Проф

­Почему выбрал военную службу? Трудно однозначно ответить.
Патриотизм, конечно, был, но умеренный, без сумасшествия. Нужды и
безденежья не испытывал. Выбор предоставлялся большой. Знаний
хватало, со средним баллом четыре и семь десятых можно было
поступить куда угодно. Но большого стремления никуда не было.
Разве что интерес к преодолению, воспитанный во время занятий
спортом. Легкая атлетика – бег, прыжки, в длину и высоту летом.
Лыжные гонки и коньки зимой. Юношеские спортивные разряды, само
название подразумевало временность достижений. Появилось
неопределенное стремление чего-то достичь. Независимо от общественного
признания. Лишь мне должна была быть ясна степень достижения.
Сам принцип жизни в армии предполагал противоборство. Это все и
решило.
Я не представился. Орлов Алексей Сергеевич. Мне тридцать два
года. Старший офицер одного из отделений штаба крупной войсковой
части. Воинское звание - майор. Речь пойдет не обо мне, а о том, кто
помог многое понять в жизни.
Высшее военное командное танковое училище в Казани стало единым
потоком адреналина за пять лет обучения. Прекрасное время. Веры
в себя и грядущий день. Все казалось возможным. Невыполнимых
задач не существовало. Организм мог уснуть только через час после
отбоя, а просыпался за полчаса до подъема. Музыка атаки переполняла
душу. Как в первой серии фильма «Освобождение».
После окончания училища ждало распределение. Выяснилось,
что офицеров-танкистов выпущено гораздо больше, чем нужно.
Стали предлагать варианты. Мне приглянулся закрытый гарнизон с
решением всех бытовых проблем. Был, к тому времени, женат,
с ребенком, поэтому условия привлекли.
Танков там не оказалось. Служба была иная. Охранять определенные
объекты и перевозить различным путем определенные грузы. Важные.
Я выбрал охрану. Получил под командование взвод и начал служить.
Вот и встретился через неделю с Олегом Петровичем Волковым,
человеком, во многом изменившим мое представление о жизни.
В тот день я контролировал вечерние мероприятия в роте, а он,
как дежурный по части, прибыл для проверки. Майор. Тридцать четыре
года. Старший помощник начальника отделения воспитательной работы.
Я четко доложил, но по проникающему взгляду, в котором
чувствовались мудрость, доброта, сострадание и снисходительность, понял,
что и без этого ему все известно. К тому же поведение его было столь
естественно, чуждо напускного солдафонства, которое меня, наоборот,
распирало, движения свободны, что захотелось отбросить личину
бравости и быть самим собой.
Выслушал доклад, поздоровался. Спросил, какое училище окончил.
- Танкист, - радостно улыбнулся, - я солдатом в танковых служил.
А скажите, товарищ лейтенант, чем отличаются танки Т-54 и Т-55?
От удивления я открыл рот. Предмет «История танкостроения»,
конечно, был, но серьезно к нему никто не относился. Какая разница,
что было когда-то. Т-90, Т-80, на худой конец, Т-72 я знал. Но об
этих динозаврах, если и слышал краем уха, то давно забыл.
- Как же так? - в недоумении развел руки Олег Петрович, -
Бывший солдат советской армии знает то, что не знает офицер
российской армии?
- Извините, - мне было жутко стыдно. - Плохо учил историю
танкостроения. Просто, вызубрил перед экзаменом основные моменты.
- Небось, «отлично» получили, - всезнающе предположил Волков.
- Так точно, - никогда не думал, что говорить об этом будет
столь горько. - Красный диплом у меня, - сдался окончательно, - но
я обязательно узнаю, - оставалось лишь обещать.
- Когда Вам будет узнавать? - вздохнул майор. - Служите, не
отвлекайтесь. - а потом доверительно произнес, - На стволе танка
Т-55 впервые был установлен ресивер.
- Средство отвода пороховых газов, - проявил я запоздалую
эрудицию.
- Именно, - кивнул Олег Петрович, - После этого бывшие танкисты
стали гораздо реже умирать от рака легких. Это важно?
- Очень, - пришлось согласиться с неопровержимыми доводами.
- Нет мелочей в военной науке, - он пожал мне руку и вышел из
казармы.
Последние его слова так запали, что я не заметил, как стал по ним
жить. Незаметно, пришло ощущение дома на службе. Появилась
естественность, отпустило напряжение. И дела пошли в гору.
Когда мой взвод в первой полугодовой проверке стал лучшим
в батальоне, это посчитали стечением обстоятельств. Но через полгода
это повторилось и принесло повышение по службе. Меня назначили
помощником начальника штаба батальона. Отвечать за повседневную
службу и суточные дежурства.
В одном из них я, уже старший лейтенант, оказался помощником
дежурного по части - майора Волкова.
При обходе мест несения службы, мне пожаловался прапорщик,
дежурный по солдатской столовой. У него в наряде, на мытье посуды,
молодой солдат разбил несколько тарелок и не собирается останавливаться
на достигнутом.
- Мое денежное содержание не столь велико, - горевал он, выворачивая
пустые карманы. - А платить мне придется.
Я пообещал разобраться и доложил Олегу Петровичу, сообщив, что
замену, по данным основаниям, сделать очень сложно.
- Интересно, - оживился тот, и оставив меня в помещении дежурного,
сам отправился в столовую.
Больше дежурный по столовой не жаловался. Позже, он рассказал
следующее. Олег Петрович прибыл в столовую и распорядился позвать
к себе неумелого солдата. Внимательно посмотрел на него и
неожиданно произнес: «Бейте посуду, не стесняйтесь. Прапорщик все равно,
заплатит». Сказал с такой душевной теплотой, что у солдата едва слезы
не брызнули из глаз. Ни одной тарелки он больше не разбил.
Тогда я понял, что стоит за Волковым некое знание, основание
на понимании мотивов, чувств, побуждающих человека к действию.
И влияние его на окружающих большое. Превышающее его должностные
обязанности.
Так случилось, что мою дотошность в организации службы в
батальоне оценили, и назначили офицером одного из отделений штаба
войсковой части. Наше отделение занималось вопросами организации
действий, если реально придется воевать. Отрабатывали документы,
планировали учения. Полугодовые проверки начинались именно с таких
учений.
Мы писали тактическую обстановку перед началом действий. Она
была стандартной. Усиление политической напряженности в мире.
Предъявление территориальных требований к нашей стране. Отказ
в удовлетворении. Начало боевых действий. По накатанной.
Но в этот раз командир части вернул привычную обстановку
начальнику штаба на доработку. Сухо, говорит, неинтересно.
Мне была поручена переработка, но как это сделать - не ясно.
Все слова правильные. Написано логично. Сухим военным языком.
Надо к кому-то обратиться. И я вспомнил об Олеге Петровиче.
Он приходу обрадовался. Поздравил с присвоением звания «капитан» и
с интересом выслушал мою проблему. Спросил, сколько у него времени,
и пообещал представить нечто новое на следующий день.
Минута в минуту, у меня была новая обстановка. Даже не успев
прочесть, отдал начальнику отделения, тот тоже не читая - начальнику
штаба. Времени до учений оставалось совсем мало, и начальник штаба
представил командиру части непроверенный документ, понадеявшись
на добросовестность подчиненных.
Тот углубился в чтение. Прочел раз, другой, третий, вытер платком
пот со лба. Затем аккуратно отодвинул документ от себя.
- Страшно, - произнес, наконец, после долгого молчания. - Вот
так раз – и война. Неумолимо. Логично. Беспощадно. Вся наша жизнь, -
к черту. Спасибо. Отличная работа. Я поверил, что реально начинается
война.
Учения прошли с организацией, намного превзошедшей прошлые
годы. Командир поощрил начальника штаба и все наше отделение.
В особенности, меня, автора. С перспективой назначения старшим
офицером отделения.
Чувство начала войны передалось каждому, вплоть до последнего
солдата.
Я горячо благодарил Волкова, а он снисходительно похлопал пеня
по плечу и сказал, что рад моему успеху. А чувство приближенной
реальности, повлиявшей на настрой людей - есть высшая награда его
труду.
Через три года мне было присвоено звание «майор». Теперь мы
были на равных с Олегом Петровичем. Впрочем, глубоко внутри,
я чувствовал себя перед ним, как тот лейтенант-выпускник, с красным
дипломом, упустивший во время учебы что-то неминуемо важное, но
поправленный в начале пути опытной рукой.
Олегу Петровичу оставалось служить полгода, когда внезапно
были объявлены антитеррористические учения. Базирующийся в
соседнем городе, полк внутренних войск стал нашим условным
противником.
По тактической обстановке, банда террористов, в количестве
двадцати человек, захватила школу с заложниками. Учителями и детьми.
Требовалось их освободить. Отряд по борьбе с терроризмом в части был,
план действий тоже. Но «враг» внимательно контролировал все подходы
к школе. Было необходимо вступить в переговоры, чтобы отвлечь
внимание. В переговорщике сомнений не было. Олег Петрович.
- Кто вы такие? Зачем пришли? В чем провинились перед вами
дети и учителя? Возможно, у вас есть основания быть жестокими,
но просим не причинять захваченным людям зла. Все ваши требования
будут приняты и рассмотрены, только не трогайте тех, кто полностью
зависит от вас… - и далее, в том же ключе, мерно и спокойно лилась
речь из мегафона в уши «террористов». Обещания и просьбы к
милосердию. Обещания и просьбы…
Вдруг речь разорвали автоматные очереди внутри школы. «Враг»
имел сконфуженный вид. Заслушались. Упустили контроль над обстановкой.
Отряд по борьбе с терроризмом пробрался в школу и «положил»
«мерзавцев». Ни один даже поднять руки не успел.
Вскоре, Олег Петрович был уволен по достижении предельного
возраста. Я зашел проститься.
- Не знаю, что сказать, - с трудом произносил слова через сухость
во рту, - Вся моя служба прошла на Ваших глазах. Я рос, а Вы
оставались при своем. Неужели, не было обидно?
- Спасибо, - было видно, что он тронут, - Я тоже когда-то рос.
Но наступает предел, когда увеличивается только знание и опыт.
Такие люди считаются профессионалами. Профами. Мастерами.
Это осознается не сразу. Но когда приходит понимание, все остальное
кажется мелким и незначимым. Но ресивер в танке Т-55 - относится
к главному, составляющему нашу жизнь. Умейте видеть главное и
станете профом. Нас не так много, но чтобы держать боеспособность
армии – хватает, - Он обнял меня, как старший брат, но вдруг
отстранился и внимательно изучил привычным проникающим взглядом.
- Вам тридцать два, почему седые волосы, - внезапно прозвучал
вопрос.
- Не знаю, - пришлось удивиться, - работаю много.
- У Вас двое детей. Есть желание увидеть внуков? - продолжился
неумолимый допрос.
- Есть, конечно, - но уверенности в моем голосе не было.
- Дело не у работе, у Вас биологические часы бегут. Кофе пьете?
- Приходится, - почему я оправдываюсь?
- Не пейте. Только чай. Алкоголь минимум. Острое – минимум.
Сахар - минимум. Если хотите жить подольше. Договорились?
- Договорились. Спасибо, - мне было, за что его благодарить.
Проф.

Постскриптум.
Сделал все, как было сказано. Седых волос больше не прибавляется.

«« 74 75 76 77 78 79 80 81 82 »»

Оставить сообщение... Комментарии: 00