". Весь ужас здесь был
в том,
Как в бёклиновских картинах,
Краски странны...
Мрачны ели на стремнинах
И платаны.
Краски странны...
Мрачны ели на стремнинах
И платаны.
Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.
У каждого свой дурман,-
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас - осенний роман.
1910
Накрутить вам образов, почтеннейший?
Нанизать вам слов кисло-сладких,
Изысканно гладких
Накрутить вам образов, почтеннейший?
Нанизать вам слов кисло-сладких,
Изысканно гладких
Жестокий бог литературы!
Давно тебе я не служил:
Ленился, думал, спал и жил,-
Забыл журнальные фигуры,
Давно тебе я не служил:
Ленился, думал, спал и жил,-
Забыл журнальные фигуры,
И мы когда-то, как Тиль-Тиль,
Неслись за Синей птицей!
Когда нам вставили фитиль -
Мы увлеклись синицей.
Неслись за Синей птицей!
Когда нам вставили фитиль -
Мы увлеклись синицей.
Трепов - мягче сатаны,
Дурново - с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
Дурново - с талантом,
Нам свободы не нужны,
А рейтузы с кантом.
Здравствуй, Муза! Хочешь финик?
Или рюмку марсалы?
Я сегодня именинник...
Что глядишь во все углы?
Или рюмку марсалы?
Я сегодня именинник...
Что глядишь во все углы?
(Петербург)
Холостой стаканчик чаю
(Хоть бы капля коньяку),
На стене босой Толстой.
Холостой стаканчик чаю
(Хоть бы капля коньяку),
На стене босой Толстой.
Художник в парусиновых штанах,
Однажды сев случайно на палитру,
Вскочил и заметался впопыхах:
«Где скипидар?! Давай — скорее...
Однажды сев случайно на палитру,
Вскочил и заметался впопыхах:
«Где скипидар?! Давай — скорее...
Из Гейне
За чаем болтали в салоне
Они о любви по душе:
Мужья в эстетическом тоне,
За чаем болтали в салоне
Они о любви по душе:
Мужья в эстетическом тоне,
I. Каменщики
Ноги грузные расставивши упрямо,
Каменщики в угловом бистро сидят,-
Локти широко уперлись в мрамор...
Ноги грузные расставивши упрямо,
Каменщики в угловом бистро сидят,-
Локти широко уперлись в мрамор...
Пан-пьян! Красные яички.
Пьян-пан! Красные носы.
Били-бьют! Радостные личики.
Бьют-били! Груды колбасы.
Пьян-пан! Красные носы.
Били-бьют! Радостные личики.
Бьют-били! Груды колбасы.
1
Пехотный Вологодский полк
Прислал наряд оркестра.
Пехотный Вологодский полк
Прислал наряд оркестра.
Серьезных лиц густая волосатость
И двухпудовые, свинцовые слова:
«Позитивизм», «идейная...
«Спецификация», «реальные...
И двухпудовые, свинцовые слова:
«Позитивизм», «идейная...
«Спецификация», «реальные...
Она была поэтесса,
Поэтесса бальзаковских лет.
А он был просто повеса,
Курчавый и пылкий брюнет.
Поэтесса бальзаковских лет.
А он был просто повеса,
Курчавый и пылкий брюнет.
Не ной... Толпа тебя, как сводня,
К успеху жирному толкнет,
И в пасть рассчетливых тенет
Ты залучишь свое "сегодня".
К успеху жирному толкнет,
И в пасть рассчетливых тенет
Ты залучишь свое "сегодня".
Пастель
Лиловый лиф и желтый бант у бюста,
Безглазые глаза — как два пупка.
Лиловый лиф и желтый бант у бюста,
Безглазые глаза — как два пупка.
В трамвае, набитом битком,
Средь двух гимназисток, бочком,
Сижу в настроеньи прекрасном.
Панама сползает на лоб.
Средь двух гимназисток, бочком,
Сижу в настроеньи прекрасном.
Панама сползает на лоб.
Над крышей гудят провода телефона...
Довольно, бессмысленный шум!
Сегодня опять не пришла моя донна,
Другой не завел я - ворона, ворона!
Довольно, бессмысленный шум!
Сегодня опять не пришла моя донна,
Другой не завел я - ворона, ворона!
Темно...
Фонарь куда-то к черту убежал!
Вино
Качает толстый мой фрегат, как в шквал...
Фонарь куда-то к черту убежал!
Вино
Качает толстый мой фрегат, как в шквал...
Моя жена - наседка,
Мой сын - увы, эсер,
Моя сестра - кадетка,
Мой дворник - старовер.
Мой сын - увы, эсер,
Моя сестра - кадетка,
Мой дворник - старовер.
(Ария для безголосых)
Голова моя - темный фонарь с перебитыми...
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными...
Голова моя - темный фонарь с перебитыми...
С четырех сторон открытый враждебным ветрам.
По ночам я шатаюсь с распутными, пьяными...
Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.
Опять опадают кусты и деревья,
Бронхитное небо слезится опять,
И дачники, бросив сырые кочевья,
Бегут, ошалевшие, вспять.
Бронхитное небо слезится опять,
И дачники, бросив сырые кочевья,
Бегут, ошалевшие, вспять.
Хорошо при свете лампы
Книжки милые читать,
Пересматривать эстампы
И по клавишам бренчать,-
Книжки милые читать,
Пересматривать эстампы
И по клавишам бренчать,-
В воде декламирует жаба,
Спят груши вдоль лона пруда.
Над шапкой зеленого граба
Топорщатся прутья гнезда.
Спят груши вдоль лона пруда.
Над шапкой зеленого граба
Топорщатся прутья гнезда.
Пришла блондинка-девушка в военный лазарет,
Спросила у привратника: «Где здесь...
Взбежал солдат по лестнице, оправивши...
«Их благородье требует какая-то...
Спросила у привратника: «Где здесь...
Взбежал солдат по лестнице, оправивши...
«Их благородье требует какая-то...
В стеклянном ящике
Случайно сбились в кучу
Сто разных душ...
Выходят-входят.
Случайно сбились в кучу
Сто разных душ...
Выходят-входят.
Кто в трамвае, как акула,
Отвратительно зевает?
То зевает друг-читатель
Над скучнейшею газетой.
Отвратительно зевает?
То зевает друг-читатель
Над скучнейшею газетой.
(Полька)
Левой, правой, кучерявый,
Что ты ерзаешь, как черт?
Угощение на славу,
Левой, правой, кучерявый,
Что ты ерзаешь, как черт?
Угощение на славу,
Бородатые чуйки с голодными глазами
Хрипло предлагают "животрепещущих докторов".
Гимназисты поводят бумажными усами,
Горничные стреляют в суконных юнкеров.
Хрипло предлагают "животрепещущих докторов".
Гимназисты поводят бумажными усами,
Горничные стреляют в суконных юнкеров.
На дачной скрипучей веранде
Весь вечер царит оживленье.
К глазастой художнице Ванде
Случайно сползлись в воскресенье
Весь вечер царит оживленье.
К глазастой художнице Ванде
Случайно сползлись в воскресенье
У двух проституток сидят гимназисты:
Дудиленко, Барсов и Блок.
На Маше - персидская шаль и монисто,
На Даше - боа и платок.
Дудиленко, Барсов и Блок.
На Маше - персидская шаль и монисто,
На Даше - боа и платок.
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Если летом по бору кружить,
Слушать свист неведомых птиц,
Наклоняться к зеленой стоячей воде,
Вдыхать остро-свежую сырость и терпкие смолы
Слушать свист неведомых птиц,
Наклоняться к зеленой стоячей воде,
Вдыхать остро-свежую сырость и терпкие смолы
Бессмертье? Вам, двуногие кроты,
Не стоящие дня земного срока?
Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты
Того же захотят, обидевшись глубоко...
Не стоящие дня земного срока?
Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты
Того же захотят, обидевшись глубоко...
У поэта умерла жена...
Он ее любил сильнее гонорара!
Скорбь его была безумна и страшна -
Но поэт не умер от удара.
Он ее любил сильнее гонорара!
Скорбь его была безумна и страшна -
Но поэт не умер от удара.
Ах, зачем нет Чехова на свете!
Сколько вздорных - пеших и верхом,
С багажом готовых междометий
Осаждало в Ялте милый дом...
Сколько вздорных - пеших и верхом,
С багажом готовых междометий
Осаждало в Ялте милый дом...
Вы сидели в манто на скале,
Обхвативши руками колена.
А я - на земле,
Там, где таяла пена,-
Обхвативши руками колена.
А я - на земле,
Там, где таяла пена,-
В старинном городе, чужом и странно близком,
Успокоение мечтой пленило ум.
Не думая о временном и низком,
По узким улицам плетешься наобум...
Успокоение мечтой пленило ум.
Не думая о временном и низком,
По узким улицам плетешься наобум...
Из Гейне
Этот юноша любезный
Сердце радует и взоры.
То он устриц мне подносит,
Этот юноша любезный
Сердце радует и взоры.
То он устриц мне подносит,
О, Рахиль, твоя походка
Отдается в сердце четко...
Голос твой — как голубь кроткий,
Стан твой — тополь на горе,
Отдается в сердце четко...
Голос твой — как голубь кроткий,
Стан твой — тополь на горе,
На перевернутый ящик
Села худая, как спица,
Дылда-девица,
Рядом - плечистый приказчик.
Села худая, как спица,
Дылда-девица,
Рядом - плечистый приказчик.
За тяжелым гусем старшим
Вперевалку, тихим маршем
Гуси шли, как полк солдат.
Овцы густо напылили,
Вперевалку, тихим маршем
Гуси шли, как полк солдат.
Овцы густо напылили,
Из Гейне
Печаль и боль в моем сердце,
Но май в пышноцветном пылу.
Стою, прислонившись к каштану,
Печаль и боль в моем сердце,
Но май в пышноцветном пылу.
Стою, прислонившись к каштану,
Когда поэт, описывая даму,
Начнет: "Я шла по улице. В бока впился...
Здесь "я" не понимай, конечно, прямо -
Что, мол, под дамою скрывается поэт.
Начнет: "Я шла по улице. В бока впился...
Здесь "я" не понимай, конечно, прямо -
Что, мол, под дамою скрывается поэт.
Родился карлик Новый Год,
Горбатый, сморщенный урод,
Тоскливый шут и скептик,
Мудрец и эпилептик.
Горбатый, сморщенный урод,
Тоскливый шут и скептик,
Мудрец и эпилептик.
Бодрый туман, мутный туман
Так густо замазал окно -
А я умываюсь!
Бесится кран, фыркает кран...
Так густо замазал окно -
А я умываюсь!
Бесится кран, фыркает кран...
Набив закусками вощеную бумагу,
Повесивши на палки пиджаки,
Гигиеническим, упорно мерным шагом
Идут гулять немецкие быки.
Повесивши на палки пиджаки,
Гигиеническим, упорно мерным шагом
Идут гулять немецкие быки.
У походной кухни лентой -
Разбитная солдатня.
Отогнув подол брезента,
Кашевар поит коня...
Разбитная солдатня.
Отогнув подол брезента,
Кашевар поит коня...
Одни кричат: "Что форма? Пустяки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи -
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?"
Другие возражают: "Дураки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи -
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?"
Другие возражают: "Дураки!
Наши предки лезли в клети
И шептались там не раз:
"Туго, братцы...видно, дети
Будут жить вольготней нас".
И шептались там не раз:
"Туго, братцы...видно, дети
Будут жить вольготней нас".
(Шарж)
Брандахлысты в белых брючках
В лаун-теннисном азарте
Носят жирные зады.
Брандахлысты в белых брючках
В лаун-теннисном азарте
Носят жирные зады.
Одолела слабость злая,
Ни подняться, ни вздохнуть:
Девятнадцатого мая
На разведке ранен в грудь.
Ни подняться, ни вздохнуть:
Девятнадцатого мая
На разведке ранен в грудь.
Квартирант сидит на чемодане
И задумчиво рассматривает пол:
Те же стулья, и кровать, и стол,
И такая же обивка на диване,
И задумчиво рассматривает пол:
Те же стулья, и кровать, и стол,
И такая же обивка на диване,
(1809-1909)
Ах, милый Николай Васильич Гоголь!
Когда б сейчас из гроба встать ты мог,
Ах, милый Николай Васильич Гоголь!
Когда б сейчас из гроба встать ты мог,
Из палатки вышла дева
В васильковой нежной тоге,
Подошла к воде, как кошка,
Омочила томно ноги
В васильковой нежной тоге,
Подошла к воде, как кошка,
Омочила томно ноги
Это не было сходство, допусти-
мое даже в лесу,- это было то-
ждество, это было безумное превра-
щение одного в двоих.
мое даже в лесу,- это было то-
ждество, это было безумное превра-
щение одного в двоих.
Промокло небо и земля,
Душа и тело отсырели.
С утра до вечера скуля,
Циничный ветер лезет в щели.
Душа и тело отсырели.
С утра до вечера скуля,
Циничный ветер лезет в щели.
(Посвящается "детским" поэтессам)
Дама, качаясь на ветке,
Пикала: "Милые детки!
Солнышко чмокнуло кустик,
Дама, качаясь на ветке,
Пикала: "Милые детки!
Солнышко чмокнуло кустик,
Время года неизвестно.
Мгла клубится пеленой.
С неба падает отвесно
Мелкий бисер водяной.
Мгла клубится пеленой.
С неба падает отвесно
Мелкий бисер водяной.
Прокуроров было слишком много!
Кто грехов Твоих не осуждал?..
А теперь, когда темна дорога,
И гудит-ревет девятый вал,
Кто грехов Твоих не осуждал?..
А теперь, когда темна дорога,
И гудит-ревет девятый вал,
Середина мая и деревья голы...
Словно Третья Дума делала весну!
В зеркало смотрю я, злой и невеселый,
Смазывая йодом щеку и десну.
Словно Третья Дума делала весну!
В зеркало смотрю я, злой и невеселый,
Смазывая йодом щеку и десну.
Томясь, я сидел в уголке,
Опрыскан душистым горошком.
Под белою ночью в тоске
Стыл черный канал за окошком.
Опрыскан душистым горошком.
Под белою ночью в тоске
Стыл черный канал за окошком.
Тех, кто страдает гордо и угрюмо,
Не видим мы на наших площадях:
Задавлены случайною работой
Таятся по мансардам и молчат...
Не видим мы на наших площадях:
Задавлены случайною работой
Таятся по мансардам и молчат...
TOP-20 лучших стихотворений Саши Черного:
Пошлость — [Саша Черный]
Недоразумение — [Саша Черный]
Воробей — [Саша Черный]
Диета — [Саша Черный]
Любовь не картошка — [Саша Черный]
Чепуха — [Саша Черный]
Утешение (Жизнь бесцветна?..) — [Саша Черный]
Дурак — [Саша Черный]
Окраина Петербурга — [Саша Черный]
Обстановочка — [Саша Черный]
Утром — [Саша Черный]
Отъезд петербуржца — [Саша Черный]
Мой роман — [Саша Черный]
Два желания — [Саша Черный]
Ночная песня пьяницы — [Саша Черный]
Два толка — [Саша Черный]
До реакции — [Саша Черный]
Аисты — [Саша Черный]
Жалобы обывателя — [Саша Черный]
Честь — [Саша Черный]
Недоразумение — [Саша Черный]
Воробей — [Саша Черный]
Диета — [Саша Черный]
Любовь не картошка — [Саша Черный]
Чепуха — [Саша Черный]
Утешение (Жизнь бесцветна?..) — [Саша Черный]
Дурак — [Саша Черный]
Окраина Петербурга — [Саша Черный]
Обстановочка — [Саша Черный]
Утром — [Саша Черный]
Отъезд петербуржца — [Саша Черный]
Мой роман — [Саша Черный]
Два желания — [Саша Черный]
Ночная песня пьяницы — [Саша Черный]
Два толка — [Саша Черный]
До реакции — [Саша Черный]
Аисты — [Саша Черный]
Жалобы обывателя — [Саша Черный]
Честь — [Саша Черный]