Жила в
тепле и уюте
милая овечка. Настало
время, и пришла
к ней
мечта о большой любви.
Подала она заявку
в социальные сети и
сразу получила
отклик. От волка.
Бывалого, матерого.
Так
часто бывает. А не надо
быть овцой.
Долго общались
они в сетях.
Много нашлось общих
тем. Но
больше всего -
о несправедливо устроенной
жизни. Волк был
идейным борцом
за свободу хищников
и травоядных от
угнетения
человеком. Заразилась
этой идеей овечка,
так что совсем
голову потеряла,
если она
у нее, вообще,
была. Готова была
за любимым куда - угодно.
Оказалось, в
ближайшую шашлычную. С
другими овцами да
баранами.
Но
повезло. По дороге
угодила под рейд
силовых структур,
волной накрывших
процветающее заведение.
Вместо
геройской гибели за
благородное дело, попала
в загон,
обнесенный колючей
проволокой. Истрепалась, отощала.
Жалостливо
блеяла. Хозяина
звала.
Тот,
как узнал, долго
поверить не мог.
Он же ее на выставку
меха, в
Париж, отправил. Но
приехал, забрал.
Тут
колхозное правление само
судить взялось. За
подрывную
деятельность против
законного порядка. Адвоката
дорогого нанимать
пришлось,
тратиться.
Присудили четыре
года на дальних
пастбищах с самой
отвратительной травой,
без комбикорма. Но
условно. С испытательным
сроком. Знал
дело адвокат. На
любовное помешательство бил,
аффект,
потерю разума.
Правильную тактику выбрал.
Какой разум у
овцы?
Вернулась домой.
Отъелась. Шерсть отросла.
Милое дело.
Только
другие овцы да
барашки ее, теперь,
стороной обходили.
Как прокаженную.
Скучно стало,
тоскливо. Снова в
социальные сети залезла,
а там
опять волк.
Не удержалась. На
связь вышла. Тут
силовики и накрыли.
Хозяин
только крякнул с
досады и руки
умыл.
Делайте с ней,
- говорит, - что
хотите. Одной овцой меньше.
Отправилась, родная,
под конвоем, на
дальние пастбища. За
колючую
проволоку. На
сухую и тухлую
траву.
Никто
о ней больше
не слыхал. Вскоре
забыли.
Много
их, овечек.