Здесь не
про решительность, когда
снимают наброшенный
пиджак. Не
про потертость в
локтях. Не про
качество одежды.
Пиджаками называют
армейских офицеров, которые
не
окончили военного
училища. Просто, после
гражданского высшего
учебного заведения,
их специальность оказалась
востребована в армии.
Отличаются культурой
общения, речи, стеснением
при управлении
подчиненными
, тихим
голосом, лишенным резких,
командных нот.
Тяготятся строевой
подготовкой и иным
формами муштры. Службу,
по
специальности, знают,
но никакой боевитости
и уверенности в
правоте
своего дела.
Хорошо с ними
служить. Но встречаются,
иногда, личности
уникальные.
Воинский путь
начальника базы Степана
Семеновича Потапова
аналогов не имел.
Учился он в
техникуме. Через два
года учебы призвали
служить. Вернулся.
Доучился. И подался
в прапорщики по
своей
специальности. Заключил
контракт на пять
лет. Пока служил,
заочно,
получал высшее
образование по привычному
делу. Контракт
закончился. Получил
диплом инженера и два года
работал.
Но
оплата труда в
гражданской жизни с
военной настолько не
соответствовала, что пошел в
военкомат, в третий
раз вернувшись
к военной
службе. Более покидать
ее не собирался,
дослужившись
до начальника
базы в крупном
гарнизоне и звания
подполковника.
Дело знал
в совершенстве и также совершенно
не ладил с
людьми. Говорил
обрывками фраз, перескакивая
с одной мысли
на
другую. Понять
можно было лишь с полуслова,
но таких были
единицы.
Если не
понимали, сразу раздражался,
переходя на ругань.
Ругался
плохо, непонятно.
Матерную речь употреблял
неправильно, хоть
обучай. Выглядело
смешно, и от
этого злился еще
больше, наливаясь
синевой, как баклажан.
Когда попадал
под разнос начальника
гарнизона, выглядел
побитой собакой,
лишенной какого-либо достоинства.
Ни на один
вопрос
ответить не
мог. Начальник, сам
того не замечая,
с ругани переходил
на смех.
При этом, забывая,
за что ругал.
Будучи человеком
с чувством юмора,
на следующий день,
после подобного
разбора, он составил
рейтинг глупости командиров
подчиненных частей
и своего ближайшего
окружения. Единицей
измерения был
«потап». Начальник штаба
имел один потап,
начальник тыла
и командир автомобилистов по
два потапа. Рейтинг
самого Потапова
был наивысшим – четыре потапа.
Пока работал
с техникой на
базе, даже польза
была. Но
порой, как
всякого начальника, неудержимо
тянуло к людям.
Особенно, в
понедельник, после еженедельного строевого
смотра.
Входила в
состав базы рота
обслуживания техники. Офицеры,
прапорщики,
солдаты по
призыву. Было с
кем и кого.
На смотре
выявили проверяющие всякую
мелочь. У кого
пятно
на штанах,
сапоги не так
сверкают, нитки в
иголке короче положенного,
подворотничок пришит
на пару миллиметров
выше или ниже.
А на
знании должностных
обязанностей, при желании,
всегда «завалить»
можно. Хорошо
отработали проверяющие.
Посмотрел начальник
гарнизона на командиров
частей и
руками развел.
Займитесь, говорит, повседневной
жизнью подчиненных.
Вот Потапов
и решил заняться.
После смотра,
в казарме, все
матрацы с коек
сбросил, тумбочки
с
личными вещами солдат
опрокинул, имущество химзащиты раскидал.
Потом к
строю роты подошел,
разразился бранью, смыслом
которой
было то,
что кроме него,
никто служить не
хочет, лентяи и
дармоеды.
Умственные способности
подчиненных ниже плинтуса
опустил. Приказал до
обеда строевой
подготовкой заниматься.
Строй, молча,
выслушал. Командир роты,
Алексей Сергеевич
Кузьмин, в
звании капитана, дал
указание командирам взводов
организовать наведение
порядка и предложил начальнику
пройти в
канцелярию. Тот, невнятно бормоча невысказанные
претензии,
по-хозяйски зашел
и уселся за
стол командира роты.
Кузьмин закрыл
дверь. Начальник, по
привычке, буркнул, что
совсем распустились,
как осекся и
съежился под прямым
и жестким
взглядом ротного.
-
Это мой дом, -
медленно
и внятно произнес
Алексей Сергеевич. –
Я не
позволю его рушить.
Недостатки устраним к
вечеру. Время
строевой
подготовки закончилось. Расписание
занятий нарушать нельзя.
Сейчас устраним
последствия разгрома. Затем
занятие по физической
подготовке под
руководством командиров взводов.
Пусть солдаты
спустят пар
ненависти, которую Вы у них
сегодня вызвали. Потом,
заместитель по
воспитательной работе проведет
занятие по общественно-
государственной подготовке,
где восстановит психологическое
здоровью коллектива,
урон которому Вы
нанесли. Такой порядок
действий. Разрешите
выполнять?
Стало
стыдно и совестно.
Иной мог возмутиться,
но Потапов был
пиджак, и некоторые понятия
порядочности брали верх
над видимым
нарушением формы.
Почему-то, захотелось снова
стать лейтенантом,
в подчинении
такого командира, как
Кузьмин.
-
Извините, - вырвалось
само собой.
Ротный
лишь кивнул в
ответ.
До
обеда начальник оставался
в роте. Видел,
как взводные
старательно обучают
солдат на физической
подготовке, а в
действиях тех
отчаянное упорство
и желание сбросить
негатив. На общественно-
государственной подготовке,
рассказывая о Курской
битве, заместитель по
воспитательной незаметно
перевел разговор на
тему взаимоотношений
между людьми.
Говорил об ответственности за
обстановку в коллективе,
независимо от
раздражающих внешних факторов,
естественных, как
явления природы.
Уже вечером, придя
домой, Потапов сообразил,
что он
и есть для
роты - внешний
фактор. Едва не
разрушивший
основу службы,
воинский коллектив.
Хороши
мои офицеры, подумалось
с гордостью, и
солдаты неплохие.
С такими,
даже, у такого,
как я, дело
пойдет.
- Как? - спросил
ротного заместитель по
воспитательной после
занятий.
-
Нормально, - пожал
плечами Кузьмин. -
Другого бы со
злости
разорвало, а
наш сразу понял.
Одно слово – пиджак.