Теперь я часто вспоминаю
своё, уже далёкое детство. И странное чувство у меня на сердце, оно мне ближе
становится. Но многое что происходит теперь, никак не вписывается туда, в эту
сказку. И трудно теперь поверить, что она вообще была, но ведь была!
Мудрый и старый Ин несёт свои
воды не торопясь, ему некуда спешить, он везде здесь полновластный хозяин и
сколько веков ему неизвестно, наверно не одна тысяча лет.
С озорной улыбкой он смотрит
на нас тринадцатилетних мальчишек, и это в его-то годы? – Удивительно!
А нам надо подняться на лодке
вверх по реке, до Гольдячьего залива. В лодке нас трое, дедушка мой Марк
Иванович Дедушкин, и мой друг Витя Самошкин. Он немного старше меня и
необычайно шустр, как и все рыжие дети. Их мощной энергетике любой человек
позавидует.
Вот и сейчас он гребёт на
веслах, а я ему помогаю шестом, а дедушка с улыбкой смотрит на нас. У нас не
всё слаженно получается, потому что нет опыта, но Марк Иванович нас не торопит.
Конечно, нас могли и на
моторной лодке туда доставить, ведь дедушка заслужил это, он почётный член
городского охотничьего общества, и имеет заслуженные льготы. Но он не хочет
тревожить природу, пусть и мы с ней потихонечку пообщаемся. Не надо ничего
пугать, надо войти туда легко, с чистой совестью.
Улыбается дедушка, ему уже за
семьдесят лет, а он молодцом выглядит, только виски седые, а глаза синие и
молодой задор в них.
А вон, двуногий медведь по
косе прошёл, - и показывает нам на песчаный берег.
Не понимаем мы его шутки, и
не гребём уже, а на берег смотрим, но ничего там не видим.
Где медведь?
Да это же человек ходил его
следы, - с укором я говорю деду.
Дед уже без улыбки говорит
нам.
И так ведь бывает в жизни,
что человек хуже зверя окажется, и это вам надо помнить. Зверь редко напакостит
человеку, только когда его обидят, а от человека всего можно ожидать, он не
предсказуем, помните это!
Прожил Марк Иванович
восемьдесят шесть лет, долгую и трудную жизнь, не зря носил орден Боевого
Красного Знамени и награды за доблестный труд. И мало, что он рассказывал об
этом, но зря в ту пору наград не давали, особенно в гражданскую войну, это
точно!
Когда умирал уже и не
разговаривал, то показывает мне вялой рукой: «Налей внучек рюмочку, что бы, как
на рыбалке у меня всегда было». Слёзы у меня на глазах, хотя я в ту пору уже
три года на флоте отслужил, и смерть своих товарищей не один раз видел: и я
наливаю ему рюмочку водки: «Пей дедушка!» - Нельзя отказывать в таких случаях,
это его последняя просьба.
Выпил дедушка водку, а у
самого слёзы на глазах. Показывает рукой: «Дай закурить»! Покурил он, пожал мою
руку, и больше уже в сознание не приходил, ничего ему уже не надо было на этом
свете.
Как не петлял Ин, но мы
достигли своей цели, и уже в залив лодку загоняем. А он весь в кувшинками
зарос, рыбе там великое приволье. И тянется залив далеко-далеко, похоже, что
это старое русло Ина, не иначе.
Выбрали мы высокое место для
табора, оставили там свои рюкзаки, и давай скорее рыбу ловить. А в ту пору
особых снастей не было: закидушка, да береговушка, а спиннинг за редкость был.
Но только грузило снасти коснется дна, как касатка тут же атакует червяка.
Подлетает леска вверх, и уходит резко в воду, а желтопузая разбойница уже
своими острыми плавниками воду режет, не нравится ей на крючке. Уводит в
сторону красавица, но поздно уже.
В ту пору касатка сорной
рыбой считалась, и карась еле успевал за ней, и ему хотелось червячка отведать.
И они соперничали, но очень трудно ему за касаткой угнаться: резвая та
неимоверно.
Но главная
достопримечательность залива, это угорь, а правильно змееголов. И действительно
он очень на змею походил и окраской, и особенно головой. - Ох, и крупные
экземпляры тогда водились. Миллиметровую леску рвал разбойник, как нитку.
Крючок на такой снасти, был самодельный, кованый, и карась, что сейчас домой
рыбаки берут, тогда только на наживу годился.
Чуть шевелится леска, то
нажива на крючке трепыхается. И вдруг леска поползла змейкой в воду, и стала
натягиваться, как струна, и уже закипела вода на мелководье, там, где зацепился
угорь. Все кувшинки он соберёт в кучу и вытащить его не под силу никому. Вот
тогда-то и нужна лодка, иначе его не достать из воды.
Тихонько по леске дед на
лодке, добирается до рыбины, а мы с Витей смотрим восхищёнными глазами: «Вот
это добыча». Такой великолепный красавец попался, что восхищённых глаз от него
не оторвёшь. И уже дома, со стола его хвост свешивается, икак не вмещается там.
Да и не один он такой попался, и ещё есть подобные экземпляры. Вот когда можно
вдоволь похвастать своим уловом, и гордость нас распирает: «Мы настоящие рыбаки,
такую, большую рыбину поймали»! Но не будем торопиться.
И только мы решили чаю попить
у костра, как Витя увидел странную картину: по заливу торчком палка плывёт, и
резво, что перископом разрезает воду. Но вдруг исчезла тычина под водой, и
вынырнула уже в другом месте. И опять продолжается её вояж по заливу.
Сорвала чью-то береговушку
крупная рыба и теперь таскает её по заливу, - говорит нам дедушка. Он старый
рыбак и его трудно чем-то удивить. И как у него выдержки хватает, нашему уму
непостижимо.
Поймаете её, тогда ваша будет
– ловите!
Через секунду мы вдвоём с
приятелем были в лодке, азарт овладел нами полностью. Но и рыба не дремала,
ушла палка под воду, и с ней наша добыча. Чувствует она приближение лодки, и
под водой уходит от опасности всё дальше и дальше. Так и двигаемся мы по
заливу, кто кого перехитрит. И уже вымотались мы порядком, когда под самым
бортом вынырнул кончик палки. Без промедления Витя зацепил её руками и потянул
на себя. Метровый сом тяжело пошел под лодку, но не долго там находился, и он
устал от преследования не меньше нашего. Скоро он был в лодке, а затем и на
берегу.
Крупный экземпляр! – говорит
нам довольный дедушка. Так и надо ему разбойнику.
Но, что самое странное, сом
был в теле, и проржавленный крючок ему нисколько не мешал глотать добычу, и
торчал он в середине жаберной крышки. Как объяснить, что крючок именно там
находится? Мы никак не могли догадаться. Да ещё та к далеко ото рта рыбы. И
дедушка объяснил нам всё по-своему, что у всякой пойманной хищной рыбы крючок
постепенно сходит на нет, и даже через прочную жаберную крышку проходит, пока
совсем не отпадёт. Вот и этот разбойник выгуливался по заливу, ждал своего часа
освобождения.
Сколько же он так плавал с
крючком? - вот задача. И сколько сом рыбы сожрал, никто того не узнает.
Не успели мы в себя придти от
встречи с сомом, как увидели, что по заливу плавают «бесхозные» жёлтенькие
пушистые утята. И очень нам захотелось их поймать, и подержать в своих руках.
Опять азарт овладел нами, и
дед не смог нас остановить, от явного безрассудства. Пусть попробуют поймать,
нелёгкое это дело! - дедушка тихонько посмеивается.
Снова мы с приятелем в лодке
и помаленьку прижимаем утят к берегу, и вот они уже у самого борта. Протянул я
руку, чтобы взять утенка, а уже нет его там, он в другом месте вынырнул. Так же
и с другим было и с третьим утёнком. Зато Витя, будто пену ложкой из кастрюли
черпал. С боку заведёт руку: раз, и утёнок в руке у него, ещё раз, и другой в
руке. И скоро все утята у нас в шапке сидели. Но вымокли мы тогда
предостаточно, и тина чуть ли не на ушах висит.
Посмотрел дед утят, что в
шапке притихли, и говорит нам.
Нехорошо так ребята
поступать, вон и мама их ждет, себя не жалеет, разрывается бедная от горя: грех
это! Несите их к воде, а там они сами определятся, куда им плыть нужно.
И точно, ещё раз зычно
крякнула мама, и весь выводок её милых утят возле неё собрался. И без
промедления, сноровистая кавалькада к камышам подалась. Только мы их и видели.
Теперь они не пропадут, это
точно! – обрадовались мы. Хорошо, что мама у них появилась! Хотя и не терялась
она никогда, их добрая и любящая мама. Но мы были наивны тогда, как все
городские дети, и по-своему спасали малышей, не понимая, что только вредим им
своими действиями.
Но вот заканчивается день, и
мы опять собрались возле костра, где варится вкуснейшая уха из касаток, здесь
она действительно незаменима эта неутомимая разбойница. Вкус от неё особенный:
сочный и нежный!
Редкие утки просвистят своими
мощными крыльями над нашими головами, им сейчас не до больших полётов,
занимаются своими домашними делами. А зорька разгорается до определённого
предела. Миг живёт и властвует, и чарует нас своей изумительной красотой, а
затем начинает потихоньку угасать и ей пора на покой.
Громко чавкают хищные рыбы,
поглощают свою добычу, а то вдруг, так ударят своим мощным хвостом по воде, что
кажется, дерево упало в воду. И ещё, со страха можно подумать, что медведь там
под берегом орудует, и не один даже! Разгорается наше детское воображение: -
«сколько их?»
Но дед спокоен и мы с
Виктором стараемся ровняться на него, и тоже слушаем природу: и уже никакой
паники.
Вот и ондатры разгулялись по
лону залива, и у них свои дела появились. Плавно рассекают они тёмную воду
своими дорогими шубками, пока совсем не растворятся в чреве ночи.
Везде идёт своя жизнь нам
мало понятная, даже в ночи, за гранью видимости. А слушать её, мы ещё не
приучены, малы мы, а это целая наука, и познать её порой жизни не хватит. Но мы
с другом стараемся слушать, и дед нами, похоже, что доволен.
Марк Иванович рассказывает
нам о добрых гольдах, что когда-то вольготно жили здесь: и охотились тут и
рыбачили. Но их уже нет, они канули в вечность, а это целый народ! Куда-то
исчезли совсем, из нашей современной жизни, и река замыла их след на косе. Но
остались их прежние стоянки, на высоких берегах реки. И могучие холмы похожие
на сторожевые посты, что когда-то зорко охраняли подступы к стойбищу. И это
скромно сказано: здесь, похоже, что стоял целый город. И возможно, что не один
народ здесь жил, на протяжении, не одной тысячи лет. Знает всё мудрый Ин, но не
хочет ни с кем делиться своей тайной. Не надо всё людям знать – табу!
И вдруг, на Луну надвинулись
тяжёлые тучи, и она скрылась в их тени. Погода резко поменялась. Заволновалась
река, и неловко стало на душе.
Они, что все слышат нас: и
река и небо, и земля? – тревожно спрашиваю я своего деда.
Нам с другом, уже точно не до
шуток, тут с природой наедине, все серьёзно представляется: не иначе!
Конечно, слышат, -
успокаивает нас дедушка, но нам детям, от такого признания мороз по коже
пробирает.
Если вы с добром сюда пришли,
то вам нечего бояться, все хорошо будет. Доброго человека никто и никогда не
обидит, помните это!
И сразу потянулся к нам
тёплый ветерок, и Селена прояснилась, и река довольно запела свою песню. Всё
стало на свои прежние не занятые места. Тут их никто не займёт.
Мы с добром сюда пришли, и
сама природа тому подтвержденье, а нам уже спать хочется. Костёр колдует над
нами, своими пышными всполохами света, и теплая земля принимает нас в свои
чарующие объятия сна. Только дедушка спать не будет, для него ночью самая
рыбалка начинается. А нам пацанам: ну хоть немного понежиться хочется, самую
малость, так разморило нас. И дедушка понимает это: «Всё хорошо, отдыхайте
милые», и укроет нас, потеплей.
Уже днём после рыбалки, мы
восхищённо смотрели древнюю стоянку гольдов. Хотя всё и заросло дубами, но
впечатление было огромное.
Куда делся древний народ, и
тысячные стада оленей? – слов не находилось. Лишь где-то вдали послышался звон
бубенцов бегущих оленей, но это всё кажется - нет ничего! А то вдруг где-то
рядом ударил гулкий бубен шамана: и опять показалось! Всё рядом звучит, -
странная энергетика!
Назад мы шли вниз по реке уже
сплавом, без помощи вёсел и шеста. До автобуса ещё было много времени, и река
сама: играючи, спешила доставить нас до места нашего расставания. И, похоже,
было, что у нас с ней всё обошлось хорошо, без обиды, вся рыбалка. Так бы всю
жизнь и жили люди с природой, и творили только добро, но люди разные бывают, и
как говорится: «Каков привет, таков и ответ».
В одном месте мы остановились
на косе порыбачить, хотелось нам подросткам ещё порезвиться, устали мы в лодке.
И незамедлительно касатка атакует снасть, да ещё, какая большая: «И тут,
разбойница, везде успевает». Но и сомы не спят, и вообще когда они спят, эти
вольнолюбцы?
Так леску двинул разбойник,
что та разматывается в воду, и удержать её невозможно, уходит вся в глубину.
Подсечка, и выделывает речной хищник пируэты в воде, не хочется ему на берег.
Вот где интересно с ним
побороться, и победить его: «Иди сюда, дорогой». - А он жёстко упирается всем
телом, борьба идёт не на шутку!
Причалила наша лодка к
берегу, мы уже у цели, а там нас приветливо егерь встречает. Закончилась наша
дивная рыбалка, о которой, теперь можно только мечтать.
Давно это было, но всё равно
у нас впечатление на всю жизнь осталась. Нет теперь моего друга Виктора, давно
он уехал из России, в далёкий Израиль, и ни слуху о нём, ни духу.
Дедушка мой Марк Иванович,
давно отдыхает на кладбище под кедром, что я для него посадил. Что бы и там ему
тайга снилась, по которой он всю жизнь исходил. И что бы им вместе хорошо
мечталось, с маленьким, мальчишечкой кедром.
А совсем недавно, рядом с
могилой пророс виноград, откуда он взялся, никто того не знает. Я не стал его
губить, не поднялась рука, и он постепенно разросся, и необычным венком охватил
всю оградку.
Дедушка был хорошим
садовником, и дома у него тоже рос виноград, может так всё и надо, и не
случайно плод попал именно сюда.
Отдыхай дедушка, а я ещё не
раз пройду твоими охотничьими тропинками, и твоих правнуков там проведу, пусть
и у них будет своё счастливое детство. И о тебе, я им обязательно всё расскажу!
26 февраля 2010 г
Мне нравится:
0
Поделиться
Количество просмотров: 13 Количество комментариев: 0 Рубрика:Литература ~ Проза ~ Рассказ Опубликовано: 15.11.2019