Мы живем без времен и без дат —
только ветер несет саранчу.
Разреши, незнакомый солдат,
к твоему прикоснуться плечу.
От свирепого взрыва стихий
пустота остается внутри.
Говорит нам закон: не убий.
А тебя я прошу: не умри.
Потому что, терпя и любя,
приближают торжественный час.
Потому что — не станет тебя,
не останется следом и нас.
Что нас всё-таки ждет впереди?
И к прошедшему — есть ли возврат?
А в ответ мне звучит: "Отойди.
Ты мешаешь мне целиться, брат".
04.03.2022
* * *
А на лестничной клетке темно —
словно кончился свет на земле.
Дребезжит от обстрелов окно,
и посуда дрожит на столе.
Этой ночью опять не до сна.
Отражаясь на стенках кастрюль,
колтыхается в небе луна,
уклоняясь, наверно, от пуль.
А нетронутый ужин остыл,
и подернулся пленкою чай.
И во фронт превращается тыл —
как-то так, невзнарок, невзначай.
Накормить хомяка, уложить
малолетнего сына в кровать.
Вроде, всё. Очень хочется жить.
Значит, надо идти убивать.
Нет, не то это слово, не то.
В общем — надо. А после войны
купим сыну штаны. И пальто.
И красивый платок для жены.
А на лестничной клетке светло —
кто-то лампочку вставил. И дым
вдалеке... Ничего, мы назло
и всему вперекор — победим.
И отчаянно пишет рука
на стене, побелевшей, как снег:
"Украина не сдастся — пока
в ней живет хоть один человек".
04,03.2022
Михаил Юдовский.