Меню
Юргис Балтрушайтис
Главная ~ Литература ~ Стихи писателей 18-20 века ~
Юргис Балтрушайтис
В этом разделе представлены лучшие стихи замечательного русского писателя Юргиса Балтрушайтис написанные на рубеже 18-20 вв.
Лучшие стихи Юргиса Балтрушайтис
Балтрушайтис Юргис Казимирович (1873 - 1944) - русский и литовский поэт-символист и переводчик, дипломат.
Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы,
Красуйся, шелести, зеленый океан!
Твой радостный простор мой дух освобождает
От горькой слепоты незнанья моего,
Красуйся, шелести, зеленый океан!
Твой радостный простор мой дух освобождает
От горькой слепоты незнанья моего,
Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...
Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
Вся жизнь моя - стояние над бездной...
Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
Передо мной все тот же шум глухой,
Дитя знакомого смятенья,
Все тот же яростный прибой,
Упорный, как огонь сомненья,
Дитя знакомого смятенья,
Все тот же яростный прибой,
Упорный, как огонь сомненья,
Уводит душу час в тени
Назад, назад,—
Туда, где ярки были дни
И цвел мой сад...
Назад, назад,—
Туда, где ярки были дни
И цвел мой сад...
Жизнь кого не озадачит,
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не заплачет
Одинокою слезой!
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не заплачет
Одинокою слезой!
Дышит полночь тенью жуткой...
Тьма в окне и в сердце тьма...
Сладость — малая минутка...
Горечь — долгая зима...
Тьма в окне и в сердце тьма...
Сладость — малая минутка...
Горечь — долгая зима...
Текут, текут песчинки
В угоду бытию,
Крестины и поминки
Вплетая в нить свою...
В угоду бытию,
Крестины и поминки
Вплетая в нить свою...
С верой в груди упорной,
Знающей колос пустой,
Сейте озимые зерна,
Новь зари золотой...
Знающей колос пустой,
Сейте озимые зерна,
Новь зари золотой...
Весь преданный жару тоски ненасытной,
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.
Среди людей, я средь — чужих...
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня...
Мне в этом мире не до них,
Как им, в борьбе и шуме дня,
Нет в жизни дела до меня...
Проходит жизнь в томлении и страхе...
Безмерен путь...
И каждый миг, как шаг к угрюмой плахе,
Сжимает грудь...
Безмерен путь...
И каждый миг, как шаг к угрюмой плахе,
Сжимает грудь...
Весна не помнит осени дождливой...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
В нашем доме нет затишья...
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.
Стою один на перекрестке,
Средь шума улиц городских,
Вникая праздно в пыль и блестки,
В покой и важность лиц людских...
Средь шума улиц городских,
Вникая праздно в пыль и блестки,
В покой и важность лиц людских...
Мой светлый храм - в безбрежности
Развернутых степей,
Где нет людской мятежности,
Ни рынков, ни цепей,-
Развернутых степей,
Где нет людской мятежности,
Ни рынков, ни цепей,-
А. Скрябину
Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет — сквозь свет от вечных...
Неизреченно пламя в сердце малом
Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет — сквозь свет от вечных...
Неизреченно пламя в сердце малом
У людской дороги, в темный прах и ил,
В жажде сева Вечный тайну заронил...
И вскрываясь в яви, как светает мгла,
Острый листик травка к свету вознесла...
В жажде сева Вечный тайну заронил...
И вскрываясь в яви, как светает мгла,
Острый листик травка к свету вознесла...
Дитя судьбы, свой долг исполни,
Приемля боль, как высший дар...
И будет мысль — как пламя молний,
И будет слово — как пожар!
Приемля боль, как высший дар...
И будет мысль — как пламя молний,
И будет слово — как пожар!
Полдень... Меры нет простору!
Высь и долы — круг огня...
Весела дорога в гору,
К золотой вершине дня!
Высь и долы — круг огня...
Весела дорога в гору,
К золотой вершине дня!
Аминь! Аминь! Закончен круг дневной,
Наш малый круг...
Почил и звон и гул борьбы земной,
И серп и плуг...
Наш малый круг...
Почил и звон и гул борьбы земной,
И серп и плуг...
Склонись с тоскою всякое чело —:
Пасется Мир в равнине Ватерло!
Где до небес рычал сраженный лев,
Стоят теперь корыто, ясли, хлев,
Пасется Мир в равнине Ватерло!
Где до небес рычал сраженный лев,
Стоят теперь корыто, ясли, хлев,
Мысль в разлуке с вещим сном...
Сердце — в сумраке ночном...
Дождь пустынный за окном...
Свист за дверью, вой в трубе...
Сердце — в сумраке ночном...
Дождь пустынный за окном...
Свист за дверью, вой в трубе...
Знаю я в яви вселенной
Плач на рассветном пороге,
Путь человеческий в зное.
Длящийся ложно...
Плач на рассветном пороге,
Путь человеческий в зное.
Длящийся ложно...
С. А. Полякову
Забвенья, забвенья! Всей малости крова!
Всей скудной, всей жалкой отрады людской -
Усталым от дали пути рокового,
Забвенья, забвенья! Всей малости крова!
Всей скудной, всей жалкой отрады людской -
Усталым от дали пути рокового,
Входит под сирую кровлю
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...
Все тот же холм... Все тот же замок с...
Кругом все тот же узкий кругозор...
Изгиб тропы мучительно-всегдашней...
Пустынный сон бестрепетных озер...
Кругом все тот же узкий кругозор...
Изгиб тропы мучительно-всегдашней...
Пустынный сон бестрепетных озер...
Tuba mirum spargens sonum
Per sepulchra regionum.
Памяти Н. Л. Тарасова
В снежной пустыне, при бледной луне,
Per sepulchra regionum.
Памяти Н. Л. Тарасова
В снежной пустыне, при бледной луне,
Как дымный вечер, скорбен я...
Как шорох ночи — речь моя!
Бессильный трепет грез во мне,
Что лунный блеск в морской волне...
Как шорох ночи — речь моя!
Бессильный трепет грез во мне,
Что лунный блеск в морской волне...
Уже вечереет... Спустился туман.
У берега тише шумит океан...
Рыбак, утомленный дневною тревогой,
Плетется с добычей к избушке убогой
У берега тише шумит океан...
Рыбак, утомленный дневною тревогой,
Плетется с добычей к избушке убогой
Как бы ни цвел неизмеримо
В пыланьи мира каждый миг,
В нем, тайным страхом одержимо,
Трепещет сердце, дух поник...
В пыланьи мира каждый миг,
В нем, тайным страхом одержимо,
Трепещет сердце, дух поник...
Валерию Брюсову¹
Мой тайный сад, мой тихий сад
Обвеян бурей, помнит град...
Мой тайный сад, мой тихий сад
Обвеян бурей, помнит град...
Истекает срок за сроком,
Гнется стебель, меркнет цвет —
Пена, взрытая потоком
Устремленных в вечность лет...
Гнется стебель, меркнет цвет —
Пена, взрытая потоком
Устремленных в вечность лет...
To Edward Gordon Craig Esq.
Вначале был лишь сон весенний
И тишина,
И не вскрывался трепет тени
Вначале был лишь сон весенний
И тишина,
И не вскрывался трепет тени
В тягостном сумраке ночи немой
Мерно качается Маятник мой,
С визгом таинственным, ржаво скрипя,
Каждый замедливший миг торопя...
Мерно качается Маятник мой,
С визгом таинственным, ржаво скрипя,
Каждый замедливший миг торопя...
Уводит душу час в тени
Назад, назад,—
Туда, где ярки были дни
И цвел мой сад...
Назад, назад,—
Туда, где ярки были дни
И цвел мой сад...
Уже вечереет... Спустился туман.
У берега тише шумит океан...
Рыбак, утомленный дневною тревогой,
Плетется с добычей к избушке убогой
У берега тише шумит океан...
Рыбак, утомленный дневною тревогой,
Плетется с добычей к избушке убогой
С. А. Полякову
Своенравным Зодчим сложен
Дом, в котором я живу,
Где мой краткий сон тревожен,
Своенравным Зодчим сложен
Дом, в котором я живу,
Где мой краткий сон тревожен,
Мы — туманные ступени
К светлым высям божьих гор,
Восходящие из тени
На ликующий простор...
К светлым высям божьих гор,
Восходящие из тени
На ликующий простор...
Стучись, упорствуя, Кирка,
В глухую грудь земли, пока
Не зацветут тебе века...
Пусть горек, сир и мал твой труд,
В глухую грудь земли, пока
Не зацветут тебе века...
Пусть горек, сир и мал твой труд,
Как в мой разум беспокойный
Входит светом пенье грез,
Дикий тополь век свой стройный
В мир дробления принес...
Входит светом пенье грез,
Дикий тополь век свой стройный
В мир дробления принес...
Как дымный вечер, скорбен я...
Как шорох ночи — речь моя!
Бессильный трепет грез во мне,
Что лунный блеск в морской волне...
Как шорох ночи — речь моя!
Бессильный трепет грез во мне,
Что лунный блеск в морской волне...
отрывок
Чу! Ширь глухая вдруг завыла!
Вот зыбкий вихрь мелькнул в кустах,
И, будто с жалобой унылой,
Чу! Ширь глухая вдруг завыла!
Вот зыбкий вихрь мелькнул в кустах,
И, будто с жалобой унылой,
Как Молот, вскинутый судьбой,
Ночных часов пустынный бой
Поет, что будет новый день,
Иной рассвет, иная тень...
Ночных часов пустынный бой
Поет, что будет новый день,
Иной рассвет, иная тень...
Входит под сирую кровлю
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...
Люблю средь леса, в час осенний,
Под грустный шум,
Внимать волнению и пени
Пустынных дум...
Под грустный шум,
Внимать волнению и пени
Пустынных дум...
Дымно тает берег плоский...
Весел Кормчий у руля...
Еле видимой полоской
Обозначилась земля...
Весел Кормчий у руля...
Еле видимой полоской
Обозначилась земля...
По высям снегами
Увенчанных гор,
Как в радостном храме,
Блуждает мой взор...
Увенчанных гор,
Как в радостном храме,
Блуждает мой взор...
Тихо пело время... В мире ночь была
Бледной лунной сказкой ласкова, светла...
В небе было много ярких мотыльков,
Быстрых, золотистых, майских огоньков...
Бледной лунной сказкой ласкова, светла...
В небе было много ярких мотыльков,
Быстрых, золотистых, майских огоньков...
Мой день певуче-безмятежен,
Мой час, как облачко, плывет
И то, что вечер неизбежен,
Меня к унынью не зовет...
Мой час, как облачко, плывет
И то, что вечер неизбежен,
Меня к унынью не зовет...
A Jiovanni Papini*
В полдневный час, целуя алчно землю,
С молитвенной и трепетной тоской
Я славлю мир, и жребий свой приемлю,
В полдневный час, целуя алчно землю,
С молитвенной и трепетной тоской
Я славлю мир, и жребий свой приемлю,
А. Скрябину
Thine are these orbs
of light and shade
Tennyson*
Thine are these orbs
of light and shade
Tennyson*
Брось свой кров, очаг свой малый,
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...
Сон в тоскующей груди,
И громады скал на скалы
В высь немую громозди...
В час пустынный, в час мятели,
В легком беге карусели,
В вихре шумном и лихом,
В вечер зимний, в вечер серый,
В легком беге карусели,
В вихре шумном и лихом,
В вечер зимний, в вечер серый,
I
Как трудно высказать - нелживо,
Чтоб хоть себя не обмануть -
Чем наше сердце втайне живо,
Как трудно высказать - нелживо,
Чтоб хоть себя не обмануть -
Чем наше сердце втайне живо,
Час полночный... Миг неясный...
Звездный сумрак... — Тишина...
Слабых крыльев взмах напрасный,
Мысль — как колос без зерна!
Звездный сумрак... — Тишина...
Слабых крыльев взмах напрасный,
Мысль — как колос без зерна!
У входа в храм венец из терний,—
Святая Тень — померк в тени...
И в шуме площади вечерней
Мелькает люд, снуют огни...
Святая Тень — померк в тени...
И в шуме площади вечерней
Мелькает люд, снуют огни...
Памяти М. А. Морозова
Венчальный час! Лучистая Зима
Хрустальные раскрыла терема...
Белеет лебедь в небе голубом...
Венчальный час! Лучистая Зима
Хрустальные раскрыла терема...
Белеет лебедь в небе голубом...
Кто мерой мига сердце мерит
И тайный жребий смертных дней,
Тот горько слеп, тот в жизнь не верит,
Тот в ней — как тень в игре теней!..
И тайный жребий смертных дней,
Тот горько слеп, тот в жизнь не верит,
Тот в ней — как тень в игре теней!..
Из лунных снов я тку свой зыбкий миг,
Невольник грез, пустынник душ моих...
И в лунных далях близится межа,
Где молкнет гул дневного мятежа...
Невольник грез, пустынник душ моих...
И в лунных далях близится межа,
Где молкнет гул дневного мятежа...
Блажен, чей день лазурным кругом
Облек поля, венчал простор...
Блажен, чей путь проходит лугом,
Где пестрый цвет встречает взор...
Облек поля, венчал простор...
Блажен, чей путь проходит лугом,
Где пестрый цвет встречает взор...
Как привольно, протяжно и влажно
Одинокие волны поют...
Как таинственно, плавно и важно,
Чуть белея, их гребни встают...
Одинокие волны поют...
Как таинственно, плавно и важно,
Чуть белея, их гребни встают...
Кланяйся, смертный, дневной синеве!
Кланяйся листьям, их вешней молве,
Кланяйся — ниже — осенней траве!
Звонко в горячей молитве хвали
Кланяйся листьям, их вешней молве,
Кланяйся — ниже — осенней траве!
Звонко в горячей молитве хвали
А. Скрябину
Все, что трепещет иль дремлет
В тайном кругу бытия,
Строго от века объемлет
Все, что трепещет иль дремлет
В тайном кругу бытия,
Строго от века объемлет
Древним плугом поле взрыто,
Будут зерна в глубине!
Ширь пустынная открыта
Зеленеющей весне...
Будут зерна в глубине!
Ширь пустынная открыта
Зеленеющей весне...
Пока дитя не знает речи,
Оно не говорит и лжи -
Ты взрослый, в час житейской встречи
Язык немного придержи...
Оно не говорит и лжи -
Ты взрослый, в час житейской встречи
Язык немного придержи...
Истекает срок за сроком,
Гнется стебель, меркнет цвет —
Пена, взрытая потоком
Устремленных в вечность лет...
Гнется стебель, меркнет цвет —
Пена, взрытая потоком
Устремленных в вечность лет...
Мысль в разлуке с вещим сном...
Сердце — в сумраке ночном...
Дождь пустынный за окном...
Свист за дверью, вой в трубе...
Сердце — в сумраке ночном...
Дождь пустынный за окном...
Свист за дверью, вой в трубе...
Как в круге бытия суровом
Ночь следует за днем
Иль холод за огнем,
Так час безгласья следует за словом...
Ночь следует за днем
Иль холод за огнем,
Так час безгласья следует за словом...
Светает близь... Чуть дышит даль, светая...
Встает туман столбами, здесь и там...
И снова я — как арфа золотая,
Послушная таинственным перстам...
Встает туман столбами, здесь и там...
И снова я — как арфа золотая,
Послушная таинственным перстам...
Пляшет в меркнущем пожаре
Рой вечерних комаров...
Сколько в мире бренной твари,
Богом замкнутых миров!
Рой вечерних комаров...
Сколько в мире бренной твари,
Богом замкнутых миров!
Предвижу разумом крушенье
Всех снов — солгавший мир в пыли!
И вновь предчувствую свершенье
Всех тайных чаяний земли...
Всех снов — солгавший мир в пыли!
И вновь предчувствую свершенье
Всех тайных чаяний земли...
М. А. Ефремовой
Цветам былого нет забвенья,
И мне, как сон, как смутный зов -
Сколь часто!- чудится виденье
Цветам былого нет забвенья,
И мне, как сон, как смутный зов -
Сколь часто!- чудится виденье
Вся мысль моя - тоска по тайне звездной...
Вся жизнь моя - стояние над бездной...
Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
Вся жизнь моя - стояние над бездной...
Одна загадка - гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
Час полночный... Миг неясный...
Звездный сумрак... — Тишина...
Слабых крыльев взмах напрасный,
Мысль — как колос без зерна!
Звездный сумрак... — Тишина...
Слабых крыльев взмах напрасный,
Мысль — как колос без зерна!
Весна не помнит осени дождливой...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
Опять шумит веселая волна,
С холма на холм взбегая торопливо,
В стоцветной пене вся озарена...
В даль из перламутра
Кинув трепет звона,
Развевает утро
Синие знамена...
Кинув трепет звона,
Развевает утро
Синие знамена...
...Едва они уйдут, борцы и властелины,
Как юрко проползет по их следам, как тать,
К орлиным гнездам карлик из долины —
И кто поможет бремя жизни приподнять?!
Как юрко проползет по их следам, как тать,
К орлиным гнездам карлик из долины —
И кто поможет бремя жизни приподнять?!
Когда пред часом сердце наго
В кровавой смуте бытия,
Прими свой трудный миг, как благо,
Вечерняя душа моя.
В кровавой смуте бытия,
Прими свой трудный миг, как благо,
Вечерняя душа моя.
Жизнь кого не озадачит,
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не заплачет
Одинокою слезой!
Кто, захваченный грозой,
Не вздохнет и не заплачет
Одинокою слезой!
М. А. Ефремовой
Цветам былого нет забвенья,
И мне, как сон, как смутный зов -
Сколь часто!- чудится виденье
Цветам былого нет забвенья,
И мне, как сон, как смутный зов -
Сколь часто!- чудится виденье
TOP-20 лучших стихотворений Юргиса Балтрушайтис:
Песочные часы — [Юргис Балтрушайтис]
Вифлеемская звезда — [Юргис Балтрушайтис]
Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы — [Юргис Балтрушайтис]
Одиночество — [Юргис Балтрушайтис]
Тополь — [Юргис Балтрушайтис]
Мой сад — [Юргис Балтрушайтис]
Детские страхи — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Мысль в разлуке с вещим сном...) — [Юргис Балтрушайтис]
Передо мной все тот же шум глухой — [Юргис Балтрушайтис]
Черное солнце — [Юргис Балтрушайтис]
Ныне и присно — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Уводит душу...) — [Юргис Балтрушайтис]
Фейерверк — [Юргис Балтрушайтис]
Древнее сказание — [Юргис Балтрушайтис]
Ступени — [Юргис Балтрушайтис]
Ночной пилигрим — [Юргис Балтрушайтис]
Осенняя песня — [Юргис Балтрушайтис]
Лунные крылья — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Как дымный вечер, скорбен я...) — [Юргис Балтрушайтис]
М А Ефремовой — [Юргис Балтрушайтис]
Вифлеемская звезда — [Юргис Балтрушайтис]
Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы — [Юргис Балтрушайтис]
Одиночество — [Юргис Балтрушайтис]
Тополь — [Юргис Балтрушайтис]
Мой сад — [Юргис Балтрушайтис]
Детские страхи — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Мысль в разлуке с вещим сном...) — [Юргис Балтрушайтис]
Передо мной все тот же шум глухой — [Юргис Балтрушайтис]
Черное солнце — [Юргис Балтрушайтис]
Ныне и присно — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Уводит душу...) — [Юргис Балтрушайтис]
Фейерверк — [Юргис Балтрушайтис]
Древнее сказание — [Юргис Балтрушайтис]
Ступени — [Юргис Балтрушайтис]
Ночной пилигрим — [Юргис Балтрушайтис]
Осенняя песня — [Юргис Балтрушайтис]
Лунные крылья — [Юргис Балтрушайтис]
Элегия (Как дымный вечер, скорбен я...) — [Юргис Балтрушайтис]
М А Ефремовой — [Юргис Балтрушайтис]